Бессмертие мистера Голдмена

Льюис оказался прав, хотя Иззи и без того ничуть не сомневался в его словах. На следующий же день после инцидента Голдмена перевели обратно в камеру, и она показалась ему по–настоящему уютной. Он вернулся домой и был очень рад этому. Все случившееся представлялось каким–то диким, неправильным, ненормальным. И все же, забывать об этом не следовало.

Иззи снова был на своем месте и заметил, как его дни наполнились спокойствием. Он и раньше замечал это, но теперь смог от всей души насладиться этим чувством. Внешний мир ему был ни к чему, как и населявшие его люди. Комната, постель, книги и вечное жужжание камер наблюдения – это все его, и только здесь он чувствовал себя по–настоящему комфортно и безопасно.

Дни снова вошли в прежнее русло. Роберт навещал его каждый день, и они разговаривали долгими часами. Беседовали втрое больше обычного, и Иззи это нравилось. У них всегда было о чем подискутировать и оба с радостью делились информацией.

Иззи по–прежнему проходил психологические тесты, и Роберт утверждал, что тот отлично с ними справляется. Психотерапевту нравилось душевное состояние Голдмена.

Как–то раз Иззи уловил едва заметную перемену в поведении Льюиса. Его это заинтересовало.

– Боб?

– Мистер Голдмен.

– У тебя все в порядке?

– Да, все хорошо. А почему вы спрашиваете?

– У тебя стали дрожать руки.

Роберт посмотрел на ладони, вытянул их вперед и растопырил пальцы.

– И вправду, дрожат. Это от переутомления, мистер Голдмен.

– Много работаешь?

Тот ответил не сразу.

– Да. В последнее время… в последнее время столько всего навалилось, и я сейчас стараюсь разобрать это все по полочкам.

– Удается?

Льюис посмотрел на Иззи.

– Да, конечно, – он улыбнулся.

– Боб, скажи, у тебя вообще бывает отпуск?

– Отпуск? Хм… я не помню, когда брал его в последний раз, мистер Голдмен.

– А брал ли вообще?

– Нет… я пришел сюда работать сразу, как окончил учебу. Знаете, у стажеров и так хватает проблем, чтобы еще думать о развлечениях и отдыхе. Поэтому…

– Ты трудоголик, Боб?

– Думаю, нет. Я просто очень люблю свою работу.

– А разве это ни одно и то же.

– Вовсе нет.

После того раза, когда он вспылил, прошло несколько недель. Иззи постоянно интересовался самочувствием доктора и утверждал, что  Льюису становилось все хуже и хуже. Тот старался тщательно скрывать подобное, но выходило скверно.

Голдмен был учтивым с теми, кого подпускал близко к себе, а потому не стал лезть в душу к психотерапевту. Он понимал, что состояние Роберта связано не только с его работой. У Льюиса и прежде были завалы, всевозможные нескончаемые отчеты и анализы, но прежде он не выглядел столь уставшим и озабоченным. Иззи догадывался, что отчасти это наверняка связано с ним самим. Может быть, у Роберта появились проблемы именно тогда, когда он вспылил и разбил видео–панно? Безусловно, но он видел лишь вершину айсберга.

Иззи не мог знать, что ждет его в будущем, хотя, казалось, об этом осведомлен весь персонал «Греттенсхейма». Он не знал, что назначенный Брауном срок истекает слишком быстро, и у него осталось не так уж и много времени. Иззи просто продолжал жить своей степенной жизнью, но в голове его всегда крутились мысли обо всем, что происходит вокруг. От его внимательного взгляда не ускользала ни одна деталь.

Дни сменяли друг друга, и не было ничего, что могло бы накликать беду. Но однажды случилось то, о чем Голдмен догадывался долгое время.

Это произошло в самый обычный день. Иззи проснулся, позавтракал, сделал зарядку и принял душ. Его досуг был не очень–то разнообразным, но он давно научился грамотно распределять свое время. Скучать ему не приходилось.

Когда Льюис открыл дверь в его камеру, Иззи лежал на кровати и читал «Войну и мир». В этом появлении было что–то необычное. Голдмен смотрел на доктора. Глаза того были сосредоточенными. От привычного спокойствия не осталось и следа.

– Доброе утро, мистер Голдмен.

– Доброе.

– Как вам спалось?

– Жарко и душно.

– Да, – согласился Роберт и посмотрел на видео–панно. Был полдень, залитый ярким солнцем. – Лето уже в самом разгаре. Теперь будет только жарче.

– Лето… – произнес Иззи и тоже посмотрел на экран. – Это просто еще одно лето, Боб. Ничего особенного. Следующее будет точно таким же.

Следующее…

Следующего лета не будет…

Иззи внимательно смотрел на экран и не заметил, как досада, злоба и страдание исказили лицо Роберта при этих словах. Льюис прекрасно знал, что Иззи осталось жить чуть больше трех дней при самом благоприятном исходе. Доктор вспомнил взгляд Голдмена, который обращался к нему из прошлого и подумал, что этот незаурядный ум, скрывающийся за пронзительными карими глазами, не сможет изменить даже время.