Страница 17 из 57
— По снегу? — удивился Анджело.
— И по снегу! — бросила она и заметила Игорю по-русски: — Все считают, что мы живем, словно на Северном полюсе. Что у нас снежные равнины и реки, покрытые льдом.
— Пусть, — улыбнулся Игорь и вдруг почувствовал себя в ладу со всем миром. Это было неожиданное, краткое, но сильное ощущение. Оно возникло оттого, что Милла была рядом.
Милла, как женщина, не смогла не заглянуть в будущее, подумав: «Жаль, что он женат». Что означало: никакой перспективы быть вместе.
Анджело безуспешно пытался вклиниться в их разговор. Они не отвечали, на его фразы на английском и, смеясь, говорили только на непонятном ему языке. Он покрутился на табурете и ушел.
— Так вы ученый? — удивилась Милла.
— А что?
— Нет, вы не шутите? — бросила она недоверчивый взгляд на бицепсы Игоря. — Ученые, по-моему, не очень жалуют тренажеры. А вы, можно сказать, атлет.
— Ну, до атлета мне далеко. Времени, да и желания не хватает. Но в спортзал хожу почти регулярно.
Солнце поднималось все выше и постепенно пляж начал пустеть.
— Надо идти, — сказала Милла. — У меня сегодня занятия. Я беру уроки у одной местной певицы.
— Можно вас проводить?
— Пожалуйста, если хотите, — Игорь опять взял ее руку. — Тогда встретимся под аркой минут через сорок, — предложила она.
Он кивнул, но руку так и не отпустил. Они продолжали сидеть и смотреть друг на друга. Соприкосновение их мерцающих, подобных радуге, аур нарушил бармен, что-то уронив на пол. Они вздрогнули. Обаяние минуты рассеялось.
Игорь влетел в номер, не заметив притаившуюся в кресле, словно кобру, готовящуюся к прыжку, Лику. Он быстро переоделся и собрался уходить.
— Ты куда? — сухо спросила Лика.
Игорь подумал, что она неисправима. «Кажется, я теперь начинаю понимать Макса. Она достала его».
— Куда хочу, Лика. И ты иди, куда хочешь.
Она с силой вдохнула в себя воздух, намериваясь разразиться упреками, но Игорь опередил ее.
— Что с того, что мы живем в одном номере? Что с того, что мы переспали несколько раз? — выпалил он и выскочил за дверь.
«И все же веду себя, как заяц. Надо обратиться к менеджеру и попросить переселить меня».
Но менеджер, следуя указанию, полученному от Тони, вежливо отказал Стромилину, сказав, что свободных номеров нет.
Тони не понравилась та настойчивость, с какой Игорь принялся ухаживать за Миллой.
«Только голову закружит, а потом уедет со своей дурой женой. Надо же, куда она только смотрит?! Другая бы на ее месте такое ему устроила, что он лишний раз носа из номера не высунул бы».
У выхода с территории отеля Миллу поджидал джип.
— Тут недалеко, но пешком идти очень жарко, — сказала она Игорю.
Дом сеньоры Сесиль был окружен высоким каменным забором. Посреди двора, погруженного в тень, бил небольшой фонтан. Певица поднялась с кресла-качалки и протянула обе руки навстречу Милле. Лиманова представила ей Игоря и спросила, не будет ли она возражать, если он останется?
— Ничуть, — ответила та.
Такого пения Игорь никогда не слышал. Хрипловатый голос островитянки сливался с сильным, ярким голосом Миллы. Они словно танцевали вместе, обнимаясь на одной ноте и расставаясь на целые такты. Голоса то убегали друг от друга, то сливались, поднимаясь ввысь и обрываясь в бездну. Незамысловатая островная мелодия наполнилась русской тоской, вечно ищущей выхода и никогда не находящей его.
— Ну что, идемте? — возглас Миллы заставил Игоря вздрогнуть.
— Как, уже? — спросил он.
Она рассмеялась.
— Вечером я опять буду петь и надоем вам.
— Что вы!.. Что вы!.. Вас можно слушать вечно.
Милла чуть искоса взглянула на Игоря.
Тони был не в духе. Дождавшись, когда Милла вернулась с занятия, он позвал ее к себе в кабинет.
— Этот Стромилин ведет себя в высшей степени некорректно по отношению к собственной жене. А ты ведешь себя просто глупо.
— Тони! На тебя это непохоже! Ты всегда был поборником полной свободы.
— Я не против, но Алан звонит тебе по нескольку раз в неделю. Ждет тебя на Рождество. А я боюсь, что ты вместо Нью-Йорка отправишься в Лондон.
— Тони, я успею и в Нью-Йорк, и в Лондон. Ты забыл, что православное Рождество на две недели позже.
— Вот-вот, ты наделаешь глупостей в эти две недели. Откажешь Алану и полетишь к Стромилину.
— Откуда такие предположения? Ведь у меня с Игорем ничего не было. Мы с ним до сих пор на «вы».
— Я видел, как вы сегодня сидели в баре на пляже. По-моему, между вами уже возникла духовная близость. Такие связи трудно разорвать. Милла, поверь мне, Алан — это твоя удача. Стромилин же — обыкновенный мужчина, который из-за общего с женой счета в банке не захочет ничего менять.
— Ну что ты хочешь от меня, Тони? — покорно склоняя голову, спросила Милла.
— Благоразумия!
— Договорились! Что бы ни произошло, я лечу к Алану.
Тони смерил ее недоверчивым взглядом и сказал:
— Надеюсь.
А вечером… Милла пела так, что Тони не сошел бы с места, если бы ему даже позвонили из администрации президента, чтобы заказать номер. Игорь сидел около эстрады и не сводил с Миллы глаз. Лика потихоньку заглянула в бар разведать обстановку. «Однако мое замужество вряд ли продлится более года, если я не приму срочных мер», — подумала она.
Взгляд Лики скользнул по лицам посетителей и задержался на Анджело, который сидел вдали от эстрады и нервно сжимал в руке стакан. Раздались аплодисменты. Лика тотчас ушла. Ее раздражал успех соперницы.
Ночевать Игорь не пришел. Лика металась по кровати, тихо подвывая от злости и обиды, как бы вопрошая: «За что мне так? За что со мною так?»
После выступления Милла даже не заметила Анджело. Он хотел остановить ее, но она вместе с Игорем скрылась в темной аллее парка. Анджело пошел разыскивать их и успел увидеть, как они вошли в бунгало. От гнева у него захватило дух, и он со всего размаха ударил кулаком по стволу пальмы.
Очарованным друг другом дела не было до чьих-то страданий. Солнце, озарившее остров, не смогло проникнуть за плотные жалюзи на окнах бунгало. Оно не потревожило любовников. Зато те, проснувшись, приподняли жалюзи, и солнце зарделось, став невольным свидетелем их ласк.
— Ну что? — не без ехидства поинтересовался Тони, встретив Миллу только под вечер. — Как детали конструктора? Подошли?
Милла расхохоталась.
— Подошли! Причем идеально.
— Вот-вот! — покачал головой Тони. — Когда Стромилин начнет говорить, что он непременно разведется, скажи ему лишь одну фразу: «Сначала разведись, а потом приеду я». Посмотрим, как скоро он выполнит свое намерение.
— А может, он мне этого и не скажет.
— Что ж, тогда он лучше, чем я о нем думаю, — с сомнением произнес Тони.
Время на острове пролетело незаметно. Исчезло, словно сокровище, похищенное пиратами. Игорь холодел при мысли, что ему придется расстаться с Миллой. Выход был один — жениться. Такое скоропалительное желание испугало его самого. Благодаря Лике он теперь отчетливо представлял, что такое брак. Но уже не представлял себе жизни без Миллы.
«Она свободна, я… практически, тоже. Оформить развод — дело нескольких недель. Но как оказался прав Виктор! — вновь поразился он дальновидности друга. — Однако повторись все снова, я все равно не смог бы оставить Лику одну в том ужасном состоянии. Так что все правильно. Впрочем, теперь имеет значение только одно, чтобы Милла согласилась поехать вместе со мной».
Вечером он сказал Милле, что отпуск его заканчивается, и он должен возвращаться в Англию.
— Поехали вместе! — выпалил он после небольшой паузы и замер в ожидании ответа.
Милла грустно улыбнулась.
— Как же я поеду? У меня нет визы. У меня нет средств, чтобы там жить.
— Я сниму тебе квартиру. К тому же я очень быстро разведусь, потому что предложение о разводе с моей стороны предусмотрено в нашем брачном контракте.