Страница 103 из 111
Ученые, занимавшиеся проблемами Латинской Америки, тогда не имели своего центра и работали в различных исследовательских центрах и вузах. «С появлением Григулевича в латиноамериканистике подуло свежим ветром, — вспоминает один из его друзей. — Он с ходу взялся за поиски талантливых молодых ученых, создание неформальных творческих коллективов, публикацию тематических сборников по различным аспектам жизни Латинской Америки. От него всегда веяло оптимизмом. Он умел воодушевить, подбодрить, “пробить” тот или иной, казавшийся невероятным проект в “инстанциях”. В научных кругах за ним закрепилась кличка “Танкист”. Наверное, потому, что в “атаки” на партийную и научную бюрократию он часто шел впереди, прикрывая собой, как броней, отстающую “пехоту”».
В июне 1960 года Григулевич перешел на работу в Институт этнографии АН СССР в сектор Америки, Австралии и Океании на должность старшего научного сотрудника.
Престижные издания все чаще заказывали ему статьи о Латинской Америке, что вызывало ревность тогдашних признанных знатоков далекого континента. Авторская плодовитость Григулевича казалась невероятной тем ученым мужам, которые «служили, тянули лямку, делали карьеру» в науке. Можно сказать, что Латинская Америка всегда оставалась главной творческой «любовью» Грига. Его сокровенной мечтой было создание Института Латинской Америки в структуре Академии наук. Известно, что он рассчитывал возглавить его. По свидетельству ученого Э. Дабагяна, Григулевич «писал бесчисленные реляции и ходатайства в высокие инстанции, обосновывая необходимость создания подобного специализированного учреждения, учитывая международную конъюнктуру того времени. Мечта эта сбылась лишь наполовину. Институт был учрежден в 1961 году. Правда, директором Григулевич не стал».
«С подачи» всемогущего М. Суслова Григулевича решительно отодвинули в сторону. Слова Суслова апелляции не подлежали: «О роли товарища Григулевича в организации покушения на Троцкого сейчас знает ограниченный круг лиц. Но предположим, что об этом станет широко известно из-за чьей-то оплошности или предательства. Бывший сотрудник НКВД, да еще с таким прошлым, возглавляет академический институт! Этим воспользуются наши недруги, об этом будет кричать буржуазная пропаганда. Нам надо предвидеть подобные ситуации. А товарищу Григулевичу целесообразнее оставаться на прежнем, не столь заметном месте в системе АН СССР…»
Григулевичу пришлось смириться. Но он не опустил руки, продолжал фанатично работать, уделяя сну по пять-шесть часов в сутки. Ему этого вполне хватало, чтобы восстановить силы для нового «безразмерного» рабочего дня. Прежде он никогда серьезно не занимался этнографией. Однако творческих амбиций ему было не занимать. Вскоре он на равных говорил со специалистами, посвятившими изучению этнологии всю жизнь. В 1969—1970 годах Григулевич организовал и возглавил сектор по изучению зарубежной этнологии (с 1982 года — сектор религиеведения и зарубежной этнологии). Он проделал огромный объем работы по развитию «своего» научного направления. Десятки сборников и авторских монографий, не потерявших теоретической ценности до наших дней, — результат титанических усилий Григулевича и созданного им научного коллектива единомышленников. Впервые в таком объеме и с такой методической тщательностью были проанализированы основные школы, концепции, направления и «отклонения» в этнологической науке за рубежом.
Существенный вклад внес Григулевич в разработку столь болезненной для современной истории проблемы, как теория и социальная практика расизма. Исходил он из трех незыблемых для него принципов: нет шовинизму, нет расизму, нет фашизму. Григулевич писал статьи и книги на эти темы, был ответственным редактором научных сборников по этой проблематике. По его инициативе с 1971 года стал выходить ежегодник «Расы и народы». В нем сотрудничали ведущие историки, экономисты, социологи и общественные деятели, в том числе и из зарубежных стран. Коллективный анализ способствовал объективному обсуждению острых вопросов, ситуаций, процессов.
В 1982 году вышел в свет первый выпуск ежегодника «Религии мира», основанного Григулевичем. Тогда же стала своего рода «энциклопедическим бестселлером» десятитомная серия «Религия в XX веке», изданием которой руководил неутомимый Григ. На его «атлантовых плечах» держалась и бесперебойно функционировала Иностранная редакция Секции общественных наук Президиума АН СССР (созданная по инициативе Григулевича). И вновь ответственная редакторская работа: журнал «Общественные записки» издавался на основных мировых языках и параллельно к нему — десять серий сборников по разным направлениям обществоведения.
Это были запредельные нагрузки. А если вспомнить, что Григулевич входил в редколлегии многих «толстых» журналов и ученые советы, принимал активное участие в деятельности Советского комитета защиты мира, был членом правления многочисленных обществ дружбы и к тому же находил время для подготовки и участия в конференциях, симпозиумах и конгрессах…
И плюс к этому собственная многосторонняя научно-литературная работа. Книги Григулевича, какими бы они тиражами ни выходили, раскупались мгновенно. Его читатели знали, что Лаврецкий мыслит широко, неординарно, блестяще владеет темой, на которую пишет. Но с каждым новым успехом у Грига появлялись завистники из научной и окололитературной среды. Как пишет один из биографов Григулевича, «разного рода недоброжелатели, пораженные (и уязвленные) его авторской плодовитостью, “вбросили” слушок, мыслишку, сутью которой было — “не может быть”: “Не может быть, чтобы он сам все это написал, на него работают 'научно-литературные поденщики'“».
Что ж, сомневающиеся, при желании, могут удостовериться в авторстве Григулевича, обратившись в архив Академии наук, куда были переданы все его рукописи. Именно рукописи! По воспоминаниям дочери, писал Григулевич только от руки, считая, что пишущая машинка отвлекает от творческого процесса. Он часто переписывал-перебеливал свои труды, приводя в пример Льва Толстого. Другим его кумиром был протопоп Аввакум: «Вот с кого надо брать пример. В любых условиях мог работать, даже в земляной яме-тюрьме ухитрялся это делать».
К «католическому циклу» Григулевича специалисты относят такие блестящие работы, как «Тень Ватикана над Латинской Америкой», «Кардиналы идут в ад», «Инквизиция», «Крест и меч», «“Мятежная” церковь в Латинской Америке», «Папство. Век XX». Можно без преувеличения сказать, что советский читатель черпал свои знания о католицизме в основном из книг Григулевича. Он так талантливо и всеобъемлюще монополизировал тему, что другим ученым отыскать «свой угол» было почти невозможно. К слову сказать, «диссиденты» закатного пятнадцатилетия советской эпохи считали «культовой» книгу Грига «Инквизиция». У них «католическая охранка» ассоциировалась с «охранкой советской» — всемогущим КГБ.
«Докторской» работой Григулевича стала монография «Культурная революция на Кубе» (1965). Это многоплановый «полифонический» труд, в котором были исследованы изменения, которые произошли в кубинской культуре после революции «барбудос» 1959 года: ликвидация неграмотности, образовательная реформа, подготовка кадров для национальной экономики, формирование социалистической интеллигенции, отделение церкви от государства и школы от церкви, ликвидация расовой дискриминации. Эта книга «сделала имя» Григу на Острове свободы, где он стал желанным гостем. И в этом не было спекулятивного конъюнктурного интереса. Григулевич упрямо верил в торжество социализма в мировом масштабе и искренне радовался, что «самый передовой общественный строй» в интерпретации Фиделя Кастро появился и в Западном полушарии, застал врасплох империалистического «монстра» — США.
Григулевич несколько раз брался за кубинские темы, написал документальные романы-биографии, посвященные Хосе Марти и Эрнесто Че Геваре. Для сбора материалов о героическом партизане он не раз выезжал на остров. Кубинцы организовали ему встречи с родителями и боевыми соратниками Че и Тани-партизанки, открыли доступ в архивы и подарили полное собрание сочинений Гевары, которое было издано для узкого круга лиц «для служебного пользования».