Страница 47 из 57
Он пошел дальше и с удивлением и ликованием видел установленные вдоль дороги биллборды с рекламой нового альбома «Песни острова Синэ-Лёко». Он кинулся к круглосуточно работающему павильону.
— У вас есть новый диск Лимановой?
Продавец как-то неопределенно повел глазами.
— Вообще-то, официальная презентация послезавтра, но…
— Пожалуйста! — глядя на него во все глаза, воскликнул Игорь.
— Ну… разве только вам. Лично себе купил у одного типа, — говорил продавец, вынимая диск из сумки. — Мне всю ночь работать, хотел послушать.
Игорь схватил диск.
— А?.. — он обежал взглядом витрину. — Плеер! У вас есть плеер?
— Мы не торгуем ими, но для вас… — глядя на странно ведущего себя покупателя, проговорил продавец и предложил ему свой, подержанный, назвав цену, за которую Игорь мог бы купить плеер нового поколения.
Но Стромилин быстро отсчитал деньги, вставил диск в плеер, надел наушники и выскочил на улицу.
При первых тактах песни у него бешено заколотилось сердце. Вступление длилось долго, словно нарочно провоцируя желание услышать голос певицы. Когда он раздался, Игорь остановился, как вкопанный. Обещанная метель заметала его снегом, а он, точно завороженный, слушал звуки любимого голоса. Он целовал этот голос, он нежился в его переливах…
Он бродил по улицам чуть ли не до утра. Забрел в ночной клуб, но не слышал, что пела певица в сверкающей тунике, он слушал Миллу… Когда последние завсегдатаи клуба пошли завтракать в кафе напротив, он пошел вместе с ними. У него появилась потребность поделиться своей радостью. Он попросил официантку поставить диск. Молодые люди тотчас стали спрашивать друг у друга, кто это поет? Игорь никому не дал права догадаться, он выпалил:
— Милла Лиманова!
— А!.. Так вся Москва только и говорит, что о презентации ее альбома. А вы уже купили! — на Игоря смотрели сразу несколько десятков глаз.
— Да, купил… уже, — смутился он.
Песни далекого и для Москвы как бы ирреально существующего острова прервали спокойный завтрак и завели всех.
— Ночной клуб переехал к нам! — не удержавшись, хмыкнула официантка.
Когда прозвучала последняя песня, раздались аплодисменты.
— Надо обязательно пойти на ее концерт… — донесся до Игоря чей-то голос.
— Какой концерт? Где? Когда? — воскликнул он, ища взглядом того, кто это сказал.
— Концерт в поддержку диска, — ответил тот.
Расходились, долго обмениваясь рукопожатиями и обещаниями друг другу позвонить.
— Так ты не врешь? — обернувшись, крикнул один. — Ты, и впрямь, ученый?!
— И впрямь! — расхохотался Игорь.
— Ну, ты даешь, Игорек! Классный парень и ученый… — бросил тот на прощание. — Звони!
Игорь вернулся домой пьяный и счастливый, прижимая к себе «голос милой» на лазерном диске.
Лика спала, похрапывая вместе с близнецами. Приход Игоря разбудил ее. Она приоткрыла глаза, почмокала губами и проговорила сквозь не оставивший ее сон:
— А… пришел… мать…
Из своей комнаты вышла с побелевшим лицом Екатерина Петровна.
— Игорь! Как ты мог? Где ты был? Я беспрестанно звонила, но ты не брал трубку. Я… — силы начали изменять ей. — Я… — губы ее задрожали. Она бросилась к нему и, крепко обняв, заплакала. — Разве так можно, Игорек? Я места себе не находила. Виктор искал тебя всю ночь…
— Мама… мама… — блаженно улыбаясь, повторял Игорь. — Я слушал новый диск Миллы.
— Какой? Той?.. Зачем ты себя мучаешь?
— Нет! Ты же не знаешь! Она жива. Она в Москве…
Екатерина Петровна отвела от него руки и приложила их к груди. В ее взгляде застыла мольба:
«Господи, только не это».
— Игорек! — бросилась она следом за ним к окну. — Успокойся! Игорек!
— Мама, — обернулся он. — Я не сошел с ума.
Он отодвинул гардину. Екатерина Петровна взглянула из-за его плеча в окно. С рекламного щита на них смотрела Милла Лиманова.
ГЛАВА 20
Презентация альбома «Песни острова Синэ-Лёко» с большим успехом прошла в одном из столичных клубов. Теперь Милла была занята подготовкой к концертам в поддержку этого альбома. Но Семен вытягивал ее на вечеринки.
— Надо вращаться, Милла. Ты еще не планета, ты только звезда. А звезд много. Поэтому надо появляться и сиять ярче других.
Игорь, который раньше равнодушно относился ко всем вечеринкам, вдруг стал их завсегдатаем. Приглашениями его обеспечивал Виктор. Лика догадывалась, откуда у него появилась эта тяга к развлечениям. Увидев, с какой наглостью Лиманова с биллборда заглядывает к ним в окно, она чуть не родила.
«Ну, надо же! Выплыла, сучка! И мало этого, еще всю Москву взбудоражила своими островными песнями. Все просто с ума посходили, только и разговоров, что об этом Синэ-Лёко, чтоб он провалился».
Игорь полагал, что придумал очень ловкий ход, — вроде бы случайно встретиться с Миллой на какой-нибудь вечеринке. Лика этот ход разгадала и приняла все меры, чтобы эта встреча не состоялась.
Поэтому они проходили мимо друг друга, всякий раз разминувшись всего на несколько минут. Либо Милла уже уходила с вечера, когда Игорь, поддерживая Лику, только выходил из машины, либо наоборот, узнав от вездесущих приятельниц, что Лиманова вот-вот появится, Лика тянула Игоря домой, осыпая упреками, когда тот начинал упираться.
Чужой успех раздражает, но, несмотря на это, он настолько притягателен, что Миллу вспомнили многие старые друзья, а те, о которых она забыла, всеми силами старались напомнить о себе.
Аглая, едва только репортеры наводили на Миллу видеокамеры, подлетала к ней. Вклинивалась в разговор, если речь заходила о Синэ-Лёко. Однажды она настолько увлеклась, что совершенно позабыла, что рядом с ней муж.
— Синэ-Лёко — остров любви, — лукаво поблескивая глазами, проговорила она. — Я-то знаю! Местные мужчины наделены такой пылкостью… — у нее пресекся голос от слишком ярких чувственных воспоминаний. — Какой там горячий песок… даже ночью… — и, только заметив растерянный взгляд Старова, опомнилась и легко поправилась: — Мы там с моим мужем отдыхали в отеле нашего друга Тони.
На одной из вечеринок Милла обратила внимание, что Аглая не похожа сама на себя: то она безудержно веселится, то с каким-то насмешливым сожалением поглядывает на окружающих. Неожиданно она подошла к Милле и, не в силах сдержать радостную улыбку, сказала:
— А ведь я скоро покину Москву и… может быть, надолго… — прибавила таинственно. Этим хотела и ограничиться, но не смогла. — Милла, только тебе! Ты такая!.. Ты никому. И потом, кто-то же должен будет все объяснить Мишеньке. Я думала-думала и решила, что только ты сумеешь его удержать от нехороших мыслей…
Милла непонимающе посмотрела на нее.
— Что ты задумала?
— Ах, — всплеснула руками Аглая так, что звякнули браслеты, — не я. Это, не знаю, как сказать, короче, это судьба. Он — необыкновенный. Красив, умен, богат. Трахает так, что улетаешь, — восторженно говорила она. — Да к тому же еще занимается шоу-бизнесом.
— Я его знаю?
— Нет. Он впервые приехал в Москву. Он иностранец. Я тебе его покажу, — она прикрыла веки, глубоко вздохнула и произнесла слегка нараспев: — Его зовут Анри… — и словно оцепенела от одного звука этого имени.
Очнувшись, взглянула на часы, усыпанные бриллиантиками, и вскрикнула:
— Все, убегаю! Он меня ждет. Миллочка, придумай, скажи что-нибудь Мишке, — ее личико по-детски плаксиво вытянулось.
— Подожди. Так же нельзя. Михаил… — начала Милла, но Аглая притянула ее за шею, чмокнула в щеку и прошептала:
— Умоляю! Завтра встретимся, и я все тебе расскажу. Мы что-нибудь придумаем, чтобы Мишенька не очень расстроился. Пойми, это больше, чем судьба, это рок. Я влюблена до того, что забыла о собственном «я». Только он! Анри!
Она махнула шарфом, зажатым в руке, и огоньком, в своем сверкающем топе, промчалась между толпящихся гостей.
К Милле подошел Старов с двумя бокалами мартини.
— А где Аглая? — спросил он. — Только что была с тобой.