Избранное

2Был вечер. Большой новогодний вечер.В толпе не пройти! Никого не найти!Музыка, хохот, взрывы картечи,Серпантина и конфетти.И мы кружились, как опьянённые,Всех жарче, всех радостней, всех быстрей!Глаза твои были почти зеленые —От ёлки, от смеха ли, от огней?Когда же, оттертые в угол зала,На миг мы остались с тобой вдвоём,Ты вдруг, посмотрев озорно, сказала:— Давай удерём? — Давай удерём!На улице ветер, буран, темно…Гремит позади новогодний вечер…И пусть мы знакомы с тобой давно,Вот она первая наша встреча!От вальса морозные стекла гудели,Били снежинки в щеки и лоб,А мы закружились под свист метелиИ с хохотом грохнулись в сугроб.Потом мы дурачились. А потомТы подошла ко мне, замолчалаИ вдруг, зажмурясь, поцеловала.Как будто на миг обожгла огнём!Метель поражённо остановилась.Смущённой волной залилась душа.Школьное здание закружилосьИ встало на место, едва дыша.Ни в чем мы друг другу не признавались,Да мы бы и слов-то таких не нашли.Мы просто стояли и целовались,Как умели и как могли!..Химичка прошла! Хорошо, не видала!Не то бы, сощурившись сквозь очки,Она бы раздельно и сухо сказала:— Давайте немедленно дневники!Она скрывается в дальней улице,Ей даже мысль не придёт о том,Что два старшеклассника за угломСтоят и крамольно во всю целуются…А так все и было: твоя рука,Фигурка, во тьме различимая еле,И два голубых-голубых огонькаВ клубящейся белой стене метели…Что нас поссорило? И почему?Какая глупая ерунда?Сейчас я и сам уде не пойму.Но это сейчас не пойму. А тогда?..Тогда мне были почти ненавистныСомнения старших, страданья от бед.Молодость в чувствах бескомпромиссна:За или против — среднего нет.И для меня тоже среднего не было.Обида горела, терзала, жгла:Куда-то на вечер с ребятами бегала,Меня же, видишь ли, не нашла!Простить? Никогда! Я не пал так низко.И я тебе это сейчас докажу!И вот на уроке летит записка:«Запомни! Больше я не дружу!»И все. И уже ни шагу навстречу!Бессмысленны всякие оправданья.Тогда была наша первая встреча,И вот наше первое расставанье…3Дворец переполнен. Куда б провалиться?Да я же и рта не сумею разжать!И как только мог я, несчастный, решитьсяВ спектакле заглавную роль играть?!Смотрю на ребят, чтоб набраться мужества.Увы, ненамного-то легче им:Физиономии, полные ужаса,Да пот, проступающий через грим…Но мы играли. И как играли!И вдруг, на радость иль на беду,В антракте сквозь щёлку — в гудящем залеУвидел тебя я в шестом ряду.Холодными стали на миг ладони,И я сразу словно теряться стал.Но тут вдруг обиду свою припомнилИ обозлился… и заиграл!Конечно, хвалиться не очень пристало,Играл я не то чтобы там ничего,Не так, как Мочалов, не так, как Качалов,Но, думаю, что-нибудь вроде того…Пускай это шутка. А всё же, а всё жеТакой был в спектакле у нас накал,Что, честное слово же, целый залДо боли отбил на ладонях кожу!А после, среди весёлого гула,В густой и радостной толкотне,Ты пробралась, подошла ко мне:— Ну, здравствуй! — и руку мне протянула.И были глаза твои просветлённые,Словно бы горных озёр вода:Чуть голубые и чуть зеленые,Такие красивые, как никогда!Как словно, забыв обо всем о прочем,Смеяться и чувствовать без конца,Как что-то хорошее, нежное оченьМорозцем покалывает сердца.Вот так бы идти нам, вот так улыбаться,Шагать сквозь февральскую звёздную тьмуИ к ссоре той глупой не возвращаться,А мы возвратились. Зачем, не пойму?Я сам точно рану себе бередил,Как будто размолвки нам было мало.Я снова о вечер том спросил,Я сам же спросил. И ты рассказала.— Я там танцевала всего только раз,Хотя совершенно и не хотела… —А сердце моё уже снова горело,Горело, кипело до боли из глаз!И вот ты сказала почти с укоризной:— Пустяк ведь. Ты больше не сердишься? Да? —И мне бы ответить, что все ерунда.Но юность страдает бескомпромиссно!И, пряча дрожащие губы от света,Я в переулке сурово сказал:— Прости. Мне до этого дела нету.Я занят. Мне некогда! — И удрал…Но сердце есть сердце. Пусть время проходит,Но кто и когда его мог обмануть?И как там рассудок не колобродит,Сердце вернётся на главный путь!Ты здесь. Хоть дотронься рукой! Так близко…Обида? Ведь это и впрямь смешно!И вот «примирительная» записка:«Давай, если хочешь, пойдём в кино?»Ответ прилетает без промедленья.Слова будто гвоздики. Вот они:«Безумно растрогана приглашеньем.Но очень некогда. Извини!»