Страница 31 из 34
Да, кажется, ангел становился Человеком во всех смыслах. И что не мало важно благодаря Человеку, который стоял сейчас рядом с ним с задумчивым видом, смотрел через окно в необозримую даль, и в его голове роились мысли о будущем не только человечества, но и Бога и всей солнечной системы и даже дальше.
Херувим не стал мешать человеку смотреть в будущее. Ведь в этом и заключается стезя наблюдателя. Ангел сейчас сосредоточился на своих ощущениях. Но никаких трансформаций плоти Анжела не чувствовала. Не произошло, казалось, ничего, никакого прилива сил или вселенского всепонимания. Она даже ещё не чувствовала новую жизнь внутри себя. Никаких ощущений. Ничего. Разве что умиротворение и покой. Видимо, становление человеком происходит незаметно, или человеки уже сами этого не замечают и не обращают на это внимание, считая всё вокруг и внутри себя обычной нормой. Нормой...
Да, любить - это нормально. Не нормально - не любить.
10
Владок стал замечать за святым отцом некие почти неуловимые изменения, странности в манере беседовать с прихожанами, в походке, в жестах, во взгляде. Отец Яков перестал быть таинственным и недоступным, непостижимым и отрешённым. С него постепенно спадал ореол "святости", некой рафинированной непорочности, суровости отшельника с назидательным и прохладным снисходительным видом. Наставник превращался в обычного смертного, как показалось Владоку. На щеках святого отца даже появился жизнерадостный румянец. Это разочаровывало юношу.
И почему люди поклоняются страданиям и боли, но не радости и счастью?
-- Вы каким-то странным образом изменились, святой отец, - осторожно заметил как-то Владок.
-- Это подрывает мой авторитет в ваших глазах? - шутливо поинтересовался Яков.
-- Ну... даже не знаю, что сказать. Но что-то в вас произошло. Вы изменились, будто стали другим человеком.
-- Стал лучше? - продолжал он в том же шутливом тоне.
-- Ребячество к лицу ли святому отцу? - недоумевал Владок.
Владок подметил, что пастор особенно чуткое участие выказывает одной и той же прихожанке. Его отношение к этой женщине было явно особым, не таким, как к другим женщинам, понял молодой послушник.
А однажды он увидел, как после службы беседовали в отдалённом углу между собой отец Яков и пани Анжела. Это была беседа далеко не священника и прихожанки. Они смотрели друг на друга глазами, полными земных чувств.
Обеспокоенный судьбой своего наставника, Владок не преминул намекнуть при удобном случае об этом обстоятельстве в вышестоящую инстанцию.
И вот однажды в приход нагрянул с визитом из Санкт-Петербурга епископ и, призвав к себе пастора Якова, строго потребовал пояснений относительно недвусмысленного намёка послушника Владока, особо остро переживающего за моральный облик своего старшего товарища и духовного наставника.
-- Я жду объяснений, святой отец, - строго настаивал епископ, нависая над коленопреклонённым Яковом.
-- Я просто оказал более углубленную помощь метущейся душе.
-- Насколько углубленную?
-- Насколько этого потребовал от меня Бог.
-- Это уклончивый ответ. Вы нарушили обет целомудрия?
-- Да, ваше преосвященство.
-- Позор! - епископ ходил кругами вокруг Якова и потрясал руками. - Вы будете наказаны за содеянное.
-- Да, ваше преосвященство, - смиренно отзывался молодой священник.
-- И кто бы мог подумать? Вам прочили блестящую церковную карьеру. У вас был безукоризненный, незапятнанный послужной список...
-- Я понимаю ваше сожаление.
-- Неужели нельзя было вернуть к Богу эту... грешную душу другим способом?
-- Нельзя, ваше преосвященство.
-- Вы понимаете, что вас ожидает?
-- Отлучение?
-- Ну, это уж слишком. Гуманность нам не чужда... Но наказание, достойное содеянному, вы несомненно всё же понесёте.
-- Я готов, ваше преосвященство.
-- Боже мой! Мой мальчик! Неужели вы не могли сдержаться?
-- Это была не страсть. Это был мой долг, как священника, как представителя Бога на Земле.
Епископ вытаращил глаза.
-- Вы это сделали не по желанию неукрощённой плоти, а совершенно сознательно?! Трезво сознавая, что за этим последует?! - изумился епископ.
-- Да, ваше преосвященство, - ответил Яков, не поднимая глаз.
-- Немыслимое дело! Неужели она настолько важна церкви, что вы со спокойной совестью... что вы с лёгкостью решили пожертвовать ради неё своей карьерой?
-- Для человека нет ничего более важного, чем спасение этой души. И если бы потребовалось, я отдал бы за неё и свою жизнь.
-- Даже так?! - вновь изумился представитель епископата. - А вы... А вы не могли бы спасать эту...душу тайно, чтобы никто не узнал, на худой конец?!
-- Нет ничего тайного, что не стало бы явным, вы ведь это знаете.
-- Да, так говорил Иисус... Значит, вы изменились уже после того, как спасли её душу? Стало быть, вы изменились и сами. А это говорит о том, что вы всё же получили некое удовольствие от того, что сделали. Что бы то ни было: плотское удовольствие или гордыня от самодовольства собой. А это грех.
-- Я готов понести наказание.
-- И понесёте, не сомневайтесь. Вы хоть раскаиваетесь в содеянном?
-- Нет, ваше преосвященство. И я смиренно приму приговор.
-- Примет он приговор... - огрызнулся епископ. - Кто хоть эта женщина?
-- Я не могу сказать.
-- Не могу или не хочу?
-- ...Не могу.
-- Она хоть католичка?
-- Нет, епископ.
-- О, Господи Иисусе! - вскрикнул епископ, всплеснув руками. - Да вы окончательно здесь сошли с ума! Здесь что, воздух таков? Или вы подверглись атаке местного населения? Или сам дьявол явился лично, чтобы искусить вас? Вы отправитесь в такую глушь, что станете молить о пощаде за столь дерзкий и ужасный грех! Отец Яков, это просто немыслимо, как возмутительно!
-- Да, епископ.
Епископ ещё пыхтел, ходил кругами и ворчал, качая возмущённо головой. Непонятно было, то ли он действительно поражён отступничеством молодого священника, то ли он поражён силе влияния неизвестной женщины на молодого праведника. А возможно его мысли были о чём-то совершенно другом. Кто может угадать, что думают люди в самые неожиданные моменты своей жизни...
Наконец епископ отпустил Якова и приказал ему немедля собираться к отъезду из этого срамного города обратно в Санкт-Петербург, чтобы после разбирательства получить назначение в другое место в другом регионе России, менее романтичном.
-- Вы вернётесь вместе со мной сегодня же! Ступайте.
-- Да, ваше преосвященство, - смиренно ответил он и, поднявшись с колен, также с опущенным взором удалился к себе в комнату.
* * *
Якова ждал Хабаровский край.
Наверное, это и хорошо, подумал он. Богу священник нужен больше, чем обыкновенный мужчина. Людей на земле много, а священников мало.
Он лишь успел позвонить Анжеле и сообщить о своём переводе в другой конец страны и о том, что она его больше никогда не увидит. На что ангел ему напомнил, что он не обычное существо, и ему не составит труда быстро разыскать святого отца, если... если он, конечно, сам того пожелает.
Яков промолчал. И ангел Света понял, что священник теперь в полной мере выполнил свою воистину святую миссию и вот свободен от неё. Ведь ему предстоит не менее важное дело в будущем. В будущем Михаил должен защищать нового херувима, чтобы тот, когда вырастет и окрепнет, смог победить дьявола.
Опальный ангел понял, что не стоит просить у Бога больше положенного. Ему и так оказали наивысшую Милость. Анжела мысленно поблагодарила Якова за оказанную ей помощь и простилась со своим спасителем навсегда.
Каждому землянину известно - всему материальному когда-нибудь приходит конец. Так устроен этот мир, бывший некогда Раем для ангелов.
11
В роддоме Анжела, будучи уже на кресле у акушерки, взяла докторшу за руку и попросила выслушать её.
-- Вам нельзя сейчас разговаривать. Вы теряете силы, мамочка. В вашем возрасте первая беременность, это колоссальный риск.