Страница 24 из 38
– Только, пожалуйста, не посчитай меня за глупую дурочку, – словно извиняясь, попросила Зинаида, насыпая на стеклянную столешницу новую "дорожку" порошка из пакетика. Для пущей храбрости, наверно.
По давно укоренившейся привычке поднимать общеобразовательный уровень собеседников при любой возможности я собрался было популярно "жевануть" наивной толстушке, что "глупая" и "дурочка" – масло масляное. Синонимы, коли по-научному. Одно и то же то бишь. Но Зинаида, быстренько "приватизировав" героиновую "дорожку" посредством ноздри, уже продолжала:
– Ты в курсе, что такое "крыша" у коммерческой структуры?
– Детский вопрос, даже риторический, – усмехнулся я, прикуривая новую сигарету от старой. – В наше время это знает каждый сопляк-дошкольник.
– А что это за слово – риторический? – не постеснявшись, выказала вопиющую малограмотность бизнес-леди.
– Не требующий ответа, известный заранее то бишь, – все же мне удалось хотя бы слегка щегольнуть своими глубокими познаниями в лингвистике. Почерпнутыми, правда, не из университетского учебника по языкознанию, а просто из словаря иностранных слов. Люблю, признаться, полистать его на досуге за рюмкой марочного коньяка. Хобби такое.
– Прости, если случайно задела твое самолюбие. Я правда не хотела, Евгений.
– Ладушки, кончай с допотопными и смешными реверансами. К сути переходи.
– Ну, так вот: с самого основания "Кардинала" фирму взяла под негласную охрану некая группа уголовников. Без особого на то нашего желания, как сам понимаешь.
– Что-нибудь конкретное об этих бандитах знаешь? – поинтересовался я, стараясь не упустить ни одного движения лицевых мускулов собеседницы, так как полностью солидарен с классиком, который сказал: "Лицо – зеркало души".
– Только то, что они принадлежат к уральскому сообществу "синих". Законченные рецидивисты, пробу ставить негде.
– Не обязательно. Просто люди, ранее отбывавшие срок, – слегка поправил я, верный своему золотому правилу обязательно расставлять все точки над "i".
Мимика Зинаиды ничего, кроме расстроенных чувств хозяйки, не выражала. Похоже, директриса вполне искренне чем-то сильно обеспокоена.
– Так в чем проблема, крошка?
– Я ежемесячно выплачивала "синим" определенную, заранее оговоренную сумму. Все до недавнего времени шло нормально, больше на нашу фирму другие уголовники не наезжали и так называемых охранных услуг навязчиво не предлагали. Но вот прошло уже несколько дней, как срок очередного взноса миновал, а за деньгами никто ко мне не пришел почему-то. Я посоветовалась со своим компаньоном Владиславом Петровичем, но он, по-моему, совершенное дитя в таких делах. Сказал, что волноваться по пустякам не стоит, мол, скорее всего "крыша" уже спалилась и перестала существовать – всех бандюг милиция упрятала в тюрьму то есть. Рекомендовал вообще больше никому ни копейки не платить, даже если вдруг кто-то снова появится от имени "синих".
– Не шибко умный совет, – заметил я. – Запросто боком может выйти.
– Вот-вот, и я как раз о том же! И потом – у меня очень скверно на душе, предчувствие какой-то близкой непоправимой беды. Уверена – скоро произойдет нечто ужасное.
– Ладно, милочка, не впадай в мистику. Ты просто много тяжелого съела на ночь, по ходу. Если что-нибудь неприятное и случится, то, ручаюсь, не с тобой. Как любит добавлять один мой молодой коллега – гарантия!
– Он грузчик или писатель? – заметно успокаиваясь, уточнила моя упитанная любовница.
– И то и другое одновременно, – усмехнулся я и весьма тонко, с чисто английским юмором уточнил: – "Грузить" он прямо обожает. Да и к "перу" его деятельная творческая натура сильно неравнодушна – одно из главных орудий производства как-никак. Писательского.
– Евгений, ты явно пытаешься перескочить на более спокойную тему, чтобы меня отвлечь. Я тебе благодарна за чуткость, конечно, но все же – что означает странное поведение "крыши"? От денег в наше время, по-моему, добровольно не отказываются.
– Не морочь себе голову этой ерундистикой, крошка. Причин для неявки курьера "синих" может оказаться целый вагон и маленькая тележка, как говорится. Гадать в данном случае – дохлый номер. Бесперспективно, короче. Уверен в одном – "крыша" никуда не исчезла и вскоре нарисуется. От халявных денег, как ты верно подметила, никакой дурак не откажется. Бандит – тем более!
– Твои бы слова – да богу в уши, – вздохнув, не слишком-то к месту сказала Зинаида, наполняя гранено-хрустальные рюмки темно-янтарной жидкостью из пузатенькой бутылки.
Правильно оценив обстановку, я понял – сейчас все завертится в прежней последовательности по новой: выпивка, а потом сексразвлечения. К сожалению, я давным-давно не пылкий юноша, чтобы трахать, не глядя, все, что шевелится. Одного сеанса с бочкообразным рыхлым телом с Монаха вполне достаточно. К тому же я уже благополучно-легко выяснил все интересующие меня моменты и далее оставаться здесь не имело смысла.
Посему я, подобрав с ковра свои джинсы и рубаху, начал из бесстыдного Адама по-быстрому превращаться в цивилизованного гражданина, культурно скрывающего под плотной материей свои интимные места.
– Разве ты не останешься до утра? – удивилась и опечалилась любвеобильная толстушка. – Городской транспорт уже не ходит, Евгений. Обещаю – тебе со мной будет хорошо.
– Слишком много хорошего – тоже плохо, – отшутился я, поднимаясь с дивана. – Просто у меня железная привычка следовать устоявшимся традициям. А самая старая и уважаемая из них – ночевать дома.
– Но ведь у нас еще почти полная бутылка замечательного марочного коньяка! – как распоследнего алкаша попыталась уговорить меня директриса, будто невзначай распахивая полы своего кроваво-бордового халата. Стопроцентная кретинка, в натуре. Зряшные и глупые старания – ее голыми телесами я уже имел сомнительное удовольствие налюбоваться чуть ли не до отвращения.
– Дома на антресолях у меня два ящика точно такого коньяка стоит, – не удержавшись, похвалился я, но тут же благоразумно поправился: – Шучу, крошка. Всего моего годового заработка даже на дюжину "Наполеонов" не хватит, как сама отлично понимаешь. Но мечтать не вредно, как говорится. Хотелось бы, конечно, подольше побыть в твоем милом обществе, да нет возможности. Не дуйся, еще не раз сможем всласть подегустировать французского императора. Гарантия!
– Ну и ладно. Хозяин – барин, – с явным разочарованием запахивая халат, сухо обронила бизнес-леди. – Пойдем провожу хотя бы.
В холле на первом этаже Толстушка неожиданно смягчилась и, нежно прильнув, доверчиво положила растрепанную голову мне на грудь.
– Я тебе не понравилась как женщина? – в срывающемся голосе Зинаиды явственно слышались слезы, и ответить ей честно было бы крокодильской жестокостью.
Поэтому я, ни капли не колеблясь, благородно соврал без малейшего зазрения совести:
– Ну что ты, милая! С тобою я поднялся на Эверест любовных наслаждений! Ей-богу!
На прощание, ласково чмокнув сентиментальную идиотку в мясистую щечку, я поспешно ретировался на улицу.
Майская ночь тихо доживала последние свои часы. Небо на востоке уже заметно полиняло, как черные турецкие джинсы, случайно выстиранные в горячей воде.
Прикинув, что до дома на своих двоих мне придется добираться не менее часа, я бодро-скорым шагом двинулся по краю дороги, ведущей в центр города. Благо энергетический заряд алкоголя еще не до конца выветрился из моего организма.
К счастью, заниматься утомительным пешеходством пришлось совсем не долго из-за угла вынырнул "жигуленок" с шашечками по борту и, подобрав позднего пассажира, благополучно доставил меня до подъезда родной пятиэтажки.
Такси оказалось здесь не единственной машиной – на тротуаре, наехав передними колесами на подстриженный газон, стоял темный "Мерседес" с погашенными фарами. Хотя свет в его салоне конспиративно отсутствовал, я без особого труда смог различить на водительском месте хорошо знакомый силуэт.