Ключник

Что должен первым делом сделать игрок практически в любой игре, попав в новую локацию? Особенно после сложного и опасного пути, или, как в моем случае, после пространственной переброски из черт знает откуда в черт знает куда? Вот именно – закрепиться. Забить точку сохранения. Чтобы в случае гибели не отбросило обратно, на прежнюю локацию, и не пришлось повторять путь заново. Но то обычная игра, а что произойдет, если я не сделаю этого здесь, в этой Вселенной ИКС? Кану в Лету? Даже думать об этом не хочется. И так как чаще всего для «прописки» служат порталы, то выходит, что мне действительно нужно туда, куда меня так бесцеремонно тащат желтолицые – к ближайшему очагу цивилизации, с Репликатором и минимальным набором услуг. Сбросить инфу о своей персоне, прошить ее в местной базе данных. Именно поэтому у меня такое сопровождение – четверо игроков. Да это, черт возьми, моя охрана, не больше и не меньше! То есть для меня же и стараются! Так что плевать на манеры, главное – результат. Первым делом, как доберемся – прямиком к визажисту, нужен до зубовного скрежета, пока, отсвечивая голым черепом, мозги не отморозил окончательно… Хотя, может и привыкну – мои проводники вроде никакого дискомфорта не испытывали. Если это расовая особенность, то очень правильная и уместная для этой локации. Мне бы тоже такая не помешала…

Впереди снова открылся ровный участок спуска, метров пятьдесят.

Аскеты обращались со своими плащами лихо, этот спуск для них не первый и не последний. Обогнув скальный выступ и попрыгав на меховушки, желтолицые понеслись дальше – снежная пыль за ними взвилась смерчиками. На бегу разворачиваю плащ, мехом по ходу движения, бросаю на снег и, выставив руки, падаю на него лицом вперед. Дикоша увесистой тушкой приземляется мне на спину, вдавив между лопаток меч. Идея поиграть в «ослика» моя, поэтому терплю, главное, чтобы питомцы не отстали. Быстрый набор скорости сопровождает скрипучий шелест снега. Ветер набрасывается с удвоенной силой, белые «мошки» секут задубевшие скулы, заставляя болезненно щурить глаза. Четверка аскетов впереди, не снижая скорости, темными снарядами на светлом фоне один за другим ныряют в желоб между бугрящимися, словно два гигантских клыка, скалами. Движение ускоряется, а в сознание лезут непрошенные образы из старого «Ледникового периода», где мультяшные герои сломя голову носились по ледяным пещерам… Как бы и в самом деле шею не свернуть.

Каменная стенка справа надвигается и проносится так близко, что сердце уходит в пятки – едва не разодрал плечо в клочья, если не чего похуже. Импровизированные «сани» ввинчиваются в стремительно сужающийся проход и пробкой выскакивают из него на открытый простор. И тут с радостью вижу, что путешествие подошло к концу. Достигнув долины, аскеты уже закончили движение, живо вскочили, отряхнули плащи и накинули на себя.

Дикоша ловко соскакивает со спины, радостно ворчит, отражая мои эмоции, несется рядом. Избавившись от ноши, быстро разворачиваюсь на меховушке ногами вниз, уже почти привычно вбиваю пятки в снег. Трачу лишь пару секунд, чтобы оглянуться и оценить проделанный путь. Снегопад уже прекратился полностью, видимость очистилась, но крепость с такого расстояния едва различима – темное пятно неопределенный очертаний, которое легко можно спутать со скалами, драконьими зубами усеивающими склон до самой вершины. Полукилометровый спуск с горы в долину оказался испытанием для души и тела, но я справился.

Бросаю озабоченный взгляд на питомцев. Фурия в порядке, а вот Кроха, вцепившись в шерсть дикоши, выглядит измученной. Тепла у нее все меньше, овеваемое ледяным ветром обнаженное тельце едва светится, крылья потускнели и почти невидимы – на них тоже уже не хватает магии. Хоть Кроха и волшебное существо, а пределы выносливости есть и у нее. Я осторожно снимаю фейри с загривка встревоженно фыркающей Фурии, тоже отлично чувствующей состояние крохотной наездницы, и возвращаю на законное место – под куртку. Как только представится подходящий момент, нужно озаботься и смастерить внутренние карманы, чтобы Крохе было прятаться удобнее – а то сползает на живот, к ремню. Но все лучше, чем на открытом воздухе...

А когда бросаю взгляд вперед, выясняется, что охтаны дожидаться меня не стали, унеслись бегом уже за сотню метров. Снежная пыль за ними вихрится, как за снегоходом. Черти им пятки что ли поджаривают?! Ругаться некогда – торопливо снимаю со спины меч, натягиваю меховой плащ, затем закрепляю меч обратно. Надеюсь, дополнительное препятствие в виде меховой прослойки не помешает энергетическому креплению вырабатывать прежнюю цепкость, иначе придётся оружие нести в руках. Остервенело нахлобучив капюшон на голову (наконец-то смогу отогреться), бросаюсь вдогонку охтанам.

Первая странность, на которую я обратил внимание – покрывающий долину слой снега оказался тоньше, чем на горном склоне. Благодаря этому бежать было совсем легко, путь не вызывал никаких затруднений. Да и дорогу аскеты выбирали как можно ровнее.

Ветер, терзавший на склонах, в низине почти стих, словно наконец сдался и отправился на боковую. Учитывая зимние условия, первый километр пути мы преодолели за смешное время – меньше, чем за десять минут. Сердце стучало равномерно, как механический поршень, шкала усталости заполнялась обнадеживающе медленно, и равнина стелилась под ноги беговой дорожкой. В который раз убеждаюсь, как это здорово – быть аватаром, а не обычным человеком с эволюционно приземленной физиологией. Не говоря уже о том, что обычного человека, одетого так же легко, как я сейчас, холод давно бы уже доконал элементарным обморожением. Фурия тоже радовалась жизни, все больше осваиваясь в новых для себя условиях существования. Оживленно рыскала вокруг меня, то забегая вперед, то приотставая. Изучала все, что попадалось на глаза или на что обратил внимание ее чуткий нюх – редкие валуны, скалистые холмы, кусты и деревья, кое-где мелькали и остовы древних, развалившихся на куски построек. Чувствуя спокойствие зверя, я и сам успокоился, но не забывал все же посматривать по сторонам. Мало ли кто тут пожелает схарчить неосторожного новичка… так что лучше буду осторожным.

Затянутое серой пеленой облаков небо не позволяло определить, какое сейчас время суток и где находится светило, поэтому я далеко не сразу понял, что приближается вечер. Сбивала с толку также сильная отражающая способность снега. Но потом заметил, как удлинились тени от деревьев и скал, и почувствовал, как начинает усиливаться холод, коварными змейками пробираясь под одежду, царапая невидимыми костлявыми пальцами не защищенные перчатками кисти рук и открытое всем ветрам лицо.

Пока я в движении – не замёрзну, это я уже понял. Да и плащ хорошо держал тепло. Вот только топлива в организме оставалось все меньше, внутри проснулась и заворочалась сосущая пустота, обживаясь в желудке, словно пробудившийся от зимней спячки медведь в логове.

Спустя еще километр показалась поверхность довольно большого озера, скованного едва присыпанной снежной порошей толстой коркой льда. Сгустившаяся подо льдом тьма говорила о глубине водоема. Не снижая темпа, стремительные, худые и вытянутые как карандаши фигуры аскетов ловко перестроились из колонны в шеренгу, разбились редкой цепочкой. Выдерживая между собой дистанцию метра в три, пустились дальше широким охватом, словно загонщики, преследующие невидимую дичь.

Опасаются, что может проломиться лед? Вряд ли – тот даже не дрожал под ногами, толщина была изрядной. А каких-либо противников, сколько не вертел головой, не заметил, да и Фурия носилась вокруг, не выказывая никаких признаков тревоги.

Мы как ветер пронеслись через озеро, замысловатой кривой обогнули несколько приземистых заснеженных курганов и, почти не сбавляя скорости, вторглись на территорию древних развалин. Судя по масштабу и характеру архитектуры, эти останки когда-то были гигантским средневековым городом. Аскеты снова перестроились, разбившись на двойки – одна впереди, другая, приотстав и пропустив меня с дикошей в центр построения, пристроилась за спиной. Что только подтвердило мое предположение – меня охраняли. Проход, по которому мы сейчас двигались, когда-то, наверное, был широкой городской улицей. Потому что даже обвалившиеся вдоль тротуаров строения, засыпавшие большую часть дороги, все же оставили почти незатронутой полосу в несколько метров в центре.