Смерть в Занзибаре

Тайсон бросил на него изумленный взгляд.

– А это еще тут при чем, черт побери? И какое вы имеете к этому отношение?

– Очень большое, – сказал Лэш. – Так почему же?

– Не думаю, что это ваше дело. Но если вы приехали сюда вместе с моей сестрой, не заметив, что она болтлива, ненадежна и чертовски любопытна, то вы довели свое отсутствие наблюдательности до совершенства!

– Тайсон, дорогой! – слабо запротестовала Лоррейн. – Гасси совсем не…

– А я говорю – да. И ты это прекрасно знаешь! И не перебивай меня. Ну что ж, парень, я ответил на ваш вопрос, а теперь вы ответьте на мой. Так в чем тут дело с этим вашим фантастическим фанданго?

– А вы случайно не слышали, – сказал Лэш, задавая еще один вопрос, – что этот Хонивуд был убит несколько дней тому назад?

– Хонивуд?! Господи Иисусе! Когда… как… – он резко обернулся к своей падчерице. – Так значит, ты так с ним и не повидалась? Значит, этого письма у тебя нет?

– Она была у него, – резко произнес Лэш. – И в этом вся проблема. Тут-то и началась эта длинная и дурацкая история.

Он допил свое виски, снова наполнил стакан и, усевшись у окна, энергично и кратко изложил основные пункты этой истории.

– Это все? – спросил Тайсон с опасным самообладанием, тяжело дыша.

– И этого достаточно, – лаконично ответил Лэш.

– Тогда все, что я могу вам сказать, – высказался Тайсон, – это то, что у вас в семье, наверное, наследственное слабоумие! И, черт подери, я всегда знал это! Вы что – совсем ничего не соображали?

Лэш передернул плечами.

– По правде говоря, нет. Так случилось, что я всю дорогу был в доску пьян.

– Боже мой! Я должен был догадаться! Ну конечно… совершенно, как лунатик. Это просто преступно. Это…

– Да знаю, знаю, – сухо сказал Лэш. – Можете ничего мне не говорить. Вспоминаю, что я сам вроде бы все это высказал себе, когда вчера несколько очнулся. Более того! В чем бы вы меня сейчас ни упрекали, вы не скажете ничего такого, в чем бы я сам не упрекал себя, причем сурово. Вопрос в том, что нам сейчас делать?

– Обрезать волосы, – сказала Лоррейн слабым голосом. – И покрасить их. Нет, дорогая, это уж действительно!… Это почти безобразно. И дело не просто в цвете; его я бы еще стерпела. Но эти отвратительные кудряшки! Нечто вроде того, что имели обыкновение носить кинозвезды в кошмарные двадцатые годы. Просто страшно! И еще эти очки, дорогая! Ради всего святого, сними их немедленно. Они делают тебя такой ужасно интеллигентной.

– Но это иллюзия, – печально сказал Лэш.

Лоррейн не обратила на него никакого внимания.

– Вот и хорошо, дорогая. И никогда больше не надевай их. Ты выглядишь без них гораздо симпатичней.

Тайсон сказал:

– Твоя мать, благодарение Господу, совершенно не способна интеллигентно мыслить или схватить суть любой ситуации.

– Похоже, что это у них фамильное, – едко заметил Лэш. И мрачно добавил: – И, возможно, в этом что-то есть, в конце концов. Я бы сейчас не возражал, если бы в данном случае и сам я не был способен понять суть ситуации. А что касается прически, то вы потрясающе правы. Это просто ужас. Сам я всегда терпеть не мог рыжих.

– Да, вы предпочитаете блондинок, не правда ли? – сказала Дэни с внезапным чувством обиды.

– Дьявольщина, а кто же их не любит? А что, шотландское виски уже кончилось?

Тайсон подтолкнул к нему бутылку и сердито произнес:

– Вы просто сумасшедшие! Вся ваша банда! Какое, ко всем чертям, имеет значение, как выглядят волосы Дэни? Мне кажется, младший Лэш, что вы смотрите на все это чертовски легкомысленно. А что вы сами предлагаете делать с этим?

– Я? – Лэш выглядел несколько удивленным. – О, это ужасно просто. Я предлагаю съесть за ваш счет хороший обед, и затем я воспользуюсь первым же ближайшим самолетом, чтобы улететь отсюда. И меня абсолютно не касается, каким путем вы это решите! С данного момента это уже ваше дело, брат мой!

– Лэш! – голос Дэни вдруг прервался.

Лэш быстро вскочил и, подойдя к ней, взял ее лицо в ладони.

– Послушайте, дитя, я понимаю, что это я вас втравил во все это, но теперь с вами все будет в порядке. Все, что вам нужно сделать, – это чистосердечно во всем признаться. Выложить все карты на стол. Я вам не могу в этом помочь. Вы это знаете. Я мог бы лишь направить вас в ложном направлении и сделать все еще хуже. Я…

Дэни сказала умоляющим шепотом:

– Лэш, пожалуйста, не уезжайте… ну пожалуйста!

– Послушайте, солнышко, это же никому ни в чем не поможет… Я… О, черт!

Он резко выпустил ее из своих рук и неожиданно повернулся к Тайсону Фросту.

– Я бы хотел прежде всего знать, – в бешенстве сказал Лэш, – почему вы вообще впутали ее в подобного рода дела! Вы что – не могли найти кого-то еще, кто занялся бы для вас этой грязной работой? Вы ведь наверняка чертовски хорошо знали, какой динамит скрывается в этом письме. Что это было?

– Да, дорогой, – сказала Лоррейн, внезапно выпрямившись. – Что в нем было? Почему кто-то мог хотеть завладеть им?

Тайсон сказал:

– А почему кто-то может хотеть заполучить три миллиона?

– Что?! – Лоррейн вскочила. – Тайсон, дорогой! О чем ты говоришь? Это же не…

– Сядь, – сказал Тайсон. – Все сядьте. Вот так-то лучше.

Он пересек комнату неожиданно легкими для такого большого человека, как он, шагами и, подойдя к двери, распахнул ее, и выглянул наружу, посмотрев вдоль широкого верха стены и вниз на зеленую тень сада, словно чтобы удостовериться, что никто там не подслушивает. Через минуту он снова тщательно закрыл дверь и прошел к окну, чтобы облокотиться на подоконник и выглянуть вниз на скалистый склон в тридцати футах внизу, залитый солнцем. Наконец, удовлетворенный результатом своей разведки, он вернулся на низкий диван, обложенный подушками, который стоял вдоль одной из стен гостиной, и уселся на нем; под его тяжестью протестующе застонала деревянная рама.

– Мне придется немного вернуться назад, – начал Тайсон Фрост, закурив сигарету и глубоко затянувшись. – Как вам, вероятно, известно, – похоже, что это стало уже всеобщим достоянием, – мой почтенный дед, Рори-Эмори Фрост, умерший давным-давно, в восьмидесятых годах прошлого века, оставил кучу документов и дневников у адвокатов семьи, фирмы «Хонивуд и Хонивуд», распорядившись, чтобы их не вскрывали, а их содержание не стало известно общественности в течение семидесяти лет, что считается средней продолжительностью жизни человека. Этот срок истек несколько месяцев тому назад, и весь комплект благополучно прибыл сюда. Ну и набор, скажу я вам! Этот Рори, должно быть, был в свое время тот еще склочник и… Но это к делу не относится. В общем, мне понадобилось некоторое время, чтобы просмотреть все это, и только недели три назад я наткнулся на сложенный лист бумаги, засунутый между кожаным переплетом и картоном в одной из папок. Я вообще не нашел бы его, если бы обложка не треснула. Это было интересно. Это было очень интересно…

Тайсон взял бокал, который перед этим поставил на пол, и сделал продолжительный глоток.

– Знаете, – задумчиво продолжал он, – просто удивительно, как часто жизнь подает идеи для кино. Слышал ли кто-нибудь из вас легенду о потерянном сокровище, спрятанном Сейидом Саидом?

– Да! – сказала Дэни.

– Ну, знаешь ли, дорогой, – запротестовала Лоррейн. – Неужели ты веришь в эту историю! Я хочу сказать, это же просто смешно. Я знаю, что она есть в одном из путеводителей, но…

– Никаких «но», – сказал Тайсон, нетерпеливо отмахнувшись рукой. – Я тоже думал, что я слишком стар, чтобы попасться на это. Но в этом клочке бумаги было что-то убедительное. Даже если никто другой не верил в эти сокровища, дедушка Эмори в них точно верил. И по очень хорошей причине.

– Полагаю, что он помогал их прятать? – с сарказмом прокомментировал Лэш.

– Некоторым образом, – ответил Тайсон. – И можете убрать это чертовски дерзкое выражение превосходства с вашего лица, младший Холден!

Некоторое время он сердито смотрел на него, затем подкрепился из своего бокала и продолжал: