Двуликий Янус

Малявкин хотел было спросить, что намерены делать немцы с Варламовым, но вовремя спохватился и прикусил язык. Промолчал. Уроки шефа шли впрок. Тот это заметил, удовлетворенно улыбнулся и продолжал:

— Варламов нужен нам живой, с его открытием. На худой конец — открытие. Пусть даже… без Варламова.

— Без Варламова? — растерялся Борис. — А как? Я не понимаю!..

— Вот так! — провел рукой по горлу Попов. — Ясно?

Малявкин молча кивнул.

— Но это, — продолжал шеф, — только на худой конец. На самый худой. Главная задача — заполучить Варламова живым. Вот за этим-то вы мне и понадобились.

— Но я… Но мне… — нерешительно заговорил Малявкин. — Что же я-то могу?

— Вы? О, вы можете многое. Варламов вас знает, вам доверяет, вот вы и послужите крючком. Чего не сделал Гитаев, сделаю я.

— Можно? — робко подал голос Малявкин.

— Ну? — спросил Попов.

— Какой же я «крючок»? Ведь я был там с Гитаевым. Профессор знает…

— Что знает, что? — рассердился Попов. — Ничего этот старый пень толком не знает, ни в чем не разбирается. Ну, да к этому мы еще вернемся. Спешить с Варламовым не будем. Придется выждать… Сейчас другое. Геворкян. Он — предатель. Я его выследил. Геворкян бегал в гостиницу «Москва». Зачем? Не исключено, что на явку к чекистам. Если даже и нет, факт предательства налицо. Без моего ведома он не должен был, не имел права никуда ходить, а пошел, пошел тайком. И не смог представить удовлетворительного объяснения: зачем ходил? К кому? Врал. Изворачивался. И хотя Геворкян ни имени, под которым я работаю, ничего другого обо мне не знает, он все же знает достаточно. Знает и вас. Его придется ликвидировать.

Малявкин сидел нахохлившись, пытаясь унять дрожь в руках, сжимая зубы, которые, того и гляди, начнут выбивать дробь. Ему было страшно. Геворкян не был ему симпатичен. Скорее, наоборот. Но этот человек, капитан Попов, или «шеф», с таким ледяным спокойствием говоривший об убийстве, внушал ужас.

Между тем Попов умолк. Он не спеша достал из кармана коробку папирос, вынул одну, размял ее, зажег спичку, закурил и, выпуская густой клуб дыма, спокойно, как бы между прочим, сказал:

— Сделаете это вы.

— Я? — подскочил на месте Малявкин. — Я?

— Да, вы. Сегодня же. А что? Может, есть возражения? Ну, ну, давайте!

— Н-нет, почему же? — пробормотал Борис, поеживаясь под острым, пронзительным взглядом разведчика. — Только как? Где? Я же ничего не знаю…

— Знать вам ничего и не надо. Знаю я.

— Но как же, но что… — опять забормотал Малявкин.

— А вот как. Слушайте. Да повнимательнее. Сегодня в пятнадцать ноль-ноль Геворкян будет ждать вас на той же остановке автобуса, что и вчера. Ему поручено передать центру очередную депешу. Но передать он ничего не передаст. Вы проведете его в лес и…

Капитан Попов на мгновение замолк, потом резко, в упор спросил:

— Оружие у вас есть? Нож?

— Н-нет, — пролепетал Малявкин. — Нету.

— Держите. — Губы шефа искривила презрительная усмешка.

Он вынул из кармана финку в черном кожаном чехле и протянул Малявкину. Борис отдернул было руку, но под пронзительным взглядом разведчика взял нож.

— Надеюсь, — сказал Попов, — вы не забыли уроков, полученных в нашей школе? Умеете обращаться с этой штукой? Еще не забыли?

Малявкин молча кивнул.

— Отлично! Действуйте осторожно, без лишнего шума. Лучше — сзади. Труп бросите там, в лесу. Не забудьте финку, она не должна там остаться. Когда покончите с Геворкяном, передадите центру следующую шифровку: «Кинжал» — предатель. Мною разоблачен. Ликвидирован. Временно консервируюсь. Включаю работу «Быстрого». Связь через него». Запомнили? Передадите вашим шифром. Усвоили?

Малявкин опять кивнул. Говорить ему не хотелось, язык поворачивался с трудом.

— Так. Вопросы есть? — спросил Попов.

Малявкин отрицательно потряс головой.

— Ах, нет? — удивился шеф. — А что вы потом, после ликвидации Геворкяна, должны будете делать, вам известно?

— Н-нет, неизвестно.

— То-то, — назидательно промолвил Попов. — Так вот. Оттуда, из леса, на прежнее место, к Костюковым, не возвращайтесь. Мало ли что — Геворкян… Поедете в Лефортово. Запомните адрес, пароль. (Шеф несколько раз повторил то и другое, пока Борис не усвоил.) Будете находиться там, по этому адресу. Дальше сами подыщете убежище. По истечении некоторого времени займемся Варламовым. Все.

— Я могу идти? — поднялся Борис.

— Никоим образом. — Попов потянул его за руку и усадил на место. — Первым уйду я. Пока оставайтесь здесь. Двинетесь минут через десять — пятнадцать после моего ухода.

Не прощаясь, не подав Малявкину руки, Попов поднялся. Борис его остановил:

— Скажите, когда я вас вновь увижу? Где?

— Не задавайте глупых вопросов. Время и место встречи вы узнаете, когда я сочту это нужным.

Шеф круто повернулся и зашагал к выходу с кладбища.

Глава 31

Прошло десять минут, и пятнадцать, и двадцать. Борис сидел все на той же скамейке. Он никак не мог собраться с мыслями. Что делать, как быть? Горюнов, Скворецкий — вот кто были сейчас ему нужны, просто необходимы. Но где они? У входа на кладбище? Ждут? А если нет? Не может быть! Они же знают, что встреча с шефом состоялась. А вот что шеф — капитан Попов, это они знают? Да, встреча с чекистами необходима, но как с ними встретишься? Ведь выследил же Попов Геворкяна… Если выследит и его, Малявкина, то…

Борис с отчаянием посмотрел на часы: время шло. До назначенной Поповым встречи с Геворкяном оставались считанные часы. У шефа все было рассчитано. Надо спешить…

Спешить? Но куда? Убивать Геворкяна? Что за чушь! Что же все-таки делать?

И все же дальше ждать нельзя. Борис встал и поплелся к выходу. Его била нервная дрожь. Он злился на себя, был сам себе противен, но ничего не мог с собой поделать, никак не мог взять себя в руки. Нет, роль разведчика была явно ему не по плечу…

Вот и кладбищенские ворота. У них толпа. Очередные похороны. Сейчас Борис минует толпу, выйдет за ворота, а что дальше? Он бросил полный надежды взгляд на паперть, но Горюнова там не было. Люди были, много людей, но того, кто так ему был нужен, среди толпы Малявкин не разглядел. И все же вот так просто, не повидав Горюнова, Скворецкого, Борис не уйдет. Не может уйти. А там будь что будет.

Навстречу Борису несли гроб. Малявкин посторонился, его оттерли в толпу. Внезапно кто-то тронул его за руку. Горюнов! Виктор! Вот он, наконец-то! Горюнов, однако, даже и не смотрел в сторону Бориса, не замечал его. Казалось, все его внимание было поглощено похоронной процессией. Толпа притиснула Малявкина к Горюнову, и Борис услышал:

— Садись на автобус. Быстро. Сойдешь у Арбатской площади. У остановки машина с опущенными занавесками. Прямо в нее и садись. Действуй.

Виктор исчез, словно сквозь землю провалился.

Теперь Борис знал, что ему делать, он снова был не один.

Спустя полчаса Малявкин сошел с автобуса у Арбатской площади. Невдалеке от остановки стояла черная «эмка», на заднем и боковых стеклах — шторки. Борис поравнялся с машиной, в то же мгновение дверца приоткрылась, Малявкин юркнул внутрь и опустился на заднее сиденье рядом с Горюновым. «Эмка» рванулась с места.

— Ну, рассказывай, — спросил Виктор, едва они тронулись. — Узнал старого знакомого?

— Узнал, — вздохнул Малявкин. — Как не узнать. А вы… Вы и раньше знали, что Попов… капитан Попов — немецкий разведчик?

— Знали, — твердо сказал Виктор. — Но узнали это недавно. Кирилл Петрович, это он его раскусил! Кстати: ты знаешь, кто он таков?

— Попов? Теперь-то знаю. Шпион. И — какой! Сам шеф!

— Да, но кто таков все-таки?

— Как — кто? — не понял Малявкин.

— Чудак человек, — усмехнулся Горюнов, — да ведь капитан Попов и есть «Зеро». Ты с самим «Зеро» беседовал. Дошло?

Малявкин тихо ахнул и вытаращил глаза, а Горюнов продолжал: