Изгой. Трилогия

– Видишь, я без тебя и шагу сделать не могу. Даже здесь умудрился заблудиться. Что бы я без тебя делал.

Приближающийся быстрым шагом Рикар никак не отреагировал на мою шутку. Обычно широко расправленные плечи понуро опущены, в глазах плещется напряженность, смешанная с непонятной тоской. Улыбку с моего лица как ветром сдуло. Создатель. Неужели снова шурды?

Встревоженный, я уже открыл было рот, чтобы спросить, что случилось, но не успел этого сделать – Рикар одним мягким движением приблизился ко мне вплотную и сквозь сжатые зубы выдохнул:

– Прости меня, господин.

Молниеносным движением руки выхватив из перевязи топор, здоровяк поднял его над головой и обрушил на мою голову. Последнее, что я увидел, это широкое лезвие, стремительно опускающееся на меня, после чего глаза инстинктивно зажмурились. Тело одеревенело в ожидании удара. Секунда. Другая. Я с удивлением понял, что все еще жив.

Осторожно приоткрыв глаза, я увидел застывшее в одном пальце от моего лица лезвие топора. Тело само сделало шаг назад, я с шумом выдохнул, чувствуя, как дрожат колени. В голове мелькали несвязные обрывки мыслей и эмоций.

Еще не придя в себя от потрясения, перевел блуждающий взгляд на Рикара, все еще удерживающего топор перед собой и застывшего в этой нелепой позе, словно его парализовало прямо в момент удара. Будто этого и дожидаясь, Рикар накренился, словно подрубленное дерево, и, не проронив ни слова, рухнул навзничь, так и не отпустив топор. Все его тело вздрогнуло и тут же забилось в конвульсиях. Я мог поклясться, что слышу, как хрустят его суставы, выворачиваемые судорогами. Голова со стуком билась о землю, изо рта стекала кровавая пена, глаза закатились.

Во имя Создателя, он же умирает прямо у меня на глазах!

Мгновенно придя в себя, я кинулся к нему, обхватив за плечи, попытался сдержать ломающие его конвульсии, но куда там – меня отбросило в сторону, словно котенка.

– Рикар! Рикар, что с тобой? – наклонившись над ним, бешено закричал я. – Рикар!

– Гггосссппподдинн, пппроссститтте ммення… – с хрипом выдохнул здоровяк.

– Рикар! Что с тобой? Яд? Магия? – затараторил я, с ужасом заметив, что конвульсии стали еще сильнее.

– Гггосссппподдинн, пппросссти… – опять начал он.

– Лучше скажи, что с тобой! – вне себя заорал я ему в лицо.

– Гггосссппподдинн, пппрросс… – сведенные губы с трудом выдавливали из себя все те же слова.

– Господин! Господин, простите его! Простите! – издалека послышался вопль.

Вскинув голову, я увидел мчащегося ко мне огромными прыжками Литаса. За ним бежали остальные.

– Простите его, господин! Простите!

– Что? Что с ним? – ничего не понимая, заорал я в ответ, с трудом удерживая мотающуюся голову здоровяка в ладонях.

– Клятва крови! Простите его, или он сейчас умрет.

О, Создатель!

– Рикар! Рикар, я прощаю тебя. Прощаю тебя! – склонившись к его уху, выкрикнул я. – Ты слышишь?! Я тебя прощаю!

Стоило мне это произнести, и конвульсии мгновенно прекратились, тело здоровяка обмякло, я с огромным облегчением услышал его хриплое дыхание. Жив! Обессиленно опустившись на землю, я дрожащими пальцами нащупал на поясе флягу с водой, сделал несколько судорожных глотков. Поочередно прошелся глазами по лицам обступивших меня людей и, остановив взгляд на смущенно переминающемся Литасе, спросил:

– Ну и кто мне объяснит, что здесь произошло?

Литас переглянулся с остальными и, решившись, ответил:

– Это мы его уговорили, господин, – кивнул он на неподвижно лежащего здоровяка. – Не вините его…

– Кажется, ты меня не понял, – резко перебил я его. – Я не спрашивал, кто виноват. Я спросил, что это было. Итак? С чего бы это человек, которому я верю и доверяю как себе, вдруг пытается меня убить, а потом просит прощения?

– Мы думали, что вы… что вы – это не вы… вот и решили проверить, – выдавил Литас. – Вы стали совсем другим, господин. Словно подменили.

– Другим?

– Большинство из нас знает вас с пеленок. При нас вы сделали первый шаг, первый взмах мечом, выпили первый кубок вина, первый раз убили… Но сейчас вы совсем другой, господин. Даже Рикар не узнает вас, а ведь он не отходит от вас ни на шаг вот уже двадцать лет.

– И что во мне не так?

– Все. Все не так. Другой взгляд, походка, послушать, как вы разговариваете, так я таких мудреных слов и не слыхивал никогда. Раньше‑то вы и двух слов связать не могли. А теперь рядом с вами и отец Флатис теряется.

– Ага, чего только словечко «сталагмит» стоит. Это же надо было так каменную сосульку обозвать. Язык сломаешь, пока выговоришь. И мечом как дубиной машешь, – прохрипел с земли Рикар, пытаясь приподняться. – Словно никогда в руках не держал. А ведь старый барон на учителя фехтования не поскупился, самого лучшего нанял. Да и сам с тобой немало времени проводил, хитрости разные показывал.

– Но я же все забыл, – возразил я, лихорадочно припоминая вчерашний бой. А ведь и точно, я просто колошматил мечом почти наугад и, кажется, пару раз во время удара закрывал глаза. Создатель, как же я выжил? Хотя в обоих схватках у меня были союзники – сначала одного паука взял на себя сингерис, а в другом бою сильно подсобил Стефий. Если бы не они, то все могло бы повернуться совсем иначе.

– Ходить, ложкой пользоваться и разговаривать не забыл, а вот оружием пользоваться разучился? Даже замок с сундука сбить не сумел. Вот мы и подумали…

– Что подумали?

– Что и не вы это, а тварь какая обличье ваше приняла и голову нам морочит.

– Ясно. И поэтому вы решили меня убить? За мудреные словечки? Или из‑за того, что мечом пользоваться разучился?

– Нет. Нет, господин, – испугался Литас. – Просто проверить, что вы на самом деле тот, за кого себя выдаете. Ведь клятва крови не позволит причинить нам вред истинному потомку Ресара Удачливого. Вот и проверили, – развел он руками, – вы уж не гневайтесь, господин. В Диких Землях и собственной тени бояться начинаешь. Прощения просим, господин.

– Ну и как? Убедились? – ласково спросил я, с трудом удерживая улыбку на лице, хотя чувствовал, как к голове приливает волна бешенства – только сейчас я в полной мере осознал, что меня пытались убить те, кому я безоговорочно доверял.

В ответ раздался нестройный хор виноватых голосов.

– Да, господин.

– Убедились, господин.

– Простите нас, господин.

– А ты убедился? – еще ласковей осведомился я у Рикара. – Или еще раз хочешь попробовать? Дать топорик?

– Убедился, господин. На собственной шкуре, – пробубнил здоровяк, избегая встречаться со мной взглядом. – Я вообще был против этой затеи. Что я, живого человека от нечисти не отличу? Простите, господин.

– Хорошо. А теперь я хочу показать вам слабые места в вашем замысле. Первое – меня лечил священник. Какая темная тварь может это выдержать? А? Идем дальше – не далее чем несколько дней назад я спас ваши жизни, чего не стал бы делать, будь я перевертышем. Припоминаете?

– Припоминаем, господин, – ответил за всех Литас, понурив голову. – Не подумали.

Глубоко вздохнув, я продолжил:

– А теперь слушайте меня. Сейчас подбираете с земли вот это, – я ткнул пальцем в здоровяка, – и несете на площадь. До наступления ночи делаете три волокуши, да попрочнее, чтобы всю дорогу назад выдержали. Выступаем завтра с утра. С собой забираем детей и сколько сможем из оружия и инструментов. Выполняйте. Да! Чуть не забыл. Ты, Рикар, держись от меня подальше. Видеть твою морду не хочу. То же самое касается и той рыжей стервы Ван Ферсис – так ей и передайте. Не послушается – прибью! Поняли? Так, чего стоите?

Отвернувшись, я медленно пошел по узкой деревенской улочке. Злость все никак не проходила и туманила мысли, но, несмотря на это, мне надо было о многом подумать. Мои люди – я все еще считал их своими, – убедившись, что клятва крови действует, успокоились на этом. Но не я.

Единственное, в чем я сейчас был уверен, так это в том, что я не Корис Ван Исер. И никогда им не был. Слишком много указывает на это.