Изгой. Трилогия

Почему кровь и останки только на площади?

Почему настолько маленький отряд шурдов с такой потрясающей легкостью захватил деревню?

Ни на один их этих вопросов я не находил ответа. Все неправильно.

Завтра. Завтра мы должны двинуться обратно к дому. Устало вытянувшись, я закрыл глаза и мгновенно провалился в черную бездну сна.

* * *

Как мы и предполагали, ночью начался дождь. Ливень обрушился на деревню, смыв следы побоища и затушив все еще курящееся дымом пепелище погребального костра.

За прошедшие сутки зловоние от гниющих туш животных усилилось в несколько раз, и я сильно опасался, что оно привлечет новые напасти. Кто знает, что за твари обитают в глубине лесов Диких Земель?

Следовало поторопиться.

Об останках жителей мы уже позаботились и теперь занимались куда более важным, хоть и достаточно неприятным делом – мародерством. Благо шурды не позарились на имущество деревни, и все досталось нам. С рассветом мы разделились на две группы и принялись потрошить дворы, выискивая необходимые для нашего выживания вещи.

Глазами мы жадно ощупывали полки и ласкали закрытые крышки сундуков.

Никогда бы не подумал, что вечно мрачный здоровяк Рикар будет радостно улыбаться, найдя полдюжины мечей – достаточно скверно выкованных и неухоженных, но для него это не имело значения. Стефий где‑то откопал кипу потрепанных книжек и, забыв обо всем на свете, зарылся в них с головой. Литас с ног до головы увешался ножами всевозможных форм и размеров – от тесака для рубки мяса до украшенного гравировкой кинжала – и, судя по всему, не собирался с ними расставаться.

Да и себя самого я сдерживал с превеликим трудом.

У меня была более важная задача – я искал пропавшего сингериса. После вчерашнего боя пес словно испарился. На зов он не откликался. То, что собака пережила скоротечный бой, я знал совершенно точно – мои люди видели, как сингерис целеустремленно помчался в глубь деревни. Сначала я не волновался, ожидая, что пес убедится в смерти бывших хозяев и вернется, но этого не произошло. Наступило утро следующего дня, а собака не появилась.

Поэтому, оставив остальных обыскивать опустевшие дома, я отправился на розыски пропавшей собаки. Конечно, не один. Рикар с тяжелым вздохом оторвался от поисков оружия, коего пока нашлось не так уж и много, и последовал за мной, сетуя на неугомонных мальчишек, которые не могут усидеть на месте.

Проходя по узким деревенским улочкам, мы заглядывали во дворы поверх заборов, не забывали окликать сингериса, но все без толку.

Зато Рикар обзавелся огромным топором, который обнаружил на заднем дворе одного из домов воткнутым в чурбан. По всей видимости, хозяин собрался было наколоть дров, да помешала атака шурдов.

Теперь у здоровяка за спиной покачивалось уже два топора, и про себя я порадовался, что найденные раньше мечи Рикар оставил рядом со своим мешком, иначе он не смог бы сделать больше ни шагу.

Удача улыбнулась нам на четвертой по счету улочке – за высокими воротами из плотно пригнанных досок Рикар расслышал тихое поскуливание собаки. Самое удивительное – ворота оказались заперты изнутри. Пришлось карабкаться на забор. Уцепившись за кромку высокой ограды, Рикар окинул внутреннюю часть двора внимательным взглядом и пораженно присвистнул:

– Вот это домина!

Забравшись вслед за ним, я сразу понял, чем вызвано удивление – стоящий посреди большого двора дом разительно отличался от соседствующих с ним подворий – так же, как стальной доспех отличается от плохонькой кольчужки. Сложенные из толстых бревен стены с редкими щелями окон, больше похожих на грамотно расположенные бойницы. Скрываясь за такими, умелый лучник в одиночку заставит врагов умыться собственной кровью, прежде чем они смогут подобраться. Двор полностью пуст – ни хлева, ни курятника, ни коровника, нет даже традиционной поленницы. Отсюда вывод, что те, кто попытается взять дом штурмом, не смогут найти укрытия от жалящих стрел. Крутое крыльцо ведет к тяжелой двери. С первого взгляда ясно, что ступени с умыслом сделали такими крутыми – чтобы как можно сильнее осложнить жизнь тем, кто попытается выбить дверь тараном. Попробуй затащи тяжеленное бревно вверх по ступеням, да еще и под обстрелом защитников. В общем, дом вызывал чувство опасливого уважения, и не хотел бы я оказаться в числе тех, кого пошлют на штурм.

Странности начинались около входной двери – с наружной стороны ее прочно подпирало бревно. Около двери крутился взъерошенный сингерис, скрежеща по ней когтями в тщетной попытке открыть. Даже издали на двери виднелись глубокие борозды, оставленные собакой.

Переглянувшись со здоровяком, мы одновременно кивнули. Вот только Рикар кивнул в сторону улочки, а я в сторону дома. Не дожидаясь возражений, я перекинул ноги внутрь и спрыгнул вниз, мягко приземлившись на утоптанную землю. Вслед за мной, шепотом бормоча проклятья, сверзился Рикар, уже держащий в руках любимый топор.

С опасением посматривая на темные щели окон, я на всякий случай вытащил меч из ножен и зашагал к крыльцу. Увидев меня, сингерис зарычал было, но тут же узнал и обрадованно кинулся навстречу. Добежав, встал на задние лапы, а передние положил мне на плечи и с упоением принялся вылизывать мне лицо. Таких выражений щенячьей привязанности до этого я за ним не замечал, похоже, сообразил, что мы пришли на помощь, и радовался этому. Поразительно умный пес.

– Тихо, тихо, мальчик, – попытался я успокоить разбушевавшегося пса, но куда там.

– А ну тихо! – строгим голосом рявкнул подошедший Рикар. – Ишь распрыгался. Тихо! Кому сказали?!

Окрик здоровяка подействовал, и собака, к моему облегчению, убрала огромные лапы с моих плеч. Сингерис метнулся к бревну, блокирующему дверь, и, поглядывая на нас, заскулил.

– Да поняли мы, поняли, – проворчал Рикар и, поудобнее перехватив топорище, двумя мощными ударами обухом выбил бревно в сторону. Я мягко потянул за дверную ручку, и, тихо скрипнув, дверь начала открываться. Стоило ей чуть приоткрыться, как пес засунул в щель нос и буквально протиснулся внутрь. Тут же изнутри дома послышался громкий лай, зовущий нас за собой.

Открыв дверь, Рикар заглянул и, оценив обстановку, шагнул внутрь. Я последовал за ним. Небольшая прямоугольная комната, голые бревенчатые стены, полное отсутствие мебели и утвари. В противоположной стене – дверной проем, ведущий в другую комнату. Очевидно, что в этом доме никогда никто не жил.

Пока я осматривался, здоровяк просочился в следующую комнату, и через мгновенье оттуда послышалось его сдавленное оханье. Одним прыжком оказавшись около двери, я залетел внутрь и со всего размаха врезался в широкую спину Рикара, застывшего, словно соляной столп. Выглянув из‑за его плеча, я понял причину оцепенения. Думаю, что, войдя в эту комнату, Рикар решил, что попал прямиком в рай.

Оружие. Все четыре стены второй комнаты были увешаны оружием до потолка – мечи одноручные и двуручные, боевые топоры и секиры, одна стена полностью занята хищно изогнутыми луками со снятыми тетивами, в углу – несколько алебард и копий, рядком стоят прислонившиеся к стене щиты. Посреди комнаты – три стола, на которых аккуратно разложены кожаные доспехи, тускло поблескивающие кольчуги и стальные шлемы.

Арсенал деревни. Оружейная комната. Оружие, которым так и не удалось воспользоваться.

Лай сингериса доносился из расположенного за арсеналом помещения.

– Создатель, – с трудом выдавил из себя здоровяк, не отрывая глаз от огромного изукрашенного топора. – Это же настоящее сокровище. Боюсь даже и заглядывать в третью комнату – вдруг сердце не выдержит.

Хмыкнув, я пошел на лай собаки и скоро оказался в небольшой клетушке, расположенной за оружейной. Увиденное меня сильно озадачило. По центру пустой комнатушки стоял громоздкий, окованный железом сундук, вокруг которого кругами носился пес, неустанно лая.