Страница 110 из 121
А затем последовала новость.
«Как мы вам уже сообщали полчаса назад, — говорит диктор, — в квартире тренера „Буйни-клуб“ совершено зверское убийство. Жертвой преступников стал знаменитый футболист Капустини, центральный нападающий „Апатиа-клуб“. Вся команда „Буйни-клуб“ вместе с тренером исчезла неизвестно куда, и ее разыскивает полиция. Весьма вероятно, что завтра „Буйни-клуб“ не выйдет на поле. Но если команда и выйдет на матч, всех ее игроков немедленно арестуют. Населению, и особенно болельщикам, мы рекомендуем сохранять полнейшее спокойствие. Орала Капустини был одним из наиболее одаренных футболистов, он…»
Больше никто не слушает. Двое выключили свои транзисторы, а из третьего доносится невнятное бормотание.
Оглядываюсь вокруг и вижу лица, похожие на выстиранные и повешенные сушиться полотенца.
— Оказывается, это не басня! — говорит Ого Пальма. — О боже, какое несчастье!
Черный Свитер вскакивает и начинает бегать взад и вперед.
— Телефон, — кричит, — где телефон?
Даю ему подножку, и он растягивается на полу. Массажист выхватывает у него дымящуюся трубку и сует ему в рот.
— Но мы-то тут ни при чем, — восклицает один из игроков, — почему нас должны арестовать?!
— Придется вам убедить в своей невиновности лейтенанта Трама, — говорю, — а на это и недели не хватит. Он — упрямая башка.
Смотрю на Ого Пальму и вижу, что он разом все краны открыл. В профиль он сейчас похож на мокрую тряпку, которую яростно хлещет ветер.
Он так судорожно всхлипывает, что даже простейшую фразу выговаривает в три приема:
— А теперь… как же… будет?
— Об этом позабочусь я, — отвечаю, — даю слово, что завтра выйдете на поле. Берите вашего тренера, мальчики, постарайтесь его просушить и взбодрить.
Тут фургон затормозил и остановился.
Тонналярда открыл борт.
— Через два километра Длинные Столбы, — говорит он.
Я перепрыгиваю через борт.
— Сидите спокойно, — говорю. Закрываю борт, мы садимся в кабину и едем дальше.
Полкилометра спустя мы въезжаем во двор большой фактории, огибаем главное здание, сворачиваем на боковую тропинку, ведущую к стойлу, и направляемся к огромному сеновалу.
— Остановись здесь, — говорю.
Останавливаемся. Слезаю и иду к фактории.
Я мгновенно узнал своего компаньона Грега, который подбегает ко мне вместе с Фернандой и всем выводком. Замыкает кортеж владелец фактории, на велосипеде.
Я и его сразу узнал. Это брат Эрколе, моего друга и владельца «Летучей мыши». Он радостно машет мне рукой.
Вижу, что Грег в отменном здравии. Едва я сказал, что для него есть работка, он радостно захлопал ушами.
— Привет, Томмазо, — говорю я владельцу фактории, пока он слезает с велосипеда. — Могу я оставить тут фургон до завтрашнего утра?
— Делай все, что тебе хочется, — отвечает Томмазо. — Здесь ты у себя дома. Только не навлеки на меня беды.
— Если этот фургон с дороги никто не увидит, можешь быть уверен, — говорю, — никакие беды тебе не грозят. Там целая футбольная команда, которую разыскивает полиция.
— Тогда можешь спать спокойно, лучшего убежища им не найти, — отвечает Томмазо.
— Нет у меня времени спать, — говорю.
Открываю бортик и заглядываю внутрь. Игроки успокоились, Ого Пальма тоже вроде просох и больше не хлюпает носом.
— Слушайте меня внимательно: вы отсюда — никуда. Можете слезть с фургона и размять ноги, но не все сразу. По одному. Мой компаньон Грег и владелец гаража будут за вами глядеть в оба.
Я посмотрел на Тонналярду.
— Все точно, хозяин, — подтверждает он. — Как за новорожденными, черт меня возьми!
— Никто из посторонних не должен подходить к вам ближе чем на километр, — добавляю я и смотрю на Грега.
Мой компаньон в ответ глухо зарычал.
Игроки и Ого Пальма слушают меня, сидя в кузове.
— Что бы ни случилось и что бы вы ни услышали по радио, ждите меня. Заеду за вами завтра и отвезу на стадион. Если хотите сыграть завтрашний матч, то выбора у вас нет. Договорились?
— Хорошо, — отвечает за всех Ого Пальма.
— Что же до журналиста и фотографа…
— О них мы сами позаботимся, — перебивает меня один из игроков.
— Мяча у нас нет, а нам же надо потренироваться, — добавляет второй.
Все захохотали. Отлично. Вижу, что они воспрянули духом.
— Томмазо принесет вам что-нибудь поесть и одеяла на ночь. Но не стройте иллюзий; прямо говорю: я не болею ни за одну команду — и мне все равно, кто выиграет встречу.
Помахал им на прощание, взял Томмазо под руку, и мы направились к фактории.
— Я заплачу тебе, Томмазо, за неудобства и хлопоты, — говорю. — А пока мне срочно нужны две вещи: бутылка «бурбона», а то я совсем выдохся, и машина, чтобы добраться до города.
Едва мы вошли в факторию, как Томмазо налил мне стакан «бурбона».
Я тут же его осушил — ведь его надо поскорее наполнить доверху.
— В город тебе лучше вернуться на автобусе, — говорит Томмазо. — Если полиция тебя увидит в моей машине, то быстро дознается, откуда она. Ты, если поспешишь, успеешь на автобус в шесть пятьдесят.
Две минуты спустя я уже был на главной дороге и успел вскочить в отходящий автобус.
В город я прибыл вечером, в две минуты девятого.
Вылез из автобуса и заглянул в первый попавшийся бар.
Бармен спорил с клиентом; у того было совершенно багровое лицо.
— Это команда убийц! — крикнул клиент.
Бармен схватил пустую бутылку и треснул ею клиента по голове.
— Где телефон? — говорю.
— Там, — отвечает бармен, указывая мне на кабину отбитым горлышком бутылки.
Иду туда и запираюсь.
Набираю номер «Пенальти», и немного погодя трубку берет главный редактор, мой бывший школьный товарищ.
— Отложи, — говорю, — в сторону ножницы и возьми карандаш. С тобой говорит Яко Пипа.
— Чертова кукла, что ты там натворил? Сегодня ты выспрашивал меня о «Буйни-клуб». Ты-то как со всей этой историей связан?!
— Никак, — отвечаю. — Я звоню по просьбе твоего сотрудника.
— Какого?
— Того, что носит черный свитер. Ты его послал на Вилла-Варикоза.
— Где он теперь, этот болван?
— Не беспокойся, приклеился к команде и ни на шаг от нее не отходит. Ты готовишь специальный номер газеты?
— Мы как раз запускаем в печать экстренный выпуск.
— Тогда еще успеешь дать на первой странице сенсационный заголовок огромными буквами. Пиши: «Завтра футболисты „Буйни-клуб“ выступят в матче против „Апатиа“».
— В тюрьме они будут выступать! Вся полиция их разыскивает.
— Не перебивай. «Команда выйдет на поле. Она не имеет никакого отношения к печальной истории с Оралой Капустини. Тренер команды Пальма и его сестра не повинны в убийстве. Наш редактор поддерживает непрерывный контакт с командой, которая совершенно спокойно готовится к весьма ответственному матчу». Ну, словом, это суть, а там уж сам подработай. Главное, чтобы люди знали — игра состоится, и пусть они идут не в кино, а на стадион.
— Но ты отдаешь отчет…
— В чем я должен отдавать отчет?! Я звоню по поручению твоего редактора, кажется, его зовут Киломеди. Вот он тебе потом и даст во всем отчет. А я тут ни при чем, я лишь оказал тебе услугу.
— Если я опубликую подобную статью, то через две минуты к моему столу сбежится сотня полицейских. Хоть это ты понимаешь?
— А ты заранее переберись на другой стол. Любая газета заплатила бы миллион, лишь бы ее сотруднику разрешили сейчас побыть с «Буйни».
— Ты уверен, что завтра она выйдет на поле?
— Твой сотрудник абсолютно уверен. Завтра утром он сообщит тебе самые свежие новости.
— Кретин чертов! — закричал Остерегино. — Почему он сам не поз…
Вешаю трубку и выхожу из кабины.
Бармен и клиент с багровым лицом, сцепившись, катались по полу. Я не стал им мешать и отправился искать такси.
Даю таксисту адрес фирмы автопроката, где я оставил свой «блимбуст», и поудобнее устраиваюсь на сиденье.