Перебежчик (ЛП)

У обочины лежала брошенная борона, напоминание о мирных временах, а на дальнем конце поля расположился артиллерийский парк, где лошади, передки и снаряды батареи северян ожидали приказов.

- Лучше не показывать, что мы слишком торопимся, - посоветовал Старбаку Лассан.

- Ничто не вызывает таких подозрений на поле битвы, как спешащий человек. Вы это замечали? Солдаты почти всё делают не спеша. Спешат только штабные офицеры и беглецы.

Он развернул лошадь к западу, направляясь к открытому пространству, и неспешно проскакал позади стоявших в ожидании пушек. Спустя полмили слева от них показался еще один лесок, позади которого лежала целая цепь низких лесистых холмов, окружавших поле битвы.

Из-за этих холмов в небо вздымались огромные клубы дыма, и Лассан направился в сторону дымовой завесы.

- Нет необходимости лезть в самое пекло, Старбак. Зайдем с фланга.

- Вы ведь этим наслаждаетесь, правда? - спросил Старбак, довольный тем, что его ведет более опытный француз.

- Это получше просиживания штанов в штабе Макклелана и перечитывания "Мира Нью-Йорка" в восемьдесят девятый раз.

- Ну а как же ваши вещи? - поинтересовался Старбак, неожиданно осознав, что француз собирался перейти со стороны федералистов на сторону Конфедерации без какого-либо багажа.

- Всё мое имущество во Франции. Здесь, в Америке, при мне лишь плащ.

Лассан похлопал по свернутой на задней луке седла одежде.

- И немного деньжат, - он похлопал по седельной сумке.

- Достаточно, чтобы вы обогатились, убив меня, но не советую вам пытаться, - весело улыбнулся Лассан.

- Сменная рубашка, немного табака, патроны для револьвера, белье, сборник эссе Монтеня [27], зубная щетка, три записных книжки, два карандаша, две бритвы, лезвие, компас, полевой бинокль, расческа, часы, флейта, аккредитивы и мои документы, - он похлопал по карманам и сумке, содержащим все эти предметы.

- Как только окажусь вне опасности у мятежников, куплю запасную лошадь, и у меня опять будет всё необходимое. Военный не должен владеть большим, а если я отращу бороду, то даже не буду нуждаться в бритвах.

- А как насчет флейты?

- Человек должен обладать каким-то облагораживающим его даром, mon ami, в противном случае он просто животное. Господи, не хотелось бы мне сражаться в этой стране, - он высказал это мнение, когда всадники преодолели небольшую возвышенность, с которой им открылся вид на вереницу полей и лесов. - Здесь нет места для кавалерии, - добавил Лассан.

- Почему?

- Потому что кавалерия ненавидит леса. В лесах могут затаиться пушки и ружья, а нам, кавалеристам, нравятся длинные долины. Сперва ты рассеиваешь ряды пехоты артиллерией, а потом спускаешь на них кавалерию, ну а после можешь спокойно предать их земле. Вот рецепт сражений Старого Света, но это можно проделать только на открытой местности. И вот что я вам скажу, друг мой, Господь не может даровать более захватывающего приключения, чем когда ты топчешь дрогнувшего врага копытами. Дробный перестук копыт, звуки горнов, солнце над головой, а враг внизу. Боже мой, война -это дьявольское удовольствие.

Они поскакали дальше, проезжая мимо первых свидетельств сегодняшней битвы.

В поле был устроен госпиталь, куда санитары привозили раненых, а медсестры в состоящей из длинных юбок и мужских рубашках форме помогали перенести окровавленные тела из фургонов в палатки.

Позади госпиталя расположилась небольшая группа угрюмых людей с черными от пороха лицами - сбежавшие от первой атаки повстанцев солдаты, которых теперь окружали офицеры военной полиции. По дороге в сторону дымовой завесы вели мулов, груженных коробками с винтовочными патронами.

Лассан и Старбак проехали мимо мулов к следующей цепи лесов, где в тени деревьев стояла в ожидании пехота северян. Лица солдат не были перепачканы порохом, это означало, что сегодня им еще не довелось сражаться.

Рядом с лесом дорога плавно уходила вниз, туда, где через заболоченные равнины бежала по насыпи железная дорога Ричмонд-Йорк .

Мятежники разобрали рельсы и взорвали мост через Чикахомини, но расторопные инженеры северян восстановили и дорогу, и мост, и паровоз с воздушным шаром остановился там, где дорога пересекала рельсы.

Локомотив выбрасывал в воздух клубы дыма, а экипаж воздушного шара поднимал свой громоздкий аппарат с вагона-платформы. Перед грозой ветер стих, но всё равно команда воздушного шара едва справлялась с раздувающейся газовой оболочкой шара.

- Проблема, - буркнул Лассан.

Старбак глазел на воздушный шар, но теперь посмотрел в другую сторону и увидел, что вдоль железнодорожной насыпи продвигается конный патруль.

- Может, они просто разыскивают дезертиров, - предположил Лассан. - Мы должны рискнуть. Как только доберемся до дальнего леса, будем в безопасности, - он указал на густую полосу леса, протянувшуюся на противоположной стороне железной дороги.

- Просто пустим лошадей шагом.

Лассан и Старбак медленно поехали по дороге. Француз прикурил сигару для Старбака и взял другую себе.

Патруль еще находился на почтительном расстоянии, и Старбак почувствовал, как крепнет его уверенность, когда он всё ближе приближался к рельсам. Дорога плавно поднималась до уровня насыпи, края которой отмечала выжженная трава в тех местах, где от искр локомотива занялись небольшие пожары.

Двое солдат тащили катушку, надетую на палку, с которой они разматывали телеграфный провод, соединяющий корзину воздушного шара с недавно проведенным вдоль железнодорожной насыпи кабелем. Один из солдат раскачивал палку, держа в зубах кусачки.

- Ненавижу современную войну, - сказал Лассан Старбаку, когда они добрались до железнодорожного переезда. - На войне должны греметь барабаны и трубить горны, а не бегать всякие электрики и паровые машины.

Две санитарные телеги спешили по дороге на север, и Лассан отвел лошадь в сторону, чтобы дать им проехать.

Колеса белых фургонов загрохотали по доскам, поднимавшим дорогу до уровня насыпи. После фургонов на дороге остался яркий кровавый след.

Лассан поморщился при виде стонущих, бледных, мучающихся и истекающих кровью пассажиров санитарных фургонов, а затем достал свой полевой бинокль, чтобы исследовать местность к югу от железной дороги.

Слева от них находились ряды палаток и земляные укрепления с размещенной на них батареей, хотя, по-видимому, сражение проходило примерно в миле, за дальним лесом.

Два сигнальщика со своими похожими на движущиеся кляксы флагами, стояли на парапете редута, передавая сообщение на юг. Неподалеку от них конный патруль свернул с насыпи и направился в долину.

- Они нас заметили, - предупредил Старбак француза, который, посмотрев налево, увидел, что всадники северян пересекали луг, явно с целью отрезать дорогу двум беглецам.

Лассан некоторое время рассматривал их в бинокль.

- Там ваш брат. И Пинкертон. Полагаю, нам следует опять спасаться бегством, а? - он ухмыльнулся Старбаку и поскакал во весь опор по дороге, ведущей к южной стороне железнодорожной насыпи.

У подножия склона он оглянулся на преследователей и, очевидно, увиденное ему не понравилось, потому что полковник схватил свои тяжелые металлические ножны с большим устрашающего вида палашом и прижал их между левым бедром и седлом, чтобы они не подпрыгивали при езде, натирая ногу.

- Скачите! - велел он Старбаку.

Всадники вонзили шпоры, и лошади, вскинув головы, с глухим звуком застучали копытами по красной грязи дороги.

Кавалерийский горн протрубил атаку, и Старбак неуклюже обернулся, разглядев всадников в синих мундирах, рассеявшихся по всему полю. Ближайшие всадники еще находились в трехстах ярдах позади, их лошади устали, но неожиданно раздался звук выстрела то ли из карабина, то ли из револьвера, и Старбак увидел поднявшееся за спинами всадников облако дыма.

Он не был уверен, но ему показалось, что он заметил Джеймса, а потом последовал очередной выстрел, и Старбак просто пригнул голову и поскакал во весь опор за Лассаном.

27

Мишель де Монтень (1533-1592) - французский писатель и философ эпохи Возрождения, автор книги «Опыты».