Страница 21 из 104
– Гретта.
– Да, доктор Льюис.
– Открой дверь в кабинет интенсивной терапии.
Перегородка легонько ушла в сторону. Роберт вошел в затененное помещение, освещаемое лишь лампой над кушеткой Иззи и еще несколькими мониторами, отбрасывающими слабые синие блики. В палате пахло дезинфицирующим средством. Это помещение походило на камеру крематория, которая вот–вот наполнится бушующим пламенем.
– Мистер Голдмен.
Иззи обернулся.
– Боб.
– Как вы себя чувствуете?
Его подопечный в принципе выглядел очень даже неплохо. На самом–то деле Роберт знал о самочувствии Иззи лучше него самого. Ему просто нужно было начать разговор хоть с чего–нибудь.
– Неплохо, а ты?
Роберту вспомнился Артур. Вспомнились его глаза, наполненные неподдельным ужасом.
– Хорошо, спасибо.
– Я хочу извиниться, Боб. Извиниться за то, что вспылил.
– Все в порядке, мистер Голдмен.
– Ты просто выполнял свою работу, а я потерял самообладание. Мне следовало быть более сдержанным. Именно за это я и хочу попросить у тебя прощения.
Не стоило скрывать, Роберту были приятны эти слова.
– А… пустое, – отмахнулся психотерапевт.
Иззи улыбнулся, и Роберт не поверил своим глазам. Улыбка этого человека появлялась настолько редко, что ее можно было сравнить с появлением кометы Галлея.
– Я не знаю, почему так произошло. Просто…
– Вы не можете разобраться в себе.
– Да, скорее всего, так оно и есть.
– Это нормально. Вам не стоит переживать из–за подобного. Думаю, что скоро очень многое в вашей жизни прояснится, и тогда все встанет на свои места.
Иззи внимательно посмотрел на доктора.
– Ты вправду так думаешь, Боб?
Роберт не спешил отвечать. Он прекрасно знал, что отделение интенсивной терапии находится под неустанным наблюдением службы безопасности и его положение сейчас довольно шаткое, чтобы можно было смело разбрасываться словами.
– Гретта.
– Да, доктор Льюис.
– Отключи наблюдение в палате интенсивной терапии и сотри запись с моей просьбой.
Все было очень просто. В данной ситуации приоритет был на стороне того, кто был выше по званию. Иными словами, карт–бланш был в руках у Брауна – руководителя проекта, и Гретте оставалось лишь следовать заложенным алгоритмам. Ничего личного.
– Сделано, доктор Льюис.
Компьютер не был способен на ложь. Он лишь выполнял приказ старшего по рангу.
– Спасибо, – Роберт нагнулся ближе к своему подопечному. – Я открою вам небольшой секрет, мистер Голдмен.
– Какой?
– В этом месте я откровенен только с вами. Мне очень важно ваши уважение и доверие, и поэтому мне нет смысла вам лгать. К тому же я прекрасно знаю, что вы можете без труда определить, где ложь, а где – правда. И это я говорю сейчас не для того, чтобы втереться к вам в доверие. Я говорю это вам как другу.
Голдмен посмотрел в глаза доктора и увидел, что тот говорит чистую правду.
– Я знаю, что ты не лжешь, Боб. И ценю это.
– Хорошо. Я хочу попросить вас о терпении, мистер Голдмен. Поверьте, очень скоро вы все узнаете о себе.
– Терпение, Боб. Терпение порой бьет гораздо больнее ножа, но я тебя за это не виню.
– Спасибо.
– Я дочитал ту книгу, – сказал Иззи, смотря в потолок.
– Про Франкенштейна.
– Да.
– И как?
– Как и ожидалось. Она великолепна. Я в ней почерпнул кое–что для себя, Боб.
– Да? И что же?
– Я узнал, как люди могут относиться к тому, кто ужасен снаружи. Как они могут вынести ему приговор, даже не разобравшись с его чувствами и переживаниями. Я узнал, что каждый имеет право на тепло в своем сердце. А еще я узнал, как трудно жить без прошлого.
В палате возникла тишина. Роберт не нашел нужных слов: Иззи попал в самую точку. В этой книге Голдмен смог разглядеть самого себя.
– Порой я задумываюсь, – продолжал Иззи, – как люди отнесутся к тому, кого они никогда не видели. Вернее… как бы общество отнеслось ко мне, если бы я покинул эти стены. Что бы они сказали?
– Люди не очень умны, мистер Голдмен.
В голосе доктора почувствовался сарказм. Иззи посмотрел на него с живым интересом.