Екклесиаст

полустраны, где полумытарь,

сам до плевка полуизбитый,

полувершит, полугосподство.

3.

Жмых человеческий страшен.

Влажен могильный гранит.

И у сиятельных башен

хмурый омоновец важен,

будто прицелясь, глядит.

Детерминант отупленья,

лени

и лживых идей,

идол по прозвищу Ленин,

Русь возвратилась к тебе

испепеленными лицами

тридцатилетних старух,

счастьем концлагеря –

снится ли:

город пустыми глазницами

зданий уставился. Мух

тучи на мусорных кучах,

крысы средь белого дня

Мурку подохшую мучают,

толпы людей, гомоня,

рыскают в поисках смысла

нынешней жизни.

И жмых

всечеловеческий страшен.

4.

Цепная реакция мира

среди уничтоженных звёзд,

тяжёлый венец и порфира,

и певчий в безвремньи дрозд –

всё это смешалось.

Свершилась

цепная реакция дней!

И всё, как предсказано, сбылось –

смешение тьмы и огней.

На мрачные красные краски

легли миллиарды теней.

Наш мир, словно страшная сказка,

где свищет слепой вьюговей.

Корней у реакции много,

но, друг мой, рыдать не спеши.

Попросим защиты у Бога,

попросим спасенья души.

Ждать мне пришлось не долго. Звонок в прихожей возвестил о прибытии моей Ненаглядной. Но ведь у неё же есть собственные ключи от дверей! Странно. Впрочем, ничего странного нет. Практически все женщины очень трудно переносят обиды, пусть совсем незначительные, но всё же оставляющие болезненные «царапины на царском хрустале». Что ж, придётся самому зализывать нанесённые раны.

Я распахнул дверь. Ксюша стояла на пороге и тут же попыталась произнести какую‑то заготовленную для этого фразу. Но я не дал ей совершить глупость – просто налетел, сжал в объятиях, приподнял над полом, закружил и принялся покрывать бесчисленными поцелуями её обалдевшее лицо.

– Подожди… ну, подожди же, – пыталась высвободиться она. – Что произошло? Что случилось? Ты какой‑то не такой… Ну, подожди же!

– Ну, заяц, ну погоди, – проблеял я, томно закатывая глаза. – Новый сюжет для нового романа Котёночкина.

– Это ещё кто? – Ксюша подозрительно посмотрела мне в глаза.

– Как!! – вскричал я. – Ты не знаешь знаменитого режиссера нашумевшего сериала «Ну, погоди!». О, Боги! Горе мне, несчастному и брошенному последней музой в квартире, где холодно с утра и до утра.

– Ну, будет, будет! – урезонила меня Ксения. – Может, всё‑таки войдём в квартиру, и ты выделишь мне хоть чашечку кофе?

– Всенепременнейше и незамедлительно!

Пока Ксения уничтожала кофе и по ходу дела читала положенные рядом стихотворные Откровения Екклесиаста, я отправился на кухню, дабы сотворить что‑нибудь посущественнее, чем кофе.

– Ничего себе! – раздался голос моей Лапушки из комнаты.

Я с любопытством выглянул из кухни и молча, уставился на неё вопросительными глазами.

– Ничего себе! – повторила Ксения. – Из‑за чего это вдруг тебе захотелось ворошить старое? Зачем? Влиятельные люди правящего класса не любят, когда поднимается какая‑то волна гласности.

– Ага, значит, лучше молчать в тряпочку и не трогать никого, – я ехидно скривил губы, – а то самого тебя так тронут, что голосить больше не захочется. Так?

– Может быть и так, – пожала плечами Ксения. – Но с другой стороны я отлично понимаю тебя. Поэт не может жить в каком‑то своём нарисованном мире, где «лютики‑цветочки у меня в садочке, ясные, приятные, очень ароматные».

– Спасибо.

– За что? – удивилась Ксения.

– За то, что ты меня понимаешь, как никто другой в этом неприютном мире, – пояснил я. – За то, что ты есть такая, моя Единственная, моя Лапушка!

Я на секунду умолк, соображая, стоит ли рассказывать ей про мои видения в потустороннем мире Зазеркалья. Но, если не рассказать, значит оказать незаслуженное недоверие к единственно близкому человеку. От этого необходимо спасаться любыми способами, иначе никакой связи меж двоих не возникнет, поэтому я без утайки рассказал все мои приключения и спросил, что она думает о предлагаемом мне бессмертии.

Ксюша довольно долго собиралась с мыслями, потом посмотрела на меня пристальным внимательным взглядом, будто расценивая моё восприятие увиденного в Зазеркалье, поэтому слова её прозвучали весомо и убедительно:

– Знаешь, многие совсем по‑другому относятся к бессмертию, но ты его уже заработал хотя бы тем, что в своём предсказании не просто констатируешь факты, как это делал Нострадамус, а предлагаешь какой‑то выход. Казалось бы, попросить прощения у Бога – чушь собачья. Это может каждый смертный. Может быть, даже просит кое‑кто. Но я поняла, что мы все, то есть потомки бандитствующих россиян, погубивших страну, затопивших её бесконечными потоками крови безвинных, должны умолять Бога простить не ведающих – что творили и что творят. Но к этому подвигу сейчас готовы только старообрядцы, которые отмаливают наши грехи ещё со времён злобствующего патриарха Никона, также потопившего Русь в огне и крови. Между прочим, я обратила внимание, что патриарх Никон свирепствовал в семнадцатом веке, а верные ленинцы начали с семнадцатого года двадцатого века. К тому же, кончина Советского Союза началась 17 августа 1991 года. Думаю также, что в 2017 году нашу страну ожидает ещё одно потрясение. Когда‑то поэт Велимир Хлебников говорил, что магия цифр и слов неразрывна. И всё‑таки выход тобою предложен. Весь вопрос – как это сделать практически?

Выслушав мнение Ксюши, я тоже не сразу нашёлся что ответить, но потом человеческая беспечность взяла вверх над мировыми проблемами:

– Послушай, Лапушка, ты говоришь мудрые вещи. Только неужели бы я согласился на предложенное Сен‑Жерменом бессмертие? Зачем мне оно? Ведь ни за какие самые бесценные вещи не купить настоящую Любовь. И зачем мне вся мудрость этой жизни, когда ты меня учишь и любить, и мыслить по‑другому – без оглядки, без умственных взвешиваний? Нет, милая моя, если человек не научится любить, то и прощения у Бога просить не сумеет. А с тобой я могу научиться очень многому и даже научить тебя. Только вопрос – нужен ли я тебе такой, как есть?

– Конечно, нужен…

[1] Екклесиаст (др. евр.) – проповедник. Библия, «Книга Екклесиаста».

Мистико‑криптографический детектив

Всё сущее берёт начало оттого, что существует, а вещам, не существующим невозможно стать сущими.

Гермес Трисмегист

Для религии только святое – Истина, для философии только истина свята.

Л. Фейербах

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

От автора

В наше время на сцене жизни очень часто появляются удивительные, иногда совсем даже неадекватные вещи. Одно спасает: этот мир остаётся пока ещё во власти книг. А самое важное, что наиболее читающей страной во все века считалась Россия.

Недаром, западные мудрецы постоянно восхищаются «таинственным русским характером». Если человек вырастает, веря в Бога, мечту, исполнение желаний и любовь, значит «нужные книги ты в детстве читал».[1]

Были, конечно, неоднократные полоумные вспышки погружения человека в виртуальное чтение, в виртуальное мышление, даже в виртуальную любовь и виртуальный секс. Всё новое увлекает. И земноводные постарались не остаться в стороне. Особенно, как всегда, заинтересовалась нововведениями любопытствующая молодёжь. А что: трудиться над чтением необязательно, надел виртуальный обруч на голову и порядок – мозг воспримет любое начитывание текста или воспроизводит образ девушки твоей мечты, которая покажет такую страсть сексуального искусства, что из виртуального мира просто вылезать не захочется..