Шпион вышел вон

«Оборонное сооружение Советской армии, вход воспрещен!»

Становится громче и отчетливее бубнеж Кати Андреевой.

…ое дело не пизд… и… ать мусссссфффххххцццц… муссцццороввв… в… ровожденииии – говорит она.

….. ууууюшка,… а я… не… ы… – говорит она.

…ооооолько вот в……. иднестровье не знаю как… – говорит она

…аком, – говорит она.

…шние ментццццццыыы… ас,… ак тв… ссссслужат, – говорит она.

…аасссс.. едь мно… единяе… оворит она.

Поооославиеееее уууховввооосць, – говорит она.

…. ааааачит, верси… циальна…. така… – говорит она.

…итрополия прооооооив жооооопниооов пошшшцццссслаааа… рестны… ход…, – говорит она.

…ак приблизиммммммууу… склада…,…. еата проведу…… ацию, – говорит она.

…том со святын…., – говорит она.

…ратно в Кишинё…, – говорит она.

.. цидент, способный спровоцировать войну, – говорит она.

…нгтон потребовал от Москвы объяснений касательно серии взрывов на военных склада… – говорит она.

…темы ПРО ЕС приведены в состояние боевой готовности, – говорит она.

На что Кремль уже объявил о полной боеготовности систем доставки ракет средней даль… – говорит она.

…риарх Кирилл благословил воинство на смертный бо… – говорит она.

Мы видим все так, как если бы играли в компьютерную игру.

Вход в заброшенную базу ПВО, двери, болтающиеся на велосипедном замочке… Дверь с грохотом слетает, мы видим узкий тускло освещенный коридор, все это очень напоминает советский военкомат – мишень в виде воина НАТО, расписание дежурств, покрашенные во что-то отвратительно зеленое стены… Портрет воина отличника на плакате, знаки отличия у него на груди… Несколько гильз и, почему-то, черное пятно на полу. Провода, куски штукатурки… Это напоминает пейзаж из «стрелялки», декорации фильма кумира советских Непростых Интеллигентов Тарковского, или обычного советского учреждения, в котором деньги украли, и ремонт не сделали.

Общий план фигуры отца Николая.

Он разворачивается к двери, протягивает там что-то – подкованный сериалами «Братаны», «Братаны-2» и «Братаны-3» зритель понимает, что речь идет о растяжке, – и бежит внутрь помещения. За спиной взрыв, мы понимаем, что растяжка была установлена не зря. Мы видим, как в левом верхнем углу экрана медленно пролетает что-то оторванное… Это человеческая кисть… Преследователю не повезло… Крутой спуск по винтовой железной лестнице… Промышленный подземный пейзаж… Снова дверь на велосипедном замке… (то есть, все как в Советском Союзе – вроде бы и внушительно, и помпезно, а на самом деле – через жопу и на соплях – В. Л.). Нога выбивает ее…. Время от времени камера разворачивается и показывает нам растяжки, которые ставит отец Николай… Взрывы… Помещение, куда ворвался священник. Это заброшенный пульт управления ПВО. Почему-то, все приборы в исправности, все горит, мы видим, как на экране. Крупно – листок с записанным заданием Патриарха.

«Увидеть горящую точку и нажать кнопку».

Мы видим, что на экране… две точки. Зеленая и красная. На пульте – две кнопки. Зеленая и красная. Отец Николай смотрит на них в замешательстве. Вдалеке слышен грохот сапог. Отец Николай бормочет.

Ебаный в рот, ебаный в рот… – бормочет он.

Зеленую или красную? – говорит он.

Ебаный ваш рот, все блядь через жо… – говорит он.

Зеленую или красную? – говорит он.

Он же с меня шкуру с живого… – говорит он.

Так еб вашу мать! – кричит он.

ЗЕЛЕНУЮ ИЛИ КРАСНУЮ? – кричит он.

Слышны крики, стрельба, грохот все ближе. Отец Николай мечется возле радара. Оглядывается несколько раз. Плачет. Кричит:

А-а-а-а-а-а-!!!! – кричит он.

Ссссуууукааааа!!!! – кричит он.

Да хуй с вами блядь суки, – кричит он.

С силой жмет сразу на обе кнопки. Огоньки, поморгав, пропадают. Отец Николай смотрит на экран, как человек, который уже поставил родительской наследство в казино, и выиграет он или нет, значения не имеет, ведь самое худшее, что можно было сделать, уже сделано.

Это взгляд человека, потерявшего себя.

Внезапно фигура священника резко дергается, он падает на экран.

Общий план помещения. Это преследователи, ворвавшись в помещение, стреляют в отца Николая. Почему-то, они все говорят по-английски. Мы видим надписи на спинах людей в форме. На них написано.

«Специальный антитеррористический отряд ЦРУ номер 76-pz»

Отец Николай, перевернувшись на здоровый бок, стреляет в дверь, несколько фигурок падают, раздается взрыв мины. Николай ползет в закуток, где под креслом – оно старое, дерматиновое, мы буквально видим на нем маршала Шапошникова («Товарищ капитан, почему вы вчера пьяный наехали на танке на дом жительницы Петушки гражданки Сидоровой? – Какая страна, такая и армия, товарищ маршал» – прим. В. Л.), – и, прикрываясь им, поднимает с пола дипломат. Под ним он видит еще одну кнопку. Нажимает, не раздумывая.

Раздается грохот, экран застилает дым.

…дым рассеивается, мы видим отца Николая, лежащего неподалеку от домика-музея Пушкина. Надпись внизу экрана. Там написано:

«Дом-музей Пушкина, Молдавия, граница с Приднестровьем».

Отец Николая, ошарашенный, оглядывается. Он сидит в том самом кресле из дерматина. Очевидно, после нажатия кнопки кресло сработало, как катапульта. Отец Николай шепчет:

Ебана в рот, ну нихуя себе… – шепчет он.

Катапуль.. – шепчет он.

Освобождается от ремней кресла, ползет к усадьбе… Крупно – лицо. Отъезд камеры. Священник уже лежит на пороге дома-музея Пушкина. Приходит в себя, переползает через порог. Крупно – телевизор. Катя Андреева. Говорит:

Но беда, как говорится, не приходит одна, – говорит она.

Этим же утром в результате невыясненных пока инцидентов, – говорит она.

Потерпел крушение борт с делегацией правительства Польши, – говорит она.

Летевшего в Катынь почтить память погибших в результате… – говорит она.

Одновременно с этим пропала, не подавая сигналы вот уже… – говорит она.

Делегация франко-немецкого союза, возглавляемого Ангелой Ме… – говорит она.

Речь, предположительно, также идет о воздушной катастрофе… – говорит она.

Вдобавок, осведомленные источники на Елисейских полях сообщают, – говрит она.

Об исчезновении президента Франции Николая Сарко… – говорит она.

Пиздец блядь что происходит, – говорят нам глаза Кати Андреевой, чья мимика не выдает этого ни единым движением.

Мы видим затылок человека, который смотрит новости. После падения отца Николая мужчина поворачивается. Мы видим, что он очень полный, у него усики, он одет в шорты и жилет.. На груди – бейджик.

«Дима Быков, смотритель дома-музея Пушкина»

Приподнявшись в кресле, мужчина смотрит на отца Николая безо всякого выражения. Говорит:

Это еще что за хуйня? – говорит он по-русски.

Я… ранен… помоги… – говорит отец Николай по-румынски.

Что… что… для чего вы тут? – говорит смотритель.

Помоги… ранен… – говорит отец Николай.