Ночь теней

А потом вампир приземлился на снег. Вокруг все было белое-белое и пустое, на первый взгляд какое-то неживое. Вначале вернулись запахи. Пахло морозом, еще чем-то. Потом пришли ощущения, здесь дул ветер и было холодно. Стар долго думал, почему он все еще не различает цвета, пока не понял, что есть только белизна снежного настила и ничего другого.

От этой белизны Стар даже не сразу понял, что этот мир чем-то напоминает его родной, а холод, царящий вокруг, может повредить даже ему. Впрочем воздух снова дрогнул, и на снег приземлилась стопочка теплой одежды.

«Заботливый мир», — подумал вампир, одеваясь.

Куда ни посмотри — один и тот же пейзаж. Молчала сущность жреца Судьбы, не было никаких подсказок, и, немного подумав, Стар двинулся в ту сторону, куда уехали сани с девушкой. В конце концов, именно она была первой, кто встретился ему в этом мире, значит, ее и спрашивать о выполнении контракта.

Стар бежал несколько часов, когда впереди неожиданно запахло кровью и смертью. В воздухе парили огромные белые птицы с жуткими клювами. А небо стремительно затягивалось мерзкими черно-серыми тучами. Надвигалась непогода…

На место жуткого побоища Стар вышел где-то через полчаса после того, как уловил запах. Белизна снежного покрова была осквернена ало-черными пятнами. Кровь и огонь.

«Как может гореть снег?» — изумился вампир.

Тихий стон привлек его внимание. Вампир принюхался. Нотка ванили и чего-то еще. Что это? Что-то очень странное.

Сани нашлись чуть дальше. Необычные животные были мертвы и пачкали снег синей кровью. Девушка лежала в углу саней, пока еще живая. Но если не найти укрытие, то надвигающаяся снежная буря не оставит от них ничего!

Карен сидела на берегу, не в силах сдвинуться с места. Перед глазами до сих пор стояла та картина, которую она увидела, вырвавшись с трудом из тревожного наведенного сна.

Лея, сидевшая на кровати, пустым взглядом смотрела в никуда, а потом неожиданно исчезла! Ее не было секунду, не больше! Но появилась она уже перед шкафом, размытым пятном промчалась по комнате… подошла к зеркалу и замерла. За спиной подруги висело что-то в чехле. Ощущение, которое разлилось внутри Карен, ясно говорило, что Лея разговаривает с собой! Такое иногда бывало: начинала действовать кровная связь и можно было узнать много чего интересного.

А тут… Карен начала подниматься с кровати, но воздух, словно сироп, не давал ей встать, давил на грудь всей своей массой. И девушке оставалось только смотреть. Смотреть, как ее подруга взмахнула косой, до этого момента скрытой в чехле, и ударила по зеркалу, метя точно в свое отражение. Мириады зеркальных осколков посыпались вниз… Лея стояла на ногах, осколки даже, кажется, не очень ее задевали, вот только костюм, словно сам по себе, во многих местах оказался разодранным, а кожа в просветах — расцарапанной в кровь…

Карен рванулась изо всех сил, чтобы помочь подруге. Ведь из нее стремительно убегала жизнь, хотя такие царапины нельзя было назвать опасными! Но… Мир вокруг дрогнул, покатился под откос.

И вот — контракт. О каком контракте может идти речь, когда Карен даже пошевелиться не может, не то что выполнять какие-то условия! Ужас сковал все тело, боль затопила душу!

Да еще эта корона… как с ней быть? Что вообще можно сделать?

Кусты позади затрещали ломаясь. Карен обернулась, смерила усталым взглядом совсем еще мальчишку. Растрепанный, мордашка залита слезами. Серебристо-голубые волосы перепутаны и все в колтунах. Зеленые глаза покраснели от слез.

Девушка внимательно посмотрела на выскочившего ребенка.

— И что тебе не хватает для счастья, дитя?

— Короны! Я хочу стать королем! — прорыдал ребенок.

— О как, — протянула Карен. «Не человек, — мелькнула в голове ленивая мысль. — Скорее цветочный эльф, только они настолько чувствительны».

Озвучить свои мысли девушка не успела. Опять затрещали кусты, и на поляну выехала кавалькада.

Луки со стрелами в руках охотников были направлены на мальчишку, так и сидевшего посреди полянки.

— Эй, мелкий, неужели еще не набегался? — усмехнулся в усы тот, кто, по-видимому, возглавлял банду.

— Что вам надо от ребенка? — поинтересовалась Карен.

Седой взглянул на нее, не нашел интересной и опасной, но все же ответил:

— Немного. Прибить.

— Он же еще совсем маленький, — лениво уточнила девушка. Ее стремительно окутывало странное незнакомое состояние. Весь мир выцвел до серой, причудливо сплетающейся дымки. В груди разливалось оцепенение и хотелось ощутить что-то вроде смерти… или хотя бы привкус ее на губах.

— Он не маленький, он вредитель! — отмахнулся седой. — Его отец был нашим королем. И этот полукровка решил, что сам может стать королем! Вместо своего достопочтенного дяди, да будет в веках славиться имя его.

Карен кивнула.

— А дядя с какой стороны?

— Брат второй жены короля.

— Птичьи права, — холодно констатировала девушка, плотнее закутываясь в куртку. От реки поднимался прохладный туман, пробирающий до костей.

— Онэм, чего мы с ней церемонимся? — подал голос кто-то из задних рядов. — Убить ее вместе с этим короленком и все!

Онэм не спешил. Чутье старого битого волка подсказывало, что здесь что-то не так. Что-то в этой босоногой девчонке было чужим и опасным.

Карен молча ждала. В груди все сильнее зрела мрачная уверенность в том, что она растерзает любого, кто посмеет ее обидеть, словом ли, делом ли — неважно. Проведя языком по губам, девушка даже не удивилась, обнаружив, что удлинились клыки.

В полет сорвалась первая стремительная стрела, но для Карен она летела слишком медленно. Поднырнув вниз, девушка обошла мальчишку. Поймала стрелу и с легкостью сломала ее пополам, потом еще раз и еще…

Среди «загонщиков» раздались стоны ужаса. Никто не заметил, как незнакомка переместилась, зато все отлично видели результат. Сломанная стрела и девушка, вся окутанная языками пламени.

— Оставьте в покое ребенка, — предложила Карен. В глубине души появилось спокойное любопытство чудовища, наблюдающего за рыцарем, отправленным за его же шкурой. То ли нападет рыцарь, то ли победит чувство самосохранения…

Огонь нежно касался босых ступней своей хозяйки, не задевая травы вокруг.

Кони попятились, звериный инстинкт требовал немедленно убегать, со всех сил уносить копыта от этой девчонки, которая словно раздваивалась в глазах, будто за ней скрывался кто-то другой.

Зевнув, Карен оторвала взгляд от травы и замерла, с искренним недоумением оглядывая в миг опустевшую поляну. Молоденький эльф сидел на бережке, поджав разбитые коленки к груди, и тихо всхлипывал. Кажется, он уже попрощался с жизнью и даже совершенно не из-за тех людей, которые его преследовали.

— Эй, мелкий, — Карен присела на корточки и потрепала ребенка по макушке. — Как тебя зовут?

— Тристан.

— И чего ты так испугался?

— Ты выглядела очень голодной, желающей съесть все и вся. И еще твои зубы. Брр.

Карен тихо засмеялась:

— Эй, выше нос. Это была всего лишь иллюзия. Ну, понимаешь, то, чего нет.

— Значит, ты меня не съешь?

— А ты вкусный?

— Нет! — крикнул эльфенок. — Совсем невкусный!

— Верю, — усмехнулась девушка, поднимаясь на ноги и протягивая руку мальчишке. — Идем?

— Куда?

— Возвращать тебе трон, — пожав плечами, сообщила Карен.

За девушкой и мальчиком беззвучно сомкнулись кусты, разгладилась примятая трава, когда на поляну вышел мужчина в черном костюме. Наклонился вниз, провел пальцем по оставленному следу (у мальчишки были разбиты ступни, и капли крови обагрили траву), хищно усмехнулся. Вскоре и за ним с легким шелестом сомкнулись кустарники, но на этом все не закончилось. Следующей на поляне, уже ближе к вечеру, появилась странная всадница. Закутанная с ног до головы в серебристый плащ и верхом на пантере. Странный «конь» обнюхивал траву, а затем по запаху двинулся к кустам.

Уже ближе к ночи на поляне появились «загонщики», получившие жуткий нагоняй от короля и требование немедленно уничтожить Тристана Каспийского.