Исповедь Дракулы

– Не надо нам было вмешиваться в эту историю! Я не отец, я не умею зарабатывать деньги на крестовых походах! Мы проиграли.

– Отнюдь. Папские деньги у нас, у нас и валашская казна. Тебе не надо вступать в войну с Османской империей. Никому в голову не придет, что ты вел тайную переписку с султаном и получил гарантии мира и безопасности для Венгрии в обмен на арест валашского воеводы. Кровопролития не будет, деньги у нас, – как можно говорить, что мы проиграли? Арест Дракулы – идеальное решение всех проблем.

– Но как я объясню это Ватикану? На Влада Воеводу молятся как на святого, он единственный, кто может возглавить крестоносцев. Его не дадут сгноить в тюрьме! Особенно возмущены итальянцы. Сегодня происходящим интересовался Томасси, венецианский посланник, о Модруссе я даже не говорю. При дворе расползаются слухи… Я не могу убить Дракулу и не могу отпустить. Он это прекрасно понимает, а потому не соглашается подписать письма.

– Главное – он сидит. А доказательства его вины можно найти, и вовсе не обязательно, чтобы на этих документах красовалась его подпись. Ты должен продолжать настаивать на своем – если дрогнешь – проиграешь. Пусть все против нас, пусть мы не правы, но на нашей стороне сила, а они – собачонки, лающие в пустоту. Успокоются! Покричат, а потом станут лизать твои пятки. Главное – не дрогнуть, не проявлять слабость. Влад Дракула – изменник, предатель, ты схватил его и накажешь по заслугам. Ты – справедливый король, ты никогда не ошибаешься. Бог на твоей стороне!

Матьяш и не пытался возражать. Он знал, что его матушка права всегда и во всем. Раньше он воспринимал это как должное, но последнее время безапелляционность суждений матери начинала нервировать. Матушка забывала, что королем был именно он, что ему дана была власть от Бога, и он должен был все решать сам. Он не нуждался ни в чьих советах. Но ситуация с валашским князем оказалась такой сложной и запутанной, что сейчас было не самое подходящее время возражать и настаивать на своем. Матушка лучше знала, что делать.

– Все будет хорошо, мой мальчик, – жесткая рука с короткими сильными пальцами потрепала его искусно уложенные королевским цирюльником локоны. – Помни, главное – не дрогнуть, тогда мы победим.

Матьяш покинул опочивальню. Элизабет осталась одна. За окном тихонько шуршал дождь, потрескивал огонь в печи.

Матьяш был поздним, нежданным ребенком. Яношу давно перевалило за пятьдесят, да и она чувствовала себя почти старухой, когда внезапно поняла, что носит под сердцем новую жизнь. Беременность проходила очень тяжело и окончилась преждевременными родами. Элизабет вспоминала крошечное создание, один взгляд на которое вызывал приступ острой болезненной жалости. Жалкий худенький мальчик никак не хотел вздохнуть, и казалось, что его жизнь на Земле закончится, так и не успев начаться. Но малыш все же закричал, точнее, запищал тоненьким голоском, и, услышав этот зов, измученная родами Элизабет поняла, что все отдаст за этого ребенка.

Мальчика спасло богатство семьи Хуньяди. Владелец самого большого в Венгрии состояния мог позволить для своего сына очень многое. Элизабет приводила к ребенку знаменитых лекарей, делала все возможное и невозможное, и в результате жизнь, теплившаяся в этом тщедушном тельце, разгоралась сильнее.

Но когда ребенок подрос, мать ждал новый удар. Матьяш развивался очень плохо, никак не учился ходить и говорить. До пяти лет он вообще был совершенно беспомощным существом, и казалось, малыш никогда не сможет стать таким, как все. И снова помогло золото. Лучшие учителя, огромное количество мамок, нянек и прочей свиты, регулярные занятия, тренировки сделали чудо, и Матьяш стал на ноги. Тогда и Янош, не слишком благоволивший к младшему сыну и считавший его рождение каким-то недоразумением, иначе посмотрел на ребенка и присоединился к усилиям Элизабет. Он загорелся желанием дать Матьяшу блестяще образование, хотел, чтобы его сын стал лучшим.

Матьяш любил читать. Он с удовольствием рылся в книгах, вначале рассматривал картинки, а потом читал все подряд, начинал сам придумывать забавные истории. Элизабет смотрела на него и не могла нарадоваться, единственное, что ее тревожило – слабое здоровье Матьяша, и она, как могла, оберегала сына, ограждая от жестокой суровой жизни, в которой могли выжить только очень крепкие, сильные мужчины. Мальчик должен был остаться при ней. Янош прочил венгерский престол своему старшему сыну Ласло, а малыш Матьяш не имел никакого отношения к этой яростной борьбе. Так было до тех пор, пока смерть не забрала и Яноша, и Ласло. Для семьи Хуняди началась черная полоса, окончившаяся невероятным взлетом – Матьяш стал законным королем Венгрии. Элизабет была счастлива, но в то же время очень тревожилась за ребенка, – ведь в ее глазах он по-прежнему оставался таким слабым, болезненным, беззащитным.

Властная, образованная женщина прекрасно разбиралась в политических интригах, в свое время она оказывала большое влияние на мужа, а теперь руководила всеми действиями сына. Идея избавиться от Дракулы принадлежала именно ей. Элизабет видела – роль валашского князя растет с каждым годом. Всего несколько лет назад он взошел на престол бедного, раздираемого борьбой за власть княжества, но уже успел упрочить свое положение в Европе, сумев найти общий язык с новым римским папой. Кто знал, что ждало впереди энергичного, храброго и честолюбивого молодого человека? Здесь не рождались, а становились королями, надо было только иметь волю и целеустремленность. Взять хотя бы ее покойного супруга – Янош принадлежал к семье мелкого валашского дворянина, а умер правителем Венгерского королевства. Он знал, что делал, женившись на дурнушке, принадлежавшей к влиятельному роду Силади. Янош был красив, Элизабет – некрасива, он говорил ей возвышенные слова о вечной любви, и это стало одним из обстоятельств, благодаря которому и был заключен их неравный брак. Элизабет без памяти влюбилась в сладкоречивого красавца и собиралась идти за ним хоть на край земли, а потом, когда опьянение любовью прошло, поняла: Янош не любит ее, но вместе они смогут многого добиться в этой жизни, какие бы чувства не испытывали друг к другу на самом деле. Налаживая ценные связи, Янош продолжал делать карьеру, снискал себе репутацию борца с Османской империей, разбогател и приобрел огромное влияние в Трансильвании и Венгрии. Наблюдая за Дракулой, Элизабет понимала, как опасен для ее сына валашский воевода, и порой уже видела Влада во главе могущественной православной империи, столица которой находилась в освобожденном Константинополе. Конечно, пока это были только фантазии, но молодой энергичный князь, бывший ко всему прочему блестящим военачальником, мог осуществить самый дерзкий, грандиозный план. Однако в такой православной империи не нашлось бы место для ее мальчика, призванного стать всесильным королем, а потому чрезмерные усилия сдерживавшей турков Валахии не устраивали Элизабет. Существовало и еще одно важное обстоятельство, приведшее к аресту Дракулы. Матьяш боялся и не любил воевать. Инициированный римским папой крестовый поход против неверных мог стать для мальчика настоящей катастрофой: условия военной экспедиции подорвали бы его хрупкое здоровье, не говоря уже о том смертельном риске, которому он подвергался, вступая в противостояние с таким сильным и безжалостным противником, как султан Мехмед Завоеватель. Крестовый поход не должен был состояться! Элизабет считала, что легче тайно договориться с султаном и получить от него обещание не пересекать границу Венгрии, расплатившись устранением Дракулы, чем ввязываться в непредсказуемую войну с Османской империей. Арестованного князя можно было обвинить в срыве похода и прочих грехах, а полученные из Рима деньги использовать для собственных нужд. План Элизабет удался, но «рябь на воде» не утихала, Матьяш нервничал, и переживания сына терзали сердце безмерно любившей его матери.

Поднявшись с кресла, грузная женщина подошла к кровати, нырнула под пуховое одеяло. Долгий переезд утомил ее, но она никак не могла уснуть, думая о сиюминутных проблемах. А когда сон, наконец, смежил веки, Элизабет увидела себя и Яноша, когда они еще были молоды, когда вся жизнь у них была впереди…