Ноздря в ноздрю

— Где он? — спросил Комаров.

— Где — кто? — переспросил я.

— Мистер Мортон, — он обращался ко мне, словно мы сидели на совещании совета директоров, — давайте не будем терять времени. Мы оба знаем, о чем речь.

— Я оставил его у миссис Шуман.

Джорджу стало как-то не по себе.

— А у меня несколько другие сведения, — покачал головой Комаров. — Миссис Шуман дала тебе две эти вещицы. Одну удалось вернуть, вторую — нет. — Он обошел меня сзади. — Миссис Шуман вообще не следовало держать их в своем доме. Все они теперь изъяты, за исключением одной. — Он вновь оказался передо мной. — И ты скажешь мне, где она, рано или поздно. — Опять улыбнулся. Ему все это очень даже нравилось. Мне — нет.

Из кухни донесся какой-то звук. Не так чтобы громкий, но отчетливый. Словно металлическая ложка упала на пол. «Должно быть, Каролина», — подумал я.

— Неужели ты ничего не можешь сделать как следует? — бросил Комаров Джорджу Кейли. Голос переполняло раздражение. — Следи за ним. — Он указал на меня. — Если дернется, прострели ему ступню. Только не попади во взрывчатку, а не то мы все умрем. — Перевел взгляд на Гэри. — Ты пойдешь со мной.

Комаров и Гэри прошли на кухню через дверь, которой обычно пользовались мои официанты, а не хладнокровный убийца. Мне оставалось только молиться, чтобы они не нашли Каролину.

Стоявший передо мной Джордж явно нервничал.

— Как вы могли влезть в это дело? — спросил я его.

— Заткнись! — фыркнул он, но я его реплику пропустил мимо ушей.

— Почему вы отравили всех гостей на обеде?

— Заткнись! — повторил он, но я опять его не послушал.

— Так вот почему вы не пришли в субботу на скачки.

— Я же сказал, заткнись!

— Это Гэри бросил фасоль в соус? — не унимался я. Он промолчал. — Глупое, между прочим, решение. Не будь отравления, я бы и не дергался. Не стал бы задавать вопросы. — Подумал: «И не сидел бы здесь, связанный, на пороге смерти».

— Зря ты их начал задавать. — Тут я понял, что задел его за живое.

— У вас, значит, неприятности? С боссом? — Я посыпал соль на рану. Он молчал, а я продолжил наступление: — Вы напортачили, не так ли? Джордж оказался не таким умником?

— Заткнись! — Он замахнулся на меня пистолетом. — Заткнись!

— А что думает Эмма? Она знает, чем вы занимаетесь?

Он повернулся и направился к двери, за которой исчезли Гэри и Комаров. Надеялся на подкрепление, потому что я начал доставать его.

— Это Эмма нарубила для вас фасолины?

— Какая чушь. — Он вернулся ко мне. — Фасоль предназначалась только для того, чтобы отравить ее.

— Чтобы отравить Эмму? — в изумлении переспросил я.

— Эмма настаивала на том, что мы должны пойти в эту чертову ложу. Я не мог ее отговорить. Она и Элизабет Дженнингс готовились к этому ленчу с того самого момента, как нас туда пригласили. Я же не мог сказать ей, почему мы не можем пойти. Так?

— Вот вы и отравили обед, чтобы она не пошла на ленч?

— Да. От этого чертова Гэри требовалось подсыпать фасоли только Эмме и Дженнингсам, а этот идиот отравил всех. Даже меня, мерзавец.

— Хорошо. Это послужит вам уроком. — Я сказал ему то самое, что услышал от Каролины.

Гэри я понимал: проще отравить весь обед, чем три тарелки, которые потом каким-то образом должны были попасть к определенным людям. Ему пришлось бы договариваться с кем-то из официантов. Опять же, массовое отравление позволяло ему самому в субботу не приходить на ипподром, чтобы помогать готовить ленч.

— Но Элизабет Дженнингс все равно пришла на скачки, — напомнил я Джорджу. — Почему?

— Я понятия не имел, что у нее аллергия к грибам. Элизабет ела курицу без соуса. Я очень об этом сожалел.

«Очень, но не настолько, чтобы не прийти на похороны Элизабет, — подумал я. — Не настолько, чтобы не принести Нейлу Дженнингсу соболезнования у церкви».

— Тебе следовало спустить все на тормозах. — Он впервые встретился со мной взглядом.

— Что спустить на тормозах?

— Очень уж ты рвался выяснить, кто отравил обед.

— Разумеется, рвался.

— А я не мог этого допустить.

Я уставился на него.

— Так это вы пытались меня убить?

— Я только нанимал людей, — ответил Джордж. И угрызений совести в его голосе не слышалось.

Мне нравился Джордж. Всегда видел в нем друга, и тем не менее он дважды пытался отправить меня на тот свет. Его стараниями сначала мой автомобиль превратился в груду покореженного металла, потом он сжег мой дом и все мои вещи, а теперь стоял передо мной с пистолетом в руке и вновь думал об убийстве. На прошлой неделе я сказал Дороти Шуман, что многих людей убивают друзья. Но никак не ожидал, что жизнь наглядно продемонстрирует мне справедливость моих слов.

— Но получилось у вас не очень, не правда ли? — Я опять принялся злить его. — Готов спорить, Комарову ваши неудачи не понравились. Вы не смогли убить даже деревенского повара. Или вы ничего не можете сделать как следует? — Я чуть перефразировал слова Комарова.

— Заткнись! — в который уж раз крикнул Джордж. От злости он буквально выпрыгивал из штанов. — Это у чертова Гэри руки растут из жопы!

— Так это Гэри пытался меня убить?

Он не потрудился ответить, подошел к двери на кухню, заглянул в круглое окно.

— Почему Комаров взорвал ложу? — спросил я, сменив тему.

— Я тебе сказал, заткнись! — Джордж махнул в мою сторону пистолетом.

— Он хотел убить Ролфа Шумана? — настаивал я.

— Заткнешься ты или нет? — Он подошел ко мне, наставил пистолет мне в голову с расстояния в каких-то двенадцать дюймов.

Я продолжал гнуть свое. Возможно, выйдя из себя, он бы мог убить меня быстро, безо всяких мучений.

— Почему взорвали ложу? Это какой-то перебор. Почему он не застрелил одного Шумана, если уж хотел его убить? Тихо и без свидетелей, на какой-нибудь темной улочке в Висконсине?

— Комаров не любит по-тихому, — ответил Джордж. — Нужно показать, кто в доме хозяин, вот что он сказал. Показать всем, что он настроен серьезно. Шуман крал у него, а воров Комаров не выносит. И хотел, чтобы все это уяснили. — Джордж определенно повторял те самые слова, которые сказал ему Комаров.

«Странная логика, — подумал я. — Шуман оказался вором, вот Комаров и попытался его убить, но при этом он убил девятнадцать невинных человек, в том числе очаровательную Луизу и честно исполнявшую свои обязанности Мэри-Лу, не говоря о десятках раненых». Комаров являл собой зло.

Из-за двери на кухню донесся крик, потом выстрел. Я насмерть перепугался. Молил бога, чтобы стреляли не в Каролину.

Джордж попятился от меня, вновь заглянул в круглое окно в двери. Прогремел второй выстрел, третий, раздались крики. Оставалось только сожалеть, что соседей у нас нет. Иначе кто-нибудь услышал бы выстрелы и вызвал полицию.

Вернулся Комаров.

— Снаружи кто-то есть. Думаю, если я их не убил, то ранил. Иди и прикончи их. Я послал туда и Гэри, так что смотри не подстрели его. — Джордж, похоже, колебался. — Джордж, поторопись!

Джордж вышел за дверь, всем своим видом показывая, что идти ему ужасно не хочется. В охоте на людей с пистолетом и в темноте он был явно не силен. Но ему следовало хорошенько подумать, прежде чем связываться с такими, как Комаров.

— Зачем вам нужен этот шарик? — спросил я Комарова. — У вас же их сотни.

— Зачем мне нужны сотни? — спросил он. В голосе послышалось любопытство. Ему хотелось выяснить, что мне известно. Следовало мне ему сказать? Имело это значение?

— Чтобы закладывать в лошадей, — выложил я.

Мои слова произвели ошеломляющий эффект.

Он побледнел как полотно, его рука дрогнула.

— Кто об этом знает? — Он даже возвысил голос.

— Все, — ответил я. — Я рассказал полиции.

Я не ожидал, что мои слова спасут меня, совсем наоборот. Просто надеялся, что смерть будет быстрой.

— Ты поступил безответственно. — Голос стал обычным. — За это ты умрешь. — Я и так знал, что умру. Ничего не изменилось.