Страница 13 из 33
Девушка смутилась и покраснела от того, что так бездумно выдала себя с головой этой фразой: «Ну, вот теперь он решит, что она справлялась о нем», - расстроилась Софья.
- Да, я был в отъезде, - улыбнулся Александр.
Знаком предложив присесть, Софья устроилась напротив Раневского в кресле. В его присутствии она чувствовала себя неловко. Странно, раньше она не ощущала этой неловкости, находясь так близко к нему, но раньше он и в женихах ее не числился. Не зная, как вести себя, о чем говорить, Софи сочла, что, пожалуй, самой безопасной темой для беседы будет его семья.
- Как вы съездили? Все ли благополучно у ваших родных? – запинаясь, поинтересовалась она.
Александр удивленно вскинул бровь: с чего ей вдруг интересоваться его делами, неужели кто-то уже успел нашептать Софье о причинах, побудивших его сделать ей предложение? Скверно, если это так. Вряд ли ей приятно было узнать о том.
- Благодарю, все вполне благополучно, - отозвался он, не спуская внимательного взгляда с ее лица.
- Расскажите мне о них, - набравшись смелости, попросила она. – Ежели нам суждено в скором будущем породниться, мне бы хотелось побольше узнать о вашей семье.
Раневский облегченно перевел дух.
- Родителей моих, увы, уже нет в живых. Маменька умерла пятнадцать лет назад, отца два года назад хватил удар. Есть еще младшая сестра Кити. Ей пятнадцать минуло осенью, - начал Александр. – Две племянницы Мари старшая, ей десять, младшей Лизе – шесть. Их мать Натали – вдова моего покойного брата.
- Ваш брат умер? – сочувственно спросила Софи.
- Застрелился, - резче, чем хотел, ответил Александр.
К чему скрывать, она все равно все узнает о том.
Софья прикрыла рот ладошкой, во все глаза глядя на Раневского.
- Мне жаль, - выдавила она из себя.
- Если бы вы только знали, как мне жаль, - глядя невидящим взглядом куда-то поверх ее плеча, отозвался Александр.
Но очнувшись от своих дум, он тотчас постарался вновь упрятать все эмоции, что в этот миг так отчетливо проступили на его лице. Софья неосознанным жестом, коснулась его руки, желая тем самым выказать ему свою поддержку. Лишь на мгновение он немного приоткрылся перед ней, но, Боже, сколько же было в его взгляде отчаяния, горечи, сожаления…
Ощутив прикосновение ее пальцев к своей руке, Раневский вздрогнул, убрал руку с подлокотника кресла, положив на колени. Не хотелось нарушать те границы, что уже установились между ними, ему не хотелось быть ближе к ней. Умом Александр понимал, что ему придется переступить через себя, разделить с ней жизнь, самые интимные ее моменты, но, как же он не хотел того. Видимо все будет не так легко, как представлялось ему тогда, когда он только принял это решение. Он долго наблюдал за Софьей, стараясь ничем не выказывать своего интереса к ее персоне, мучительно сомневался в правильности своего выбора, но в тот вечер, когда она так некрасиво упала почти посреди бальной залы, что-то весьма похожее на жалость кольнуло в сердце. Именно тогда он окончательно утвердился в своем решении.
Софья постаралась не предавать значения тому, как он отдернул руку, как отвел глаза, но интуитивно чувствовала, что ему не по нраву пришлось то, что она перешла некие установленные им в общении с ней рамки. «Нельзя желать многого и сразу», - вздохнула она. О том, что отнюдь не нежные чувства побудили его просить ее руки, для Софи не было секретом. Но ведь, и она не питала к нему ничего. Или… «А если нет чувств, то отчего так горько и обидно»?
Повисшее в комнате молчание действовало на нервы. Стараясь сгладить неловкость от того, что произошло, Софи глубоко вздохнула. Как и всякая девушка ее возраста, она мечтала о пышной свадьбе, о красивом подвенечном платье, но сейчас, глядя на Раневского, понимала, что вряд ли он разделяет ее желания. Скорее всего, Александру не захочется многолюдной торжественной церемонии, ну что ж, значит и она вполне может обойтись без нее.
- Александр Сергеевич, осталось совсем немного времени, - смущенно заметила она, - мне бы не хотелось пышных торжеств, лучше всего было бы сразу уехать из Москвы.
Раневский удивленно вскинул голову. Слышать подобное из уст девицы было непривычно. Даже Надин, мечтая об их совместном будущем, не скрывала, что ей хотелось бы грандиозного праздника со всеми его атрибутами, что в будущем ей непременно хотелось бы жить в столице и вести светский образ жизни. Александру эти ее желания были вполне понятны, и он даже прикидывал: во что ему обойдется снять на сезон дом в Петербурге. Но так было, пока был жив Анатоль, и ужасающая неприглядная реальность еще не предстала перед ним во всей своей наготе.
- Вы удивляете меня, Софья Михайловна, - искренне улыбнулся он, - но в этом наши с вами желания совпадают.
Софья улыбнулась в ответ. Она почти физически ощущала его желание уйти побыстрее и потому постаралась изобрести предлог, чтобы ему не пришлось и дальше тяготиться ее обществом.
- Прошу меня извинить, Александр Сергеевич, к сожалению, я вынуждена вас покинуть. Столько дел, - притворно вздохнула она.
Раневский поспешил откланяться, а Софья не пошла провожать его в этот раз. Все что она себе позволила, это посмотреть из окна, как он спускается по ступеням особняка, растворяясь в темноте московской ночи.
После ужина, поднявшись к себе, Софья долго лежала в кровати, глядя в темный балдахин над головой. Мысли, цепляясь одна за другую, не давали ей спокойно уснуть. Пора было признаться самой себе, что она ждала визита Раневского, ждала и скучала без его общества. Как понять, что она не совершает самую большую ошибку в своей жизни? Может, пока не поздно, разорвать помолвку? Что если бы Корсаков сделал ей предложение? Закрыв глаза, Софья попыталась себе вообразить, как Алексей Кириллович опускается перед ней на одно колено и просит ее стать его женой. Сколько она не пыталась в ее воображении рисовалась довольно смешная и глупая картина. «Это, видимо, от того, что подобного просто не может быть», - вздохнула она. Раз судьба дала ей такой шанс в лице Раневского, не глупо ли будет отказываться от него? Что греха таить, Александр отнюдь не был ей неприятен.
Размышляя о своем будущем, Софья сама не заметила, как провалилась в сон. Ей снился Александр. Он шел к ней через бальную залу, в алом парадном вицмундире. Остановившись перед ней, он почему-то посмотрел куда-то выше ее плеча и с улыбкой протянул руку. Софья обернулась и встретилась глазами с насмешливым взглядом Лидии. Вложив свою руку в протянутую ладонь Раневского, Лиди легко заскользила по паркету в самом модном и скандальном танце сезона. Красивая пара на глазах Софи кружилась в вальсе в совершенно пустом зале, где кроме них троих никого больше не было.
Проснувшись, Софи села на постели. Лицо было мокрым от слез: «Господи, не допусти того! Не переживу!» - прошептала она в темноту.
В груди болезненно сжалось сердце, затруднилось дыхание: «Боже, да ведь я ревную, - пришла к совершенно ошеломительному выводу Софья. - Но разве можно ревновать не любя? Разве ж возможно такое?» Поднявшись с постели, она накинула на плечи капот и выскользнула из спальни. Наощупь добравшись до образной, Софья зажгла свечу от огонька, теплящегося в лампадке перед образом Богородицы. Опустившись на колени, девушка перекрестилась: «Матерь Божия, заступница, помоги, научи», - зашептала она.
Скрипнув, позади приоткрылась дверь. Софья едва не вскрикнула, но разглядев в сумраке комнаты, Андрея выдохнула с облегчением.
- Софи, что случилось, подходя к сестре и помогая ей подняться, спросил Завадский. – Ты плакала никак?
- Ничего, Андрюша, ничего. Сон привиделся.
- Расскажи мне о том, - предложил Андрей. – Говорят, если сон плохой рассказать кому, он не сбудется.
- Не могу, - покачала головой Софья. – Не могу.
- Идем, я провожу тебя, - протянул ей руку Завадский.
Опираясь на руку брата, Софья дошла до своих покоев.
- Андрей, - остановилась она, - я знаю, ты говорил с Раневским. Скажи мне правду: отчего он сделал мне предложение?