Лощина

«Я пойду к Генриетте и скажу ей…» – подумал он.

Вдруг Джон резко поднял голову, потревоженный каким-то неожиданным звуком. В лесу, чуть повыше, раздавались выстрелы; отовсюду доносились привычные лесные шорохи, печальный, чуть слышный шелест падающих листьев. Но это был другой звук… сухой, отрывистый щелчок.

Внезапно Джон остро ощутил опасность. Сколько времени он просидел здесь? Полчаса? Час? Кто-то следил за ним. Кто-то… Этот щелчок, конечно, это…

Джон резко повернулся. Он вообще реагировал на все очень быстро. Но в данном случае недостаточно быстро… Глаза его широко раскрылись от удивления, но он не успел издать ни звука.

Прогремел выстрел, и Джон упал, растянувшись на краю бассейна. Темное пятно медленно расползлось на левом боку; тоненькая струйка потекла на бетон, а оттуда красные капли стали падать в голубую воду бассейна.

Глава 11

Эркюль Пуаро смахнул последнюю пылинку со своих туфель. Он очень тщательно одевался к предстоящему ленчу и остался доволен результатом.

Хотя он достаточно хорошо знал, какой костюм полагался для воскресного дня в загородном английском поместье, он не пожелал следовать английской традиции. У Эркюля Пуаро были свои собственные представления об элегантности. Он не английский помещик и не станет одеваться, как английский помещик. Он – Эркюль Пуаро!

Пуаро не нравилось (он признавался себе в этом) жить в сельской местности, проводить выходные в коттедже!.. Но многие из его друзей так носились с этой идеей, что и он наконец купил коттедж «Тихая гавань», хотя единственное, что ему нравилось, – это архитектура дома… Настоящий куб, совсем как коробка! Местные пейзажи хоть и числились красивейшими в Англии, для Пуаро были совершенно безразличны. Все здесь было, по его мнению, слишком асимметрично, чтобы нравиться. Пуаро не любил деревьев из-за их неопрятной привычки сбрасывать листья. Он еще мог терпеть тополь и одобрял араукарию[33], но буйство дубов и буков совсем не производило на него впечатления. Таким пейзажем лучше всего наслаждаться в погожий день из окна автомобиля и, воскликнув «Quel beau paysage![34]», поскорее возвратиться в хороший отель.

Лучшим местом в «Тихой гавани», по мнению Пуаро, был маленький огород с аккуратно спланированными грядками. Их разбил садовник-бельгиец Виктор, а его жена охотно посвятила себя заботам о желудке хозяина.

Эркюль Пуаро прошел через калитку, вздохнув, посмотрел еще раз на свои сверкающие черные туфли, поправил гамбургскую шляпу[35] и оглядел дорогу. При виде соседнего коттеджа – «Голубятни» – он даже слегка вздрогнул. Эти два коттеджа – «Тихая гавань» и «Голубятня» – были построены соперничавшими архитекторами, которые приобрели по небольшому участку земли. Дальнейшая их деятельность была ограничена Национальным комитетом по охране природы. Коттеджи представляли разные школы архитектурной мысли. «Тихая гавань» – коробка с крышей, строго современная и несколько скучная; «Голубятня» – смесь разных стилей, затиснутая в минимальное пространство.

Эркюль Пуаро вел мысленный спор сам с собой, каким путем направиться к «Лощине». Он знал, что немного выше дороги есть небольшая калитка и тропинка. Этот «неофициальный» путь сэкономит добрых полмили. Однако Эркюль Пуаро, приверженец этикета, избрал более длинный путь, чтобы подойти к дому, как полагается, с главного входа.

Это был его первый визит к сэру и леди Энкейтлл, и он полагал, что не стоит пользоваться кратчайшим путем без специального разрешения, особенно если идешь в гости к людям с видным общественным положением. Пуаро, признаться, был польщен этим приглашением.

– Je suis un peu snob[36]! – пробормотал он.

У него сохранилось приятное впечатление от встречи с Энкейтллами в Багдаде, особенно от леди Энкейтлл. «Une originale![37]» – подумал он.

Пуаро рассчитал, сколько потребуется времени, чтобы пройти пешком до «Лощины», и его расчет оказался верным. Без одной минуты час он позвонил в дверь. Пуаро был рад, что наконец добрался; он не любил ходить пешком и слегка устал.

Дверь открыл великолепный, по мнению Пуаро, дворецкий. Прием, однако, оказался не совсем таким, как он надеялся.

– Ее сиятельство в павильоне около плавательного бассейна. Не угодно ли вам следовать за мной?

Пристрастие англичан к приемам на свежем воздухе всегда раздражало Эркюля Пуаро. «В середине лета с такой прихотью еще можно мириться, – думал он, – но в конце сентября!» Дни, правда, стояли теплые, но все же, как и полагается осенью, в воздухе чувствовалась сырость. Насколько приятнее было бы войти в уютную гостиную, где, может быть, даже горит камин… Так нет же! Вместо этого его через застекленную дверь по склону лужайки потащили в сад, мимо рокария и, наконец, через небольшую калитку вывели на узкую тропинку, проложенную среди густо растущих каштанов.

У Энкейтллов было заведено приглашать гостей к часу дня и в погожие дни пить коктейли и херес в небольшом павильоне около плавательного бассейна. Ленч назначался на час тридцать с тем расчетом, что к этому времени сумеют прибыть даже самые непунктуальные из гостей, и это даст возможность замечательному повару леди Энкейтлл – миссис Медуэй – спокойно приступить к приготовлению суфле и прочих деликатесов, требующих строго определенного срока.

Подобный распорядок совсем не прельщал Пуаро.

«Еще немного, и я вернусь туда, откуда сегодня вышел», – думал он, продолжая следовать за высокой фигурой Гаджена и все больше и больше чувствуя, как узки его туфли.

Вдруг впереди он услышал, как кто-то вскрикнул, и это еще больше усилило его недовольство. Крик был совершенно неуместен в этой обстановке. Пуаро не определил его характер, да и вообще не думал о нем. Позднее, когда он размышлял об этом, то не мог вспомнить, какие чувства передавал этот крик. Испуг? Удивление? Ужас? Одно можно было сказать наверняка: кто-то вскрикнул от неожиданности.

Выйдя из каштановой рощи, Гаджен почтительно отступил в сторону, чтобы дать Пуаро пройти, и одновременно откашлялся, готовясь произнести: «Мистер Пуаро, миледи» – почтительно приглушенным тоном. И вдруг он застыл неподвижно, громко ловя ртом воздух, что было совсем недостойно образцового дворецкого.

Эркюль Пуаро вышел на открытое место, окружавшее бассейн, и тоже мгновенно замер.

Ну это было уж слишком… в самом деле слишком! Такой дешевки он не ожидал. Утомительный путь пешком, разочарование из-за приема на открытом воздухе… и теперь это! Странное чувство юмора у этих англичан!

Пуаро был раздражен и удручен… Да, крайне удручен! Смерть не может быть забавной. А для него приготовили эту шутку, ибо то, что он видел, являло собой в высшей степени ненатуральную сцену убийства. На краю бассейна лежало тело, артистично расположенное, с откинутой рукой, и даже алая краска, переливаясь через бетонный край бассейна, тихо капала в воду. Это было очень эффектное тело красивого светловолосого мужчины. Над ним, держа револьвер в руке, стояла женщина средних лет, крепкого телосложения, со странным, отсутствующим взглядом.

Было еще три актера. В дальнем конце бассейна стояла высокая молодая женщина с волосами цвета осенних листьев глубоких коричневых тонов. В руках у нее была корзинка, полная срезанных отцветших георгинов. Несколько поодаль – мужчина, довольно обыкновенный внешне, с ружьем и в охотничьем костюме, а слева от него с корзиной яиц в руке сама хозяйка дома, леди Энкейтлл.

Пуаро успел заметить, что здесь, у бассейна, сходилось несколько дорожек, значит, все эти люди пришли с разных сторон. Все, казалось, было рассчитано заранее и выглядело крайне неестественно.

«Enfin![38]» – вздохнул Пуаро. Чего они ждут от него? Чтобы он притворился, что верит в это «убийство»? Выразил растерянность… беспокойство?.. Или ему следует поклониться и поздравить хозяйку: «Ах, как прелестно вы все для меня устроили!..»

33

Араукария – чилийская ель, хвойное растение из семейства еловых с большими яйцевидными шишками, достигающее значительной высоты и растущее в Америке.

34

Какой красивый вид! (фр.)

35

Гамбургская шляпа – мужская фетровая шляпа с узкими, немного загнутыми полями и продольной вмятиной на мягкой тулье (названа по городу Гамбург, где впервые стали производить такие шляпы).

36

Я немножко сноб! (фр.)

37

Оригиналка! (фр.)

38

В конце концов! (фр.)