Страница 7 из 37
— Прекрасная музыка! — сказал Эдуард, выстукивая пальцами по столу ритм ударника. — Мягкий свет, аромат цветов… Очень интимная обстановка!
Анна улыбнулась.
Они любовались друг другом. Их молодые лица светились счастьем.
Эдуард взял руку Анны.
— Теперь они теплые! — сказал он. — Уже оттаяли?
— Давно! — смутилась она. — Как только ты прикоснулся к ним!
Он поцеловал ее тонкие пальчики.
— Такие нежные и мягкие!
— Эдуард, — нетерпеливо сказала Анна. — Я хочу коньяку.
Он разлил коньяк по рюмочкам:
— За исполнение желаний!
Следующие десять дней прошли во всевозможных поездках. Это были экскурсии в другие города, на лучшие пляжи, катания на катерах и яхтах по океану.
Австралия, ежедневно залитая солнцем, поражала своей необычностью.
«Здесь все наоборот! — восхищалась Анна. — Когда у нас ночь, здесь день; когда у нас зима, здесь лето!»
Ее зачаровывали не только такие города, как, например, Канберра, со своим знаменитым мостом Ватерлоо, перекинутым через озеро, которое находится в самом центре города; с широкими тенистыми аллеями, садами и парками, деревья которых поражают своим разнообразием (здесь можно встретить канадские ели, пальмы, японские сакуры, березы и черемуху). Но и Сидней. Насколько это был деловой город, настолько он был предназначен и для отдыха. В любом парке, состоящем из тропических и субтропических растений, можно было встретить площадки для спортивных игр. Здесь же, в центре города, находились и зоологические парки, где свободно прогуливались важные страусы эму, прыгали кенгуру и перелетали с ветки на ветку попугаи какаду. Множество художественных галерей, различных музеев, располагались по всему городу. Но особенно Анну поразил новый оперный театр Сиднея, расположенный в самом центре порта, на берегу скалистого мыса, и возвышающийся над волнами залива. Его крыша по форме была уникальна. Она состояла из десяти раковинообразных сводов, покрытых белыми керамическими плитками. Если смотреть на это здание со стороны залива, то создается впечатление, что армада яхт под белоснежными, раздуваемыми ветром парусами, стремительно несется в море. На широких каменных террасах и многочисленных балконах можно было любоваться заливом в любое время суток.
Влюбленным доставляло удовольствие лазить по скалистым утесам, чередующимся с отлогими пляжами живописных морских курортов вблизи Сиднея. Они купались в небольших озерах, скрытых среди склонов Восточно-Австралийских гор и наслаждались музыкой бурных водопадов. Но над всеми прелестями этого восхитительного материка господствовал, конечно же, безбрежный океан. Эдуард подхватывал Анну на руки и бежал по желтому прибрежному песку далеко-далеко, разбрызгивая прохладную воду. Он клал Анну на песок, торопливо сбрасывал с нее легкое платье и осыпал поцелуями ее всю. Небо кружилось у них над головой, небо и земля объединялись в них, и прибой вторил их чувственным стонам.
Близилось время возвращения.
Анну передергивало при мысли о Борисе.
«Эдуард ничего не знает о нем, а я не могу омрачать наше счастье разговорами об этом человеке.
Катерина мало волнует меня. За все время Эдуард ни слова не сказал о ней. Конечно же, между ними ничего не было, я уверена. Она ослеплена его красотой и богатством. Он не будет обращать на нее внимания и она оставит его в покое. Глупая девочка!»
Анна не находила причин для волнения. Эдуард не расстраивал ее, наоборот, постоянными сюрпризами приводил в восторг.
«Я люблю его, — думала женщина. — Очень люблю!»
Петербург был во власти зимы.
«Какой контраст! — недоумевала Анна. — Теплый, залитый солнцем песчаный берег и холодные, покрытые снегом проспекты».
Борис, увидев ее загорелой и похорошевшей, был вне себя от гнева.
— Мы давно уже не муж и жена, — оправдывалась Анна.
— Пока нас не развели, ты должна сидеть дома! — кричал он.
— Но ты не являешься на развод!
«Сколько можно с ним бороться? Ничего не понимает! Или он нарочно мучает меня?»
Все доводы были бесполезны.
Борис по-прежнему сильно ревновал и первым подходил к телефону.
— Кто еще? — недовольным тоном спрашивал он, снимая трубку.
А звонить было кому…
Звонили российские и зарубежные фоторепортеры, корреспонденты из разных газет. Анну засыпали предложениями выступить по телевидению, предлагали различные контракты.
Вокруг ее имени царил ажиотаж.
Восхищенный Эдуард, под видом неизвестного художника, тайно передал для Анны ее портрет, написанный маслом на большом холсте и заключенный в золоченую раму.
Они долго смеялись, когда тайна раскрылась.
— Это и есть портрет сказочной женщины? — поинтересовалась Анна.
— Нет, — ответил художник. — Это женщина сказочная, но здесь она не во всей своей красе.
Анна повесила портрет над своей тахтой.
Ревность Бориса накалилась до предела.
Как-то позвонили из театра, попросив Анну как можно быстрее прийти туда.
«Опять отвечать на вопросы для разных газет, — подумала она, отложив в сторону книгу. — Только захочешь отдохнуть, как тебя тут же начинают искать».
Однако ничего не оставалось делать. Несмотря на усталость, певица оделась и пошла в театр.
Фойе театра было заполнено людьми с фотоаппаратами и видеокамерами.
Несколько корреспондентов взяли у нее интервью. Когда разговор с ними был окончен, к Анне подошел невысокий сухощавый мужчина и девушка-переводчица.
— Я восхищен синьорой Анной, — перевела она с итальянского. — Мы предлагаем вам контракт для работы в «Ла Скала» с выдающимися мастерами сцены.
Анна не ожидала такого предложения.
«Об этом я даже и не мечтала! Нет, конечно же, я хотела, но никогда не признавалась в этом никому, даже себе!»
— Я польщена, — ответила Анна. — И с радостью принимаю ваше предложение.
— Отъезд намечен на конец февраля, — перевела девушка, когда итальянец целовал Анне руку.
«Остается месяц. За это время я должна подтянуть итальянский, чтобы как-то общаться с артистами.
А как же Эдуард? Его не будет со мной! Как я буду по нему скучать! — при мысли о разлуке с Эдуардом, Анна чуть не заплакала. — Он неотделим от моей карьеры. Я не могу жить без него!»
Матильда не уставала рассказывать о своем племяннике. На всех приемах она твердила о каком-то сказочном портрете, который будет куплен у Эдуарда за бешеную цену, но который еще не написан.
— Для этого нужна непревзойденная красавица лицом и телом, — уведомляла она всех гулким басом.
И число таких красавиц росло.
Фотографии сыпались на стол Матильды одна за другой.
— Я должна помочь своему племяннику выбрать самую достойную! — беспокоилась тетушка.
Катерина не могла упустить такого случая. Она в различных позах, нарядах и просто обнаженная — вышла в настоящий тираж. Ее изображения подавляли числом. На предстоящем «четверге» она решила во что бы то ни стало завоевать расположение известного художника.
В назначенное время, как всегда, в доме Матильды собралась самая изысканная публика.
Разодетые балерины и актрисы, каждая из которых лелеяла мечту быть запечатленной на холсте; художники и поэты, искоса поглядывающие на красивых женщин, — расхаживали по просторным комнатам квартиры.
Анна не хотела навязывать свой образ Эдуарду, однако среди присутствующих она выделялась особенной красотой. Узкое черное платье с глубоким разрезом, доходящим до самого бедра и оголяющим стройную ногу, облегало ее фигуру.
Мужчины обращали внимание на грациозность ее походки: «Тебе, Анюта, корону на голове надо носить!» — восхищались одни. «Это — женщина-мечта!» — вздыхали другие.
Эдуард не скрывал своей привязанности к Анне. Он ухаживал за ней на глазах у всех, что не замедлило сказаться на настроении публики. Красавицы уже не с таким удовольствием веселились и перестали заигрывать с художником. Иначе повела себя и Катерина.