Страница 31 из 57
— Как прошло ваше интервью? О чем вы говорили?
— Мы рассказали ей нашу историю, — ответил Рой. — Ту же самую, что много раз рассказывали до этого. Но мы не против подробно изложить ее и вам.
— Даже если нам придется сделать это в тысячу сто первый раз, — подхватила Фрэнсис. — Пусть даже нам придется пересказывать ее до самой смерти. Мы должны найти негодяя, который сделал это. До тех пор, пока мы не узнаем, кто он… Это единственное, что поддерживает нас и дает силы жить дальше.
— Я понимаю, — искренне сказала Рейчел.
— Какой она была, Пола? — спросил Джонатан. — Не могли бы вы немножко рассказать о ней?
— С удовольствием, — отозвалась женщина. — Она была славной девушкой. Часто улыбалась и всегда старалась помочь и нам, и всем, кто ее знал. Она не выносила, когда кому-либо было плохо или больно. Если мы устраивали вечеринку, а кто-то из гостей стеснялся или чувствовал себя лишним и одиноким, Пола всегда первой подходила к нему и старалась развлечь. Это имело для нее большое значение. Ей хотелось сделать так, чтобы люди чувствовали себя нужными и важными.
— Это ведь она, верно? — спросила Рейчел, кивая на портрет в рамочке, стоявший на комоде.
— Да, — ответила Фрэнсис. — Настоящая красавица, правда? Это так ужасно и несправедливо… — Женщина готова была расплакаться.
Рейчел положила руку на ее локоть.
— Фрэнсис… Рой… Расскажите нам о ней, пожалуйста.
— За несколько месяцев до трагедии она стала жить отдельно, — начал Рой. — Мы не видели ее пару дней перед тем, как она пропала без вести. В последний раз встретились в воскресенье, когда она пришла к нам на ужин. Мы прекрасно провели время. У нее все было в порядке, она казалась веселой и жизнерадостной, и ее ничего не беспокоило. Во всяком случае, мы не заметили. Мы виделись с ней не каждый день, а всего раз или два в неделю, зато по телефону разговаривали почти ежедневно, а иногда — и по нескольку раз на день. В субботу моя жена позвонила ей, но Полы не было дома. Впоследствии мы узнали, что… все случилось как раз в тот день, 12 марта 1994 года. — Рой судорожно сглотнул. — В воскресенье мы опять попытались дозвониться ей, но вновь не получили ответа и тогда начали тревожиться.
— Особенно я, — вставила Фрэнсис и добавила: — Мы поехали к ней на квартиру. В почтовом ящике лежали вчерашние газеты. Было ясно, что по крайней мере одну ночь она не возвращалась домой.
Рой сцепил руки в замок.
— После этого мы начали обзванивать людей. Друзей, знакомых — вообще всех, кто мог хоть что-то знать о местонахождении нашей дочки. Но никто не видел ее вот уже несколько дней. Затем мы узнали, что в субботу вечером она была в гостях у своих подруг — Пат и Андреа. — Рой потянулся к своей чашке, но, увидев, что она пуста, вернул ее обратно на блюдце. — Они сказали, что в тот вечер Пола ушла около одиннадцати. Должно быть, она пешком преодолела путь от Харбор-стрит до Юнион-стрит, затем перешла на другую сторону и свернула на Тауэр-стрит. Она жила в самом конце этой улицы, в пятнадцати минутах ходьбы от Харбор-стрит. После ее исчезновения я несколько раз проследовал этим маршрутом, потому что хотел знать, какой дорогой она возвращалась домой в тот роковой день. Я был там после одиннадцати, то есть примерно в то же самое время, когда проходила она, и могу сказать, что Тауэр-стрит плохо освещена. Поздним мартовским вечером это холодное и неуютное место, из тех, откуда хочется убежать побыстрее и вернуться домой. — На мгновение он умолк, подбирая слова. — Теперь на Тауэр-стрит соорудили большой гараж, но в 1994 году его еще не было. В то время там находилась лишь строительная площадка. Только вот Пола до нее не дошла.
— Откуда вам это известно? — спросил Джонатан.
Рой с грустью взглянул на свою жену.
— Кто-то поджидал ее там. Мы не знаем, кто именно. Прошло уже семнадцать лет, а мы так и не узнали, кто это был.
— Но как вам стало известно, что ее похитили именно там? — вновь спросил Джон.
— Был один свидетель, — пояснил Рой. — Некий Джон Коллинз. В тот вечер он гулял с собакой и слышал, как кричала молодая женщина.
— Пола была совсем еще юной девочкой, — сказала Фрэнсис и тихо заплакала. — Что он сделал с моей дочерью? Почему ей пришлось страдать? За что? Почему все это вообще случилось?
Рой немигающим взглядом смотрел в стену за спиной Джонатана.
— Коллинз не видел ни Полы, ни человека, который набросился на нее. Но он последний, кто слышал ее. Если не считать насильника, разумеется.
— Подождите, — сказал Джон. — Вы говорите, что он был свидетелем, но ничего не видел?
— Совершенно верно, — ответил Рой. — Он шел по переулку, параллельному Тауэр-стрит, прямо напротив гаража. Но не стал подходить ближе и вмешиваться. Он испугался, что там идет драка и на него могут наброситься. Лишь после того, как стало известно об исчезновении Полы, он обратился в полицию.
— Вы уверены, что он слышал голос именно Полы?
Рой вздохнул.
— Здесь ни в чем нельзя быть уверенным, Джон. Но мы знаем, в котором часу Пола ушла от Пат и Андреа. И пойти она могла в принципе только одним маршрутом. Так что можно быть вполне уверенным: это она была там, когда Коллинз услышал женский крик.
— Что произошло дальше? — спросил Джон.
— Мы были убиты и раздавлены горем, — продолжал Рой. — Пола пропала без вести, просто исчезла без следа. В голову лезли самые разные мысли. За дело взялась полиция. С нами разговаривал какой-то детектив, но в такие моменты люди обычно не слышат, что им говорят, — они растеряны и сбиты с толку. Тогда я мог думать лишь об одном: какой ублюдок сделал это? Какая гнида надругалась над моей дочерью? Где она сейчас? Где ее держат? В тот момент я отказывался верить в то, что она могла погибнуть. Мысль об этом даже не приходила мне в голову. И еще я чувствовал себя виноватым. Все случилось поздно вечером в субботу, но прошло целых два дня, прежде чем мы поняли, что она пропала без вести. А за два дня может случиться многое…
Поначалу нам было известно лишь то, что Полу нигде не могут найти. В конце концов мы вынуждены были смириться с мыслью, что она стала жертвой преступления. Это казалось невероятным — подобное может случиться с другими людьми, но никак не с нами. Лишь после того, как полиция начала расследование, а в газетах появилась история Полы — и немыслимое стало реальностью, ведь ты прочитал о своей дочери, а не о чужом ребенке, — Джон Коллинз дал свидетельские показания. Вот тогда мы поняли: Пола попала в лапы какого-то извращенца, — и я почувствовал себя так, будто предал ее.
Рой покачал головой и уставился в стол.
— Полиция провела судебную экспертизу. Они перевернули каждый камешек в округе. Я… Мы до последнего лелеяли надежду, что они найдут ее. Тот гад, который похитил ее… Я хотел его убить! И мечтаю об этом до сих пор. — Он поднял глаза на Джонатана. — Что вы хотите знать? Часто ли я вспоминаю Полу? Я думаю о ней каждый день. Каждый час. С ней умерла какая-то часть нас самих. Ее отняли у нас силой. От этого я испытываю такую боль, какую невозможно передать словами. От этого можно сойти с ума. — Он поморщился. — Если бы только ее нашли! Если бы мы могли похоронить ее по-человечески! Тогда у нас была бы возможность проститься с ней. Это будет нелегко, но все-таки лучше, нежели терзаться мыслями о том, что с ней случилось или как она страдала. Я очень долго надеялся, что она еще жива. Но в конце концов мы с Фрэнсис решили: это крайне маловероятно. Мы понимаем: скорее всего, она мертва. Но отдали бы все, что угодно, только бы знать наверняка.
Рой тяжело вздохнул.
— А вы знаете, что самое ужасное? От чего невозможно избавиться? Чего не лечит время? — Он посмотрел Джонатану прямо в глаза; Джон выдержал его взгляд. — Чувство вины. Меня не было рядом с моей маленькой девочкой. Что было бы, если бы мы начали искать ее раньше? Могли бы мы спасти Полу? Скорее всего, нет, — ответил Рой на свой же вопрос. — Я понимаю это. Может быть, она умерла тем же субботним вечером. Может, после этого она прожила совсем недолго… Точный ответ нам, увы, не известен. Я этого не знаю, и потому изнутри меня гложет чувство вины за то, что предал свою дочь.