Шпион вышел вон

Значит так, – говорит мужчина на том конце провода голосом ведущего передачи «Слово пастыря».

Чемодан на хуй где? – говорит он.

Все в порядке, товарищ старший патриарх, – говорит отец Николай.

Ебаный в рот, я спросил за порядок? – говорит товарищ старший патрирарх.

ЧЕМОДАН, – говорит он.

Добыт, – говорит отец Николай.

Облегченный вздох собеседника.

Он с тобой? – говорит голос.

Так точно, – не задерживаясь, врет отец Николай.

Значит так, быстро к посольству пробиваешься, – говорит голос.

И эвакуируешься, – говорит он.

Я за тобой группу пришлю, – говорит он.

Не захвата, хе-хе, – говорит он.

Так точно, – говорит отец Николай.

Сколько времени уйдет? – говорит собеседник.

Три часа, – говорит отец Николай.

Блядь, ни минутой на хуй позже, – говорит товарищ Патриарх.

Я с тебя кожу с живого сдеру, – говорит он.

Зубами… своими… – говорит он.

И чтоб не заглядывал мне туда… – говорит он.

Тогда еще хуже будет, – говорит он.

Куда уж хуже, – говорит отец Николай.

Так точно, буду, через три часа у российского посольства, – говорит отец Николай,

Ты что с дуба ебнулся?! – говорит собеседник.

У английского посольства, – говорит он.

Так точно, – говорит отец Николай.

Товарищ патриарх, я чего спросить хотел, – говорит отец Николай.

А что происходит? – говорит он.

Так, ерунда, – говорит собеседник.

Третья Мировая Война, – говорит он.

Допрыгались молдавашки… обезьяны ебучие! – говорит он с ненавистью.

Все хотели попасть в перекрестный прицел блядь мировой политики, – говорит он.

Вот и попали, – говорит он.

Амеры с русней сраной блядь сцепились, – говорит голос.

Обама ебанулся, с чего-то решил что русские его наебать хотят, – говорит он.

Опять ракету замутить супер-пупер, будто бы уран здесь спрятали, – говорит он.

А русские ебанько решили, что пендосы кольцо сжимают, ПРО, – говорит он.

И вот-вот ебнут по Сибири этой сраной ракетами, – говорит он.

А французы вообще с хуев каких-то сюда Саркози отправили, – говорит он.

Ну вот дебил и пропал, – говорит он.

Читал бы носатый лягушатник книги, знал бы, – говорит голос.

…что еще великий восточноевропейский философ Чоран, – говорит он.

Предостерегал, что Молдавия мол типа пизды и черной дыры, – говорит он.

В общем, напряг был страшный, а тут бац, самолет Медведева сбили, – говорит голос.

И пошло-поехало, – говорит голос.

Как всегда, полетели ракеты, – говорит голос.

А тут как с собаками, одна пошла на еблю, другие понимаешь, подхватили, – говорит голос.

Разрядиться-то всем давно пора, все блядь унижены, – говорит голос.

Армяне под шумок решили турок отъебенить, – говорит голос.

За геноцид, заодно курортов урвать, – говорит голос.

Поляки на чехов, австралийцы на овцеебов новозеландских, – говорит он.

Мексикосы в штыковую за Техас пошли, – говорит он.

Тут и немцы проснулись, тем же блядь как всегда больше всех надо, – говорит голос.

Ебут всех подряд, чтобы, значит, навести мировой порядок, – говорит голос.

Одни румыны, как всегда, в жопу умные, – говорит голос.

Ждут, когда определится победитель, чтобы, значит, тоже выиграть, – говорит голос.

Идет Третья Мировая и как всегда в начале смутных времен, – говорит голос.

Можно круто подняться, Коля, – говорит голос.

Привези мне чемодан и мы тебя не забудем, – говорит голос.

Речь товарища старшего патриарха сопровождается картинками беженцев, покидающих Кишинев, разрывами ракет в районах города… Телевизионные картинки с буквами CNN, BBC, ОРТ, И. ТД. Сваленная Эйфелева башня, пылающий Монмартр… Разрывы снарядом на статуе Свободы… Тауэр и башня Биг-Бен – почему-то в неприкосновенности… разрушенный мост через Влтаву в Праге… Разрушенная Великая Китайская Стена… Реки, вышедшие из берегов… Тонущий Лос-Анджелес… Взлетевший на воздух Кремль… Отъезд камеры. Это все наблюдает на своем айфоне отец Николай, пробиваясь к зданию кишиневского цирка среди потока автомобилей и беженцев. Дым. Отец Николай кашляет. Говорит:

Кремль… – говорит он растерянно.

Суки блядь, как же так товарищ патриа… – говорит он.

Да, пендосам и русне больше всех досталось! – говорит собеседник.

Товарищ патриарх, а почему вы их русне… ы разве не…? – говорит отец Николай.

Нет, сынок, мы византийцы, мы не русские, – говорит собеседник.

Они нам заместо среды обитания нужны были… – говорит он.

Так что третий Рим с нашей стороны был оммаж, – говорит он.

Конт дё фе, сказка, си ву компрене сё кё жё вё ву дир, – говорит он, гнусавя, как граф Лев Толстой («чудесные предания, если вы понимаете, что я хочу сказать» – прим. сценариста голосом подстрочного переводчика французских пассажей Л. Толстого в романе «Война и мир».)

Москва-то Москва, да впереди еще Петушки, – говорит он.

Москва была транзит, – говорит он.

Так сказать, не конечный пункт маршрута, – говорит он.

А вот Петушки, которые мы всем блядь устроим, – говорит он.

Запетушим на хуй пидаров, – говорит он.

Пиздец котятам, – говорит он.

Папа, сука, с муллой будут пятки мне чесать, – говорит он.

Прямо посреди иерусалимского храма, – говорит он.

Как интеллигенты ебанные, когда я по 78-й мотал, – говорит он.

Вот такой блядь код да винчи сынок, – говорит он.

Главное ЧЕМОДАН, сынок, – говорит он.

Отец Николай, шатаясь, переступает через трупы, толкает кого-то, пробивается к цирку. Пустырь, дым. Кто-то падает, сраженный осколком, фонтан крови орошает лицо отца Николая. Он становится на четвереньки и его долго и страшно – потому что нечем, – рвет. Он тупо глядит на пол, утирает рот и каждый раз, когда замечает свою слюну на рукаве, снова начинает блевать.

Айфон снова говорит:

Да и хуй с ней с Третьей мировой, сынок, – говорит голос.

Дело-то сынок не в войне, – говорит он.

Политика шмалитика, заговор правительств-хуительств, – говорит он.

Это все первый уровень доступа для всех лохов, – говорит он.

Низшая блядь масонская ложа, – говорит он.

А мы, ведущие представители трех мировых религий, – говорит он.

Мы – следующий круг, для Более посвященных, – говорит он.

А пидарасы все эти…. – говорит голос с отвращением.

Болтуны ебучие… – говорит он.

…саркози-шмакази путины-муютины обамы-шмабамы… – говорит он.

Это все сынок Круги На Воде, – говорит он.

А вот мы… – говорит он.

Мы уже не крепость, но цитадель, – говорит он.

Не скорлупа, но яйцо, не белок, но желток, – говорит он.

Так сказать, не белый, но красный пояс по карате, – говорит он.

И их руками мы и боремся и кажется… – говорит голос.

Мы всех упиздячили, малыш, с чемоданчиком, – говорит голос.

Завтра выступаем, так что уже можно и просветить тебя, – говорит он.

Раз уж стараешься… – говорит он.

Стараешься? – говорит он.

Рад стараться!!! – говорит отец Николай.

Ну, конец связи, малыш, – говорит голос.

Спустя два с половиной часа ждем тебя у посольства, – говорит голос.

Ты кстати где шаришься? – говорит голос.

У цирка я, пробиваюсь… – говорит отец Николай.

Хорошо, – удовлетворенно говорит голос.

Отец Николай отключает связь, глядит внимательно на айфон… бходит кругом цирк, моргает, экран то и дело застилает дым. Видит клетку, в которой сидит шимпанзе. Рядом сидит грустный старик в гимнастерке, перед ним костер, котелок.

Все бегут Вардик, – говорит обезьяне старик.