Страница 8 из 9
Поэтому сейчас она старательно прихорашивалась перед зеркалом, в красках представляя себе грядущий вечер.
Вассария же в этот момент была занята прямо противоположенным: а именно старалась придать своему животу не вопиющую, но некоторую округлость, как бы намекающую на возможность пикантного положения не фьеррины, но уже может быть и фьерры. При этом девушка старалась не переборщить, дабы сомнения в ее положении все же оставались, поэтому, то вновь подпихивала и расправляла несколько салфеток, по убирала их из из-под платья, критическим взглядом оценивая результаты своих маскировочных потуг. Волосы девушка еще раньше слегка припорошила пылью, старательно собранной на полках спальни, в которой ее оставили. Благодаря тому шевлеюра ее приобрела замечательный мышиный оттенок, настолько невзрачный, что взгляд словно соскальзывал с девушки. Данному эффекту так же способствовало полное отсутствие косметики и безразличное выражение лица Вассы.
Как бы не хотелось фьеррине оттянуть миг, когда она предстанет перед своим «суженным», но он неумолимо приближался. Наконец настал тот миг, когда необходимо было спускаться вниз, к гостям.
Девушка шла по лестнице затаив дыхание, нет, на нее не были устремлены взгляды пришедших гостей (число оных, к слову было не меньше сотни – и это званый ужин?Васса рассчитывала, что будет максимум дюжина приглашенных) и никто не объявлял о ее прибытии, но все же.
Первой девушку увидела мать, поспешившая через пеструю толчею к дочери.
- Моя дорогая, ты просто прелестно выглядишь – светский тон завяз на зубах Вассарии сосновой смолой.
- Спасибо, маменька.
Пошли, Алияс просил сопроводить тебя к нему, как только ты появишься. Он хочет представить тебя Клесту.
Вассария тяжело вздохнула и двинулась вслед за матушкой.
Спустя пару клинов она рассматривала высокого, седого, кряжистого мужчину, которому больше всего подошло бы слово «излишне». Такое ощущение, что природа, при его творении все сделала чересчур: чересчур длинный нос, чересчур густые брови и массивынй подбородок, излишне тонкие губы, словно бы прорезанные на лице.
«Улыбаемся и приседаем» - сама себе напомнила Васса, старательно, но не очень изящно опускаясь в глубокий реверанс.
Клест оглядывал фигурку будущей невесты с видом знатока, которому на ярмарке навяливали тягловую кобылу по цене анжунского рысака и кривился. За те деньги, что он присовокупил синквизиторскому расположению, чтобы вновь пойти под венец с очередной женой оная могла бы быть более лощеной, великосветской, яркой. Ну да ладно, сойдет.
Наконец было объявлено, что ужин подан и гостей приглашают к столу.
После того, как все расселись слово взял Альяс-Гронт:
-Уважаемые фьерры и фьеррины, достопочтимые герры, сегодня у нас в семье произошло сразу два знаменательных события: мой сын и наследник выбрал себе достойную особу, МарициюРенару, дабы сочетаться с нею законным браком.
При этих словах графа зазвучали аплодисменты, кто-то кинулся поздравлять поднявшихся Иласа и Марицию. В общем, воцарилась атмосфера подхалимажа и зависти, старательно прикрытая лицемерными заверениями в счастье и радости.
Вассария разглядывала жениха с невестой. Колоритная подобралась парочка. Илас был выше нареченной на полторы головы и строен, как кипарис. Он принимал поздравления с настолько «располагающим» выражением лица, что все радостные, или старательно мимикрирующиее под оные эмоции отлетали от блондина, как сухой горох от стены. В правый его локоть хваткой, давшей бы честь любому бультерьеру, вцепилась Мариция. Она лучилась счастьем за двоих, причем настолько искренне, что на миг Вассарии даже стало жаль Иласа. Попал блондинчик. Но потом взгляд девушки упал на угрюмое лицо Клеста и она мысленно усмехнулась: неизвестно, кто их них двоих «попал» больше. Илас с Марицией или она с Улроном. У той хотя бы не было обширного списка «предшественниц» внезапно решивших распрощаться с этим грешным миром.
Меж тем как первая волна наигранных восторгов по поводу помолвки стихла и гости расселись на свои места Альяс-Гронт вновь поднялся, решив двинуть вторую часть высокопарной речи.
- Нам поесть сегодня дадут? – на грани слышимости шёпот достиг слуха Вассы. И голос был знакомый.
Девушка посильнее откинулась на спинку стула и ей удалось-таки разглядеть говорившего. Им был ни кто иной как Эрден ‘ди Антер – недавний улан-дознаватель из трактира. Неизвестно почему, но это обстоятельство весьма обрадовало Вассу.
- Разрешите, достопочтимое собрание, объявить так же и о помолвке моей падчерицы Вассарии урожденной Хайроллер, ныне ди’ Бертран и Улронади’ Клеста.
Не преминул-таки подчеркнуть, что я его падчерица, а не родная дочь, хотя каждой сонной мухе на стекле то известно.
Меж тем пришлось так же, как и Иласу вставать со своего места, идти к «жениху», чтобы всместе принять причетающееся сему поводу поздравления.
«Здорово Альяс сэкономил, устроив две помолвки в один день. Такую ораву прихлебателей поди два раза накорми» - меж тем отмечал практичный ум Вассы.
Засвидетельствовать свою радость подходили многие и вот уже в череде радостеизьявителей мелькнула знакомая макушка Эрдена, как раздался истошный женский визг, потом треск и наконец грохот. Краем глаза уловив суть проишедшего на другом конце залы Вассария не теряя времени даром начала воплощать свой план по отвращению от своей персоны Клеста и картинно начала оседать в обморок.
Вообще-то девушка рассчитывала, что подхватит ее Клест, как стоявший ближе всего. Но то ли мужик был привычен кподобного рода дамским инцидентам, то ли не успел среагировать. И хотя Вассария падала как можно медленнее, но двигаться по направлению к полу ей все же приходилось, а то что это будет за обморок, падение в который продолжается пару клинов. На помощь девушке пришел неизвестный мужчина, из наружности которого девушка успела разглядеть лишь черный с серебряной вышивкой камзом. После чего ей, дабы не выйти из образа лишённой чувств фьеррины пришлось прикрыть глаза.
Причиной же, послужившей столь стремительного падения Вассарии и визга Мариции (а кричала именно она) послужила домовая пищуха. Столь бурная реакция еще раз подтвердила непреложное правило: путь мыши проложен через упавших в обморок женщин, ну или на крайний случай дико верещащих. Мариция, увидев погрызушку взвыла так, что стекла задрожали. Корсет, не выдержав давления превосходящих сил противника решил сдаться без боя и разошелся по швам. А за ним и платье. Теперь графинюшка верещала уже по другой причине, правда, нужно отдать ей должное, перехода в тональности почти не было, а взятое ею «си» она держала несколько клинов подряд.
Наконец, когда ее слегка успокоили четырьмя бокалами крепкого вина (на циничный взгляд Иласа одна пощечина для заистерившей дамочки была куда бы более эффективной и менее затратной) и увели из залы все внимание наконец-таки сосредоточилось на Вассарии. А девушке это и было нужно.
Вздохнув, она затрепетала ресничками и приоткрыла глаза.
- Как Вы себя чувствуете? Что-нибудь нужно? – участливые голоса светских стревятников, чувствующих новый виток пикантного скандала.
«Сегодняшний вечер определенно удался, потому что назавтра некоторым его участникам будет стыдно о нем вспоминать. И если с иласовой суженой все случилось нечаянно, то я сама себя сейчас загоняю в ловушку…» - не к месту подумалось Вассе, и девушка неслышно прошептала:
- Прости Эрден, но больше некому.
Вздохнув свободнее, и приняв сидячее положение, уже вслух Вассария произнесла:
- Да, можно водички и.. соленого огурчика. - и невинно захлопав глазками присовокупила: - в последнее время меня постоянно тянет на солененькое.
Клест при этих словах лишь плотнее сжал губы, но смолчал. Альяс нахмурился, но более ничем так же не выказал своего недовольства.
Вассария, решив, что терять уже больше нечего, (пропади она пропадом, эта репутация, жизнь и свобода дороже!), наклонилась изображая приступ тошноты.