Страница 22 из 38
Андрей ушел. А значит, — рассуждала я с самой собой, — я ему не нужна. И нужно лишь радоваться тому, что стареющая сорокалетняя женщина смогла увлечь его на несколько часов. Андрей красив и молод. И давай-ка, Элоиза, посмотрим правде в глаза: зачем ему ты? Я терзала себя, обливаясь слезами, совершенно не подозревая, что следующей ночью буду целовать его в холодные губы, ругая себя последними словами, что отказалась с ним встретиться.
Андрей позвонил вечером, когда мы ужинали с отцом и обычным голосом предложил встретиться. И мне это показалось еще обиднее, чем он не позвонил бы вовсе. Я боялась, что он сделает вид, что ничего не произошло. Или еще хуже того: предложит остаться друзьями. А что такого? Небольшой трах? Кажется, так это называется в России. Абсолютно непереводимое на французский язык слово.
Я пробормотала, что занята и нажала отбой. Поужинав с отцом, вернулась в номер, выпила виски и упала в постель. А проснулась от звонка дяди Саши, что Андрея убили.
Только потом, когда я нашла его письмо, поняла, что он тоже боялся проснуться рядом со мной и увидеть в моих глазах, что он мне не нужен. Я воспользовалась им и… больше не хочу его видеть. Он был слишком горд, чтобы позволить этому случиться. И все же он сделал первый шаг навстречу, но моя гордость не позволила мне с ним встретиться. А ведь если бы я пошла с Андреем, мы снова оказались бы в моем номере, а убийца бы никогда не догадался искать его в «Марко Поло».
Глава 17
По дороге домой я думала о том, что мне рассказала баба Настя об Эмиле. Сколько же ему довелось пережить после катастрофы. Как простить себе случайное, но все же убийство любимого человека? И как потом заставлять себя жить с этим грузом? Наверно, поэтому он не мог заставить себя отключить систему жизнеобеспечения. Надеялся, верил. Но зачем поддерживать жизнь, если Галин мозг умер? А что же делать: похоронить и постараться забыть?
Я так увлеклась своими мыслями, что вздрогнула, когда кто-то взял меня за локоть:
— Лизи, ты ли это?
Передо мной собственной персоной совершенно неизменившийся, по-прежнему холеный и красивый, стоял Жан. Мужчина, которого я считала, что любила. Несколько лет назад. Он бросил меня совершенно неожиданно после того, как мы решили пожениться.
Нельзя сказать, что я обрадовалась нашей неожиданной встрече. Это же надо натолкнуться на него в Москве. Да еще в том состоянии, в котором я пребывала. Хорошо еще, что перед уходом от бабы Насти я припудрила лицо и подправила косметику.
— Я не знал что ты в Москве, — продолжал щебетать Жан. — Ты изменилась, похорошела. Что ты здесь делаешь?
— Живу, — буркнула я, выдергивая руку. — А ты?
— Приехал в командировку. Первый раз в Москве. Я не совсем тебя понял: ты живешь здесь постоянно? А где твой отец? И чем занимаешься? — Жан засыпал меня вопросами. За эти годы я успела забыть, какой он болтун. Наверно, хорошо, что он меня тогда бросил.
— Я живу здесь одна, — ответила я на один вопрос, надеясь, что его это удовлетворит.
— О, это тебе пошло на пользу. Ты похорошела. Я раньше никогда не видел тебя в джинсах. И тебе идет твоя новая прическа. И макияж. И..
— Хватит, Жан. — я прервала поток его комплиментов, несмотря на то, что мне приятно было услышать, что мой бывший считает, что прошедшие три года со времени нашего расставания пошли мне на пользу. Спасибо Андрею. Это он вытащил меня из костюмов, которые меня старили, и заставил изменить прическу.
— Лизи, ты просто обязана со мной поужинать. Здесь рядом есть чудесный итальянский ресторан. Они неплохо готовят ризотто. Ты же любишь ризотто, правда? Помнишь, мы с тобой в Италии…
— Жан, я спешу, — я демонстративно посмотрела на часы.
— Лизи, идем. Ты расскажешь мне много интересного о Москве.
— Ты слышал, что я сказала, что спешу, — сказала я раздраженно.
— Я, в общем-то, хотел поговорить с тобой, — он вдруг стал серьезным. — Даже попросить прощения за то, что тогда исчез без объяснений.
— Дело прошлое, — я пожала плечами. — Ты слишком высокого о себе мнения, если считаешь, что меня это до сих пор волнует.
— Но ведь ты так и не вышла замуж, правда?
— И что? Если я не вышла замуж, так вовсе не потому, что проливала слезы из-за тебя. — я прикусила язык. Вот уж не хватало встретиться в Москве для выяснения отношений.
— Но ты должна знать, почему это произошло. — какие-то новые нотки, появившиеся в его голосе, заставили меня переменить решение. История, случившаяся с Жаном, оказалась не первой. Стоило мне с кем-то завести серьезные отношения, и этот человек неожиданно исчезал из моей жизни. До Жана я встречалась с Полем. Поль тоже бросил меня. До сих пор я винила во всем свою несчастливую судьбу. Приехав в Москву и, увидев фотографию Степана, я осознала, что всю жизнь искала похожего на него человека, поэтому другие мужчины не затрагивали моей души. Она принадлежала этому незнакомцу, появлявшемуся в моих снах. Но все же я была достаточно реальным человеком, чтобы выйти замуж и без большой любви. За подходящего человека, с которым у нас могли быть дети. Я не принадлежала к числу тех женщин, которые всю жизнь ждут одного-единственного и если не встречают, то остаются в одиночестве.
— Хорошо, но только чашечку кофе, — я позволила Жану взять себя под руку. Сейчас прикосновение его горячей руки мне казалось неприятным. Моя кожа никак не могла забыть прохладные пальцы Андрея.
В кафе я уставилась на Жана. Он немного изменился, но выглядел по-прежнему красавцем. Женственным красавцем. Ухоженные, причесанные волосок к волоску, темные волосы, миндалевидные карие глаза, подходящие больше женщине, правильной формы брови. Только сейчас я обратила внимание, что он их выщипывает. Мне стало смешно, и я посмотрела на его полированные ногти. Ходит в салон и делает маникюр. Почему-то я вспомнила руки Андрея с какими-то царапинами и заусенцами. Он никогда бы не стал выщипывать брови. Но он и не француз.
— Что ты будешь, Лизи?
Я поморщилась.
— Слушай, перестань меня так называть. Здесь все зовут меня Лизой и мне это нравится.
— Лиза, — попробовал на вкус мое новое имя Жан, конечно, исковеркав его. — На самом деле хорошо, что ты уехала от отца.
— Правда? — я насмешливо склонила голову набок. — Не думала, что нуждаюсь в одобрении.
— Извини. — официант поставил маленькую чашечку восточного кофе перед Жаном и большую чашку капучино передо мной. Жан начал рассматривать свои ногти.
— Да ладно, продолжай, — я отхлебнула глоток горячего кофе с пенкой.
Жан рассматривал скатерть, не решаясь поднять на меня глаз. Кажется, за последнее время я привыкла, что люди что-то не договаривают, стесняясь меня, и стала более терпимой. А может быть, это опять влияние Андрея. Он любил людей, доверял им и в каждом человеке пытался найти хорошее.
— Лизи, а я ведь предал тебя, — наконец, выговорил Жан.
— Нисколько не сомневалась, что ты нашел кого-нибудь помоложе и погорячее в постели, — не выдержала я. — Помнишь, ты называл меня фригидной? Только я вовсе не фригидна. Просто ты не очень-то возбуждал меня. Тебе никто не говорил, что у тебя очень женственная внешность? Не случайно вон тот официант, похожий на гомика, так на тебя уставился.
— Лизи, потише, — Жан смутился.
— Вряд ли он понимает наш французский, — заметила я, уже жалея о своих словах. Неужели до такой степени меня волнует моя неустроенная судьба, что я готова бросаться на каждого мужчину. Пусть даже его можно назвать бывшим. Мне стало неловко за себя. — Ты прав, извини. Говори, что хотел. Обещаю больше не перебивать, — я постаралась придать своему тону теплоту, и видимо, у меня это получилось, потому что Жан сразу заговорил:
— Помнишь, когда мы решили пожениться, ты рассказала об этом своему отцу, и он одобрил это, — я кивнула. — Мне это тогда показалось подозрительным. Все-таки твоя семья очень богата, а это был неравный брак. Потому что, несмотря на то, что я неплохо зарабатываю, я никогда не смог бы поддерживать тот уровень жизни, к которому ты привыкла. И я, конечно, опасался, что твой отец будет возражать. Хотя с другой стороны, Лизи, я понимал, что если стану членом семьи Петушинских, моя карьера пойдет в гору и со временем я смогу управлять вашей империей. В мечтах я заносился так высоко, что когда ты сказала, что отец не против, я скакал от восторга. — «Он прыгал от восторга не потому что влюблен в меня, а потому что его карьера пошла бы в гору», — с грустью, но спокойно отметила я. — Понимаю, что я идиот. Ты хороший человек, и я не должен был…