Страница 14 из 27
показывает
улица
по-коммунарски
стиснутый
кулак!
1960
Се ла ви! 1
Если у него карман не пуст,
если у подруги классный бюст,
то с игрой бургундского в крози
парижанин скажет:
«Се ла ви!»
Если плохи у него дела
и на брюках новая дыра,
если неудачлив он в любви,
разведет руками:
«Се ла ви|»
Селавивщик так и живет.
Жизнь он, как резинку, жует.
Свято верит он в слова свои...
Страшно мне за это
«се ла ви!».
Это объясненье — благодать.
Все им в жизни можно оправдать.
Если где-то там Алжир в крови,
что же говорить:
«Се ла ви|»?
Селавивщик,
фраза слаба.
Где твоя за Францию борьба?
Ты борись —
а значит, живи.
Так-то, дорогой мой...
«Се ла ви!»
i960
Так уходила Пьяв
И был Париж, был зал, и перед залом,
на час искусство прыганьем поправ,
острило что-то и вертело задом...
Все это было приложенье к Пьяв.
И вот она вошла, до суеверья
похожая на грубого божка,
как будто в резвый скетч, ошибшись дверью,
усталая трагедия вошла.
И над белибердою балаганной
она воздвиглась, бледная, без сил,
как будто бы совенок больноглазый,
тяжелый от своих разбитых крыл.
Кургузая накрашенная кроха,
она, скрывая кашель, чуть жива,
стояла посреди тебя, эпоха,
держась на ножках тоненьких едва.
На нас она глядела, как на Сену,
куда с обрыва бросится вот-вот;
и мне хотелось кинуться на сцену
и поддержать — иначе упадет.
Но — четкий взмах морщинистой ручонки!
Вступил оркестр... На самый край она
ступила... Распрямляясь обреченно,
дрожа, собрала музыку спина.
И вот запело, будто полетело,
упав от перевешивавших глаз,
хирургами искромсанное тело,
хрипя, переворачиваясь, — в нас!
Оно, летя, рыдало, хохотало,
шептало, словно бред булонских траз,
тележкой сен-жерменской грохотало,
сиреной выло. Это было — Пьяв.
Смешались в ней набаты, ливни, пушки,
заклятья, стоны, говоры теней...
Добры, как великаны к лилипутке,
мы только что невольно были к ней.
Но горлом горе шло, и горлом — вера,
шли горлом звезды, шли колокола...
Как великанша жалких Гулливеров,
она, играя, в руки нас брала.
А главным было в ней — артисте истом,
что смерти, уже близкой, вопреки
шли ее горлом новые артисты,
пусть оставляя в горле слез комки.
Так, уходя со сцены, Пьяв гремела,
в неистовстве пророчествуя нам.
Совенок пел, как пела бы химера,
упавшая на сцену с Нотр-Дам!
1964
AINSI S'EN ALLAIT PIAF
И у avait Paris et, dans Paris, ll у avait une salle de
concert, et, dans la salle,
Pietinant la beaute, pendant une heure en sautillant,
On faisait de l'humour, en agitant les fesses...
С etait un complement au spectacle de Piaf !
Et puis, eile est entree, idole primitive
Et qui nous emplissait de superstition,
Cbmme au beau milieu d'une comedie legere
Par megarde entrerait la vieille tragedie.
Раг-dessus les fadaises de fete foraine,
Elle s'est elevee toute pдle et fragile,
Comme un petit hibou aux grands yeux tatigues,
Alourdi par le poids de ses ailes brisees.
Elle, maigricho
En retenant sa toux et д peine vivante.,
Etait plantee en plein milieu de notre epoque,
Et toute chancelante sur ses jambes maigres.
En eile se melaient le tocsin, le canon et l'orage,
L'incantation, la plainte et le murmure des fantцm«
Avant quelle ne chante nous avions pour eile
La pitie des geants pour les Lilliputie
Mais dans sa voix passaient tous les chagrins, toute
foi,
Les etoiles du ciel, les cloches des eglises...
Et с etait eile qui, pareille д Gulliver,
Nous prenait, en jouant, dans ses mains pitoyables.
L'essentiel, pourtant, du genie de la Piaf,
C'est que, malgre la mort, qui etait dejд lд,
Sa voix portait en eile des chanteurs futurs,
Qui netaient pour linstant que des boules de lдrme
Ainsi, la Mцme Piaf, comme un orage, s'en allait,
Prophetesse livree au delire sacre.
Et le petit hibou chantait comme l'eьt fait une chimei
Tombee du haut de Notre-Dame sur la scene.
Elle nous regardait comme eile eьt fait la Seine
A l'instant meme ou eile s'y serait jetee,
Et, moi, je desirais me jeter sur la scene
Afin de l'empecher de tomber dans l'abime.
Sur un geste precis de sa petite main ridee,
Lorchestre se mit д jouer... Au bord du gouffre
Elle posa le pied... Et puis, se redressant,
S'adossa, en tremblant, д un mur de musique.
Alors chanta, comme un oiseau qui prend son vol,
Ou deux yeux qui jaillissent hors de leurs orbites,
Ce corps maltraite par les mains des chirurgiens,
Qui se mit д rдler et se tordre en nous-memes.
Son envol etait fait de sanglots et de rires,
Du murmure des herbes du bois de Boulogne,
Du fracas des charrettes д Saint-Germain-des-Pres
Et du cri des sirenes... С etait Piaf qui chantait!
7 E. Евтушенко
97
О цветовые гаммы Ганы
и переливы этих гамм!
О эти уличные гамы,
и звоны ведер, и тамтам,
и гуд машин, и крик лотошниц,
и лики царственных старух,
и эти белые ладошки
неповторимо-черных рук!
Пусть я голубоглазый, русый,