Страница 27 из 104
Больше он не произнес ни слова, ни звука. Когда игла пустого шприца вошла в вену, его лицо чуть исказилось отчаяньем. Иззи помедлил с секунду и надавил на поршень, загоняя воздух прямо в кровь.
Роберт видел, как в глазах Иззи Голдмена медленно угасает огонек жизни. В самый последний миг на лице этого человека появилась робкая, но такая живая улыбка. Последний толчок, и его сердце перестало биться. Голова упала на грудь. Больше ничего не происходило.
Сдавленное и прерывистое дыхание раздалось в тишине. Роберт дрожал и плакал. Его сердце сжалось до размера крохотного камня и, казалось, перестало биться вместе с сердцем Иззи. Он закрыл лицо руками, чтобы сдержаться, но это было невозможно. Истерика пронзила его насквозь. Льюис плакал, стараясь утешить непомерную боль.
Боль потери…
Он пропустил трагедию одного человека через себя, прожив в унисон каждый тяжелый миг.
– Гретта.
– Да, доктор Льюис.
– Выключи запись.
Экран погас. Роберт снова оказался наедине с самим собой. Истерика уже прошла, но в горле до сих пор стоял ком, а все лицо было мокрым. Он отнял ладони от глаз, встал и подошел к окну. В его голове кружило слишком много мыслей, чтобы можно было запросто все расставить по своим местам.
Оконное стекло было прохладным на ощупь. В нем до сих пор горел несуществующий закат, но Роберт не видел его красоты. Перед глазами был седовласый Иззи, беспомощно уронивший голову на грудь.
– Я должен это сделать. Я должен это сделать… Гретта.
– Да, доктор Льюис.
– Ты сейчас передаешь видеоизображение моей квартиры в комплекс?
– Да, но использую для этого идентичную запись, сделанную полгода назад.
– Значит, никто не знает о том, что здесь произошло?
– Нет.
Роберт выпрямился и вытер лицо.
– Гретта, скажи мне. Что приказал тебе Артур?
– Мистер Браун велел активировать систему круглосуточного наблюдения за вами.
– Сукин сын… – Роберт сжал губы.
– Доктор Льюис.
– Да?
– Думаю, вам будет полезно узнать, что мистер Браун связывался сегодня по видеосвязи с Гордоном Элиотом.
– С президентом корпорации? – удивился Роберт.
– Все верно.
– И что он сообщил ему?
Льюис взволновался не на шутку. Осознание чего–то страшного и необратимого пришло к нему слишком быстро. Он совершенно не был готов к принятию решений. Голову снова пронзила вспышка боли.
– Мистер Браун сообщил Гордону Элиоту, что в скором времени объект 92 8281 будет готов к извлечению слепков ДНК…
– Что?! – вскрикнул Роберт. – Какого черта творит этот идиот?!
– Вопрос задан некорректно, доктор Льюис. Я не могу ответить на него.
Роберт схватился за голову и зажмурился. После минутного промедления он спросил:
– Что еще он сказал ему? Что он сказал ему, Гретта?
– Мистер Браун заявил, что для подготовки к извлечению слепков ДНК из наблюдаемого Иззи Голдмена, потребуется месяц, после чего объект 92 8281 будет пригодным к трансплантации.
– Нет! Нет! – кричал Роберт. – Он еще не готов к этому!
– Да, верно, доктор Льюис. В данное время состояние объекта 92 8281 можно охарактеризовать, как тяжелое. Его физические функции в норме, но датчики мозговой активности показывают высокий риск возникновения инсульта, который наблюдаемый скорее всего не сможет пережить.
– Он слишком слаб для этого… он не сможет…
Роберт произносил те слова, которые он обычно и сказал бы в этой ситуации. Но сейчас в нем что–то изменилось.
Льюис обессилил и опустился на пол. В груди возникла неприятная боль. После просмотра обращения Голдмена, после принятия новой правды, Роберт понял, что не сможет взять слепки ДНК из нынешнего Иззи. Он не сможет так поступить с человеком, ставшим ему другом. С человеком, который жив и хочет жить.
– Доктор Льюис.
– Да, Гретта.
– Мои датчики зафиксировали, что ваше сердце стало биться гораздо чаще. В таком состоянии есть риск…
– Спасибо, Гретта. – перебил он. – Я знаю.
Она замолчала. Замолчала так, как только может замолчать чуткий собеседник, почувствовавший переживания своего товарища. Нет, Гретта, конечно же, не поняла этого. Она просто выполняла протоколы, заложенные в ней, и было безнадежно и глупо рассчитывать на проявление ее чувств.
Роберту безумно захотелось, чтобы рядом оказалась хоть одна живая душа. Сообщение Иззи изменило очень многое внутри доктора. Он осознал весь ужас своего одиночества. В его полном распоряжении есть та самая свобода, которой лишен Иззи, но он не может вкусить ее сладости, не может насладиться безграничностью своих действий. Связанный по рукам и ногам без пут, лишь рамками, определенными самим собой.