Страница 95 из 108
— Откройся, скала, откройся! — закричал Тутаке-матуа.
— Откройся, милая скала, откройся, пожалуйста! — закричал Тутаке-ити.
— Уии, — послышался писк, похожий на звук падающих листьев.
— Арр, — раздалось ворчливое громыхание грома.
Поднялся град песка и гальки. Скалы застонали, откатываясь назад, и сквозь пыль охотники увидели темные стены пещеры.
Когда их глаза привыкли к темноте, они увидели узкий луч света, в котором плавали мелкие пылинки.
Тутаке-матуа посмотрел сквозь щель.
— Чудовище еще здесь, — прошептал он, — оно ищет нас.
Возвысив голос, он закричал:
— Ступай прочь, чудовище!
— Оно все еще здесь? — спросил Тутаке-ити.
— Да. Давай попробуем напугать его.
Вдвоем они начали петь заклинания:
Тутаке-ити, Тутаке-матуа велят тебе литься, литься, о дождь!
Греметь, греметь, о гром! Падать, падать, о снег!
Дождь бушевал, гром грохотал, снег валил. Сугробом он ложился на тело чудовища, пока не покрыл его. Гром грохотал и ворчал. Охотники в пещере заткнули уши, чтобы заглушить страшные звуки, а чудовище не могло шевельнуться. Гром был подобен ударам молота. Он бил, бил, бил чудовище по голове до тех пор, пока оно полностью не раскололось.
— Чудовище мертво, — сказал Тутаке-матуа, — нам пора выходить.
— Но, брат, мы погибнем от снега и грома. У меня в голове все так и грохочет.
И они запели:
Тутаке-ити, Тутаке-матуа велят тебе: стой, стой, стой, о дождь!
Свети, свети, свети, о солнце!
Снег растаял, ярко засияло солнце, стены пещеры раскрылись, и все вокруг стало спокойным и красивым.
— Просто не верится, что мы вообще видели чудовище, — сказал Тутаке-ити.
— Это правда, — ответил ему брат. — Вот его тело, оно доказывает, что все это действительно случилось. Но наши родные не поверят нам, если мы не представим доказательств. Возьми нож и отрежь у него одну ногу.
Как только охотник забрал ногу, тело огромного морского чудовища перевернулось и соскользнуло в море, где его поджидали акулы.
Братья спрятали уток и ногу морского чудовища в пещере. В деревню они вернулись только тогда, когда был готов ужин. Увидев их, люди закричали:
— Эй, Тутаке-матуа! Эй, Тутаке-ити! Где же утки, которых вы обещали нам?
— Мы голодны, — ответили братья, — что вы можете дать нам поесть?
— Для вас ничего нет, — сказали люди. — Вы хвастались, что принесете нам жирных уток из лагуны. А вернулись с пустыми руками. Так что нет ничего для вас.
— Мы слышим запах жаркого, — сказал Тутаке-матуа, — угостите нас.
Люди окружили охотников за утками и стали смеяться над ними.
— Раз нет уток для нас, то нет еды для вас, — говорили они.
Старый дедушка вышел из дома.
— Вы поступили мудро, — сказал он, — лучше не иметь уток, но быть живыми, чем добыть много уток и быть мертвыми.
— Да, дедушка, — сказал Тутаке-ити, — но еще лучше быть живыми и добыть много уток да еще хорошую жареную ногу морского чудовища в придачу.
Они повели дедушку в пещеру, и все жители деревни последовали за ними.
— Покажите нам уток и ногу морского чудовища! — кричали они.
Тутаке-матуа гордо поднял ногу морского чудовища, а Тутаке-ити показал четырех пойманных уток.
В тот вечер было великое пиршество и еда для всех, но старый дедушка все качал головой и говорил:
— Все-таки им следовало послушаться меня. Ведь только подумать, что могло бы случиться!
Облака близнецов
В обработке А. Рида.
Перевод Т. Путиловой
ратья Маафу Тока и Маафу Леле жили со своей матерью на берегу лагуны острова Тонгатебу. Мать у них была ящерица. Несмотря на это, братья были красивыми мальчиками.
Давным-давно, когда их отец, Маафу, был еще молод, он имел привычку каждое утро купаться в заводи около своей деревни. Всякий раз он приносил с собой скорлупу кокосового ореха, чтобы соскребать ею грязь с тела. Уходя, он бросал ее на плоский камень. Однажды скорлупу обнаружила ящерица и съела ее. Через некоторое время у нее родились близнецы, Тока и Леле, которых она в честь отца назвала Маафу.
Когда мальчики выросли, они пришли к матери и сказали:
— Нам надоело жить здесь с тобой. Мы хотим увидеть своего отца. Ведь есть же у нас отец?
— Да, — ответила ящерица, — отец у вас есть, и весьма необычный. Я-то не видела его давным-давно. Я думаю, ему не улыбалась мысль взять меня в жены.
— Где же он?
Долгое время мать не хотела говорить, но в конце концов смирилась с тем, что потеряет сыновей, и указала им, где они смогут найти отца.
— Подойдите сюда, — сказала она, — я придам вам приличный вид. — И она умастила их тела благовонным маслом, украсила шеи и волосы свежими цветами.
— Ну вот, — с гордостью сказала мать, — вашему отцу будет приятно посмотреть на вас. — И она объяснила им, как добраться до его деревни.
— А как же мы узнаем его? — спросил Леле.
— Дождитесь, когда мужчины сядут пить каву[86]. Наблюдайте за ними внимательно и заметьте, к кому относятся с самым большим уважением. Это и есть ваш отец.
— Как его зовут?
— Так же, как и вас. Его зовут Маафу. Когда увидите его, передайте от меня привет. И скажите ему: я надеюсь, что он сжигает ненужную скорлупу кокосовых орехов. Если вы скажете это, он признает вас своими сыновьями.
Братья пришли в деревню как раз во время церемонии питья кавы. Стоя на почтительном расстоянии, близнецы внимательно наблюдали за сидевшими мужчинами. Немного времени понадобилось им, чтобы узнать того, к кому проявляли наибольшее уважение. Тогда они вышли вперед и сели перед ним, скрестив ноги.
Через некоторое время вождь посмотрел на них.
— Вы чужие в этой деревне, — сказал он, — но на вид сильны и здоровы. Вы пришли сюда за нашими девушками?
— Нет, отец, — сказали они, — мы пришли не за этим.
— Почему это вы называете меня отцом? Что, у вас в деревне так принято обращаться к вождю?
— Нет, отец.
Мужчины, сидевшие за кавой, стали следить за разговором с удовольствием, ибо видели, что вождь начал явно раздражаться.
— Вы перестанете называть меня отцом? Как вас зовут?
— Меня зовут Маафу Тока.
— А меня — Маафу Леле.
— Интересно, — сказал вождь. — Маафу — я, и никто не имеет права брать себе мое имя. Кто ваша мать? Если вы считаете, что я ваш отец, почему не привели свою мать, чтобы доказать это?
— Мы думали, тебе это не понравится, — сказал Леле, — но мы принесли от нее весточку. Она надеется, что ты сжигаешь ненужные скорлупки кокосовых орехов.
— И еще она просила передать тебе привет, — добавил Тока.
Мысли Маафу понеслись сквозь годы к прошлому. Вспомнив что-то, он откинул голову и засмеялся так, что слезы потекли по его щекам и животу и закапали в сосуд с кавой. Потом его поразила другая мысль.
— Ведь ваша мать не собирается сюда? — с беспокойством спросил он.
Когда близнецы убедили его, что нет, он встал и сказал:
— Люди, слушайте: это мои сыновья. Поведите их в свои дома и окажите им радушный прием. Это Маафу Тока, а это Маафу Леле. Так я сказал.
Появление близнецов было сомнительным благом для Маафу и его подданных. Все восхищались внешностью братьев и их искусством в военных играх, но, по общему мнению, они были чересчур буйные. Их двоюродный брат сломал ногу, упражняясь в борьбе с Леле. А когда Тока избрал отца в качестве мишени и метнул копье так, что оно пролетело возле него на расстоянии ширины пальца, терпению вождя пришел конец.
— Довольно… Более, чем довольно, — бормотал он.
И при первой возможности послал мальчиков на опасное задание.
С виду это была простая просьба.
— Я жажду получить воду, взятую в полдень из лагуны Аватахеа, — сказал он. — Вы достанете ее мне?
86
Стр. 559. Кава — напиток, приготовленный из корня, молодых веток и листьев одного перечного растения, слегка горьковатый на вкус.