Страница 36 из 57
— Уф! — убирая со лба мокрые волосы, выдохнула она, очутившись в лодке.
Взяв лежавшее в лодке весло, Милла попыталась орудовать им, как это делают гребцы. Но это оказалось сложнее, чем она думала. Сил не хватало. Она ухватилась руками за борта и, наклонившись вперед, не могла отдышаться. Придя в себя, стала грести, как получится. Она надеялась, что вскоре ей непременно встретится какое-нибудь судно. Милла гребла изо всех сил, но лодка почти не двигалась. Было такое ощущение, что прибрежные скалы из железа, а в лодке находится кусок магнита.
Милла догадалась, что начался прилив. Но она не решилась возвращаться в пещеру. Она боялась, что Дженсон, не обнаружив ее в яме, кинется сразу сюда. Во что бы то ни стало надо было выйти в океан. Милла работала веслом, как заведенная. Лишь изредка поднимала голову, ослепленными солнцем глазами вглядывалась вперед, и снова принималась грести. В очередной раз вскинув голову, она вскрикнула. Необыкновенно красивая яхта скользила по волнам. Милла подняла весло и стала размахивать им.
— Помогите! Помогите! — кричала она.
Яхта скользила мимо. На борту не было видно ни одного человека.
— Эй! Эй! — в отчаянии кричала Милла, пытаясь приподняться в лодке.
Яхта замедлила ход и остановилась. Бросив в лодку весло, Милла, обхватив голову, заплакала. С яхты ей стали делать знаки: «Давай! Греби!» Но у нее уже не было сил. Тогда двое матросов бросились в воду. Подплыли к ней. Взялись за борта лодки и подвели ее к яхте. Ухватившись за поручень спущенного трапа, Милла поднялась на борт. Ее окружили матросы. Она смотрела на них, плохо воспринимая действительность. Кто-то подхватил ее на руки, отнес в каюту, помог снять мокрую одежду, укрыл одеялом, принес стакан виски. Милла выпила и провалилась в сон.
Она долго не могла проснуться. Сквозь сон понимала, что пора, — надо вставать. Сказать, чтобы немедленно связались с Тони. Но сон не отпускал ее. Ей привиделось, будто Игорь вошел в каюту, склонился над ней… И вдруг вместо него возник мерзавец Дженсон… Милла мгновенно очнулась и подскочила на кровати.
Прерывисто дыша, обхватила голову, упершись локтями в колени. И несколько минут сидела, не двигаясь. Нащупав топ и шорты, спустила ноги, взглянула на свой живот и ужаснулась. Он весь был в синяках и ссадинах. Посмотрела на руки, колени, — они оказались не лучше.
Пошатываясь, Милла вышла на палубу. Отчего-то она ожидала увидеть Синэ-Лёко, но вокруг был безбрежный океан. Навстречу ей попался матрос. Она улыбнулась ему:
— Я хотела бы поговорить с капитаном.
Матрос указал рукой в сторону кормы. Придерживаясь за поручни, Милла пошла туда. Навстречу ей шел человек. Заходящее солнце слепило ей глаза. Она приложила ладонь ко лбу и оторопела.
— Добро пожаловать! — лопаясь от сдерживаемого смеха, проговорил Ксавье и, схватившись за бока, расхохотался.
У Миллы помутился разум. Она стала оседать на палубу. Ксавье подхватил ее.
— Сеньорита, это судьба, — прошептал он.
Милла очнулась, сидя в шезлонге. Напротив нее на полукруглом диванчике, заваленном подушками, развалился толстый негр в золотой шапочке на голове.
— Она не в форме, это понятно, — говорил ему Ксавье. — Но как поет!..
— Ну и задали вы нам хлопот. Мы же стали вас разыскивать, — обратился к ней Ксавье. — Пришлось даже Рональда немного постращать, чтобы сказал, где вы. Ведь это он отпустил вас.
Милла провела языком по губам и попросила воды. Выпив весь стакан, сказала:
— Нет. Не он.
— Как не он? А кто? — не смог скрыть своего изумления Ксавье.
— Один из ваших. Я его не разглядела в темноте.
— Да ты, врешь, сучка, — опершись рукой о спинку шезлонга и наклоняясь к ней, проговорил Ксавье.
«Точно, вру! Хочу, чтобы ты взбесился, гад!»
Она покачала головой.
— Зачем мне выгораживать Дженсона? Еще воды, — протянула она ему стакан.
Ксавье выпрямился и заорал:
— Дайте ей бутылку. Пусть упьется!
Пока Милла пила, Ксавье, почесывая подбородок, о чем-то напряженно думал.
Он не сомневался, что Рональд подсыпал им в виски какой-то местной дурноты. Они отрубились не надолго, но достаточно для того, чтобы певичка смогла удрать.
Ксавье попытался восстановить в памяти недавние события. Рональд налил всем, в том числе и себе, по стакану и поставил бутылку на стол. Пока они пили и разговаривали, вполне можно было в нее что-нибудь подсыпать. Затем Рональд налил по новой.
«Стоп! — прищелкнул пальцами Ксавье. — Клод отказался от второго стакана. Неужели он сыграл с нами такую скверную шутку? Но зачем ему певичка? Решил сам подзаработать?.. — он взглянул на Миллу. — Или эта сучка пытается перессорить нас?..»
Когда Ксавье с трудом оторвал голову от диванной подушки, то сказал:
— Что-то меня развезло. Какой-то у тебя, Рон, странный виски.
— Нормальный, — буркнул тот, массируя шею.
В этот момент раздался крик:
— Она сбежала!
В комнату влетел разъяренный Клод. В руках он держал наручники.
— Это ты, псих, сделал?! — напустился он на Дженсона.
Дженсон, успокаивая его, выставил вперед ладони рук.
— Нет. Зачем?
— Затем, чтобы мы убрались восвояси, а ты ее продал, минуя нас. Он хочет захватить наш бизнес, — распаляясь, вопил Клод, выпучив свои черные маслянистые глаза.
Ксавье вскочил с дивана.
— Глупо, Рон. Ты же знаешь, я не спускаю тем, кто пытается меня надуть. Поэтому, иди и приведи девку.
— Ксавье, клянусь, я ее не отпускал. Да у меня и ключей нет. Хотите, обыщем остров.
— Ты что, намекаешь, что это я спустил девку?! — завопил, подлетая к нему Клод.
— Я не намекаю… Я вообще… — струсил Дженсон и подумал, что в припадке гнева он совершил глупость, за которую ему придется ответить. — Я вообще не понимаю, как она смогла удрать.
— Обыщем остров! — насмешливо повторил предложение Дженсона Ксавье. — Но за ночь она может переправиться на соседний остров, если ты, Рон, дал ей лодку и указал, куда плыть. Она — не большая потеря, но я сказал Банге, что привезу ему певицу, которую он видел в отеле. Она ему понравилась. Он ждет ее! А я всегда выполнял свои обещания. Рон, тебе придется самому обыскать остров и привести девку.
— Хорошо, я обыщу, — закивал Джексон. Схватил винчестер, фонарь и поспешил покинуть дом.
— Стой! — опомнившись, крикнул Ксавье. — Верни его! — заорал он Клоду.
Тот выскочил во двор и почти следом раздался вопль Дженсона. Клод, заломив тому руку, втолкнул его обратно в комнату.
— Да вы что, с ума сошли? — осторожно выпрямляя руку, прохрипел Дженсон.
— Утро вечера мудренее, — засунув большие пальцы в карманы джинсов, проговорил Ксавье. — Поэтому всем спать. Луис — на охрану. А хозяина дома мы прикуем к стене вместо певички, чтобы не удрал, — расхохотался он.
Луис вытолкал Дженсона во двор и надел на его запястье наручник с цепью.
— С ума сошли, кретины, — бубнил себе под нос Рональд.
Скрепя сердце, — что еще завтра взбредет в голову Ксавье? — он улегся на землю, подложив руки под голову.
Утром Ксавье предложил Рональду выбор: либо он указывает, где прячется певичка, либо Клод снимет с него скальп.
Сначала Рональду показалось, что он не понял или не расслышал. Но потом лицо его исказилось судорогой.
— Что? — с трудом сглотнув слюну, переспросил он.
— Что? — вскинул плечи Ксавье. — Выбирай!
— Ты шутишь? — Дженсон попытался изобразить улыбку.
— Ты осмелился выступить против меня, — указывая на него пальцем, презрительно ронял слова Ксавье. — Ты — мелюзга морская. Ты вообразил, что можешь устанавливать на островах свои правила. Да ты мне обязан всем! И даже тем, что тебя никто не трогает. Ты никогда не задумывался, отчего у тебя все так гладко пошло? Да оттого, что ты оказался смышленым, с лету схватил мою мысль и стал работать на меня. Иначе твоя хибарка сгорела бы за несколько секунд, а тебе размозжили бы череп. Ты работал на меня, получал свою долю… и вдруг позволил себе взбунтоваться.