Боевое Знамя (ЛП)

Прореженные меткими выстрелами мятежников шеренги янки, спотыкаясь среди мертвецов, отступали к насыпи.

Существовала опасность того, что янки, дойдя до железной дороги, могут залечь, и Старбак подумал, что его вымотанным и окровавленным солдатам придется идти в штыковую, чтобы погнать северян дальше, но за секунду до того, как он приготовился отдать приказ, огромная волна атакующих хлынула с запада.

Те самые северяне, что прорвались на открытую местность сквозь ряды мятежников, теперь мчались обратно. Подгонял их тот самый арканзаский батальон Хаксалла, затем они были перехвачены бригадой, посланной Ли в поддержку людям Джексона. И теперь северяне отступали по всем фронтам.

- Пропустить их? - закричал Старбаку Хадсон. Нужно было выбирать - разомкнуть ряды, пропустив северян обратно к насыпи, или же, развернувшись, драться, но Хадсон намекал именно на первый вариант - дать врагу возможность вернуться домой. Северян было слишком много, чтобы истощенные сражением мятежники могли вступить с ними в схватку, особенно учитывая тех янки, что вели огонь с насыпи. Выбрать сражение значило вести стрельбу и на запад, и на восток, поэтому Старбак благодарно согласился с Хадсоном и отвел правый фланг Легиона в сторону. Отступающий противник хлынул мимо.

Старбак наблюдал, как разрозненные группки янки бегут мимо него. Затем что-то неподалеку от холма всплыло его боковом зрении. Обернувшись вправо, он увидел, как небольшая группа одетых в серое людей бежит параллельно врагу, оставаясь, однако, на безопасном расстоянии. Майор Медликотт и капитан Мокси вели отряд солдат, который пытался влиться в ряды Легиона и при этом остаться незамеченными.

Старбак направился к беглецам:

- Где вы были? - спросил он Медликотта.

- О чем вы? - резко ответил Медликотт. Он отвернулся от Старбака и прицелился в бегущих в полусотне шагов от него янки.

Старбак рывком опустил ствол винтовки.

- Где вы были?

- Янки оттеснили нас, - дерзкий тон Медликотта побуждал Старбака обвинить его во лжи. - Мы пытались пробиться к своим.

Старбак знал, что ублюдок лжет. Он видел солдат Медликотта - ни один из них совершенно точно не сражался. Глаза их не покраснели от едкого дыма, губы не почернели от пороха, в глазах их не было того бешенного, наполовину испуганного, наполовину дикого выражения доведенных до грани людей. У каждого по-прежнему имелся красный полумесяц - символ их преданности Вашингтону Фалконеру, и каждый из них, Старбак был уверен, прятался большую часть дня.

Но доказать что-либо он всё равно ничего не мог, поэтому Старбак принял ложь Медликотта:

- Продолжайте драться, - сказал он.

Нат понимал, что конфликт с майором он выдержал слабо, и подозрение это подтвердилось громким хохотом Мокси. Смех резко оборвался, когда донесся неожиданный, разрывающий слух рев взрывающихся за насыпью снарядов. Артиллерия мятежников, последние несколько минут занятая на юге, сменила прицел и вела огонь по позициям напротив бригады Свинерда. Эффект от визжащих, взрывающихся снарядов был рассчитан на то, чтобы заставить вражеские гаубицы отступить от лесной опушки, а отступающих янки - вернуться в укрытие железнодорожной канавы.

- Выбейте их оттуда, Старбак! - тут же раздался с холма крик Свинерда.

Янки внезапно осознали ценность железнодорожного полотна и вовсю пользовались им, как укрытием, чтобы вести беспокоящий огонь по позициям Легиона. Южане стреляли в ответ, но всё же мятежникам приходилось хуже всего. Старбак, по-прежнему находившийся позади рот правого фланга, сложил ладони у рта.

- Примкнуть штыки!

Он наблюдал за своими людьми - скрючившимися за расщепленными деревьями и крепящими длинные штыки на почерневшие, горячие стволы винтовок. Повернувшись, Нат увидел, что жалкие солдаты Мокси заняты тем же. На Мокси всё еще была сорочка с жабо, которую он отыскал, мародерствуя на станции Манассас, и внезапно этот пышный наряд вызвал в Старбаке еще больший приступ ненависти. Он стряхнул с себя это чувство, одновременно заряжая каморы своего новенького револьвера Адамса.

- Готовы? - прокричал он людям Медликотта. Пара человек кивнули, но большинство проигнорировали его. Нат глянул влево и увидел напряженные, тревожные лица солдат других рот. - В атаку! - заорал он. - В атаку!

Легион поднялся из укрытия резко, словно очнувшись от кошмара. Янки немедленно открыли огонь с железнодорожного полотна, и вдоль импровизированного бруствера разнеслись дымные облачка. Над головой просвистел снаряд, выбросивший облако черного дыма. Солдаты падали, истекали кровью, кричали от боли, но большая часть легионеров продолжала бежать вперед - сквозь почерневшие кусты и вонючий дым, вопя свой боевой клич. Дым от залпа янки рассеялся, и северяне с разряженными винтовками, узрев блеск быстро надвигающихся на них штыков, поторопились оставить позиции.

Дала залп мятежная артиллерия, и снаряды разорвались в грязи, выбросив осколки в сторону северян. Большинство янки инстинктивно прикрылись от несущих смерть бомб, и в это мгновение шеренги мятежников спрыгнули в траншею.

- Убить их! - заорал Траслоу. Он рванулся вперед со штыком наперевес. Оставив клинок торчать в первой же найденном им жертве, он вытянул свой охотничий нож.

Многие янки мудро решили, что их шансы на выживание увеличатся, если они побегут сквозь разрывающиеся снаряды, а не останутся в залитой кровью траншее в ожидании потрошения. Толпа янки покинула железнодорожную канаву и помчалась по открытой местности. Остальные решили сдаться. Некоторые пытались оказать сопротивление мятежникам и были убиты. Старбак увидел Питера Ваггонера - тот вел отряд бойцов в атаку на группку особо упрямых северян. Раздался залп, затем чей-то вопль, Ваггонер, крутанув винтовку в руках, обрушил приклад на чей-то череп, и северяне закричали, моля о пощаде.

На открытой местности разорвались очередные снаряды, подняв клубы дыма и пламени. Металлические осколки скосили некоторых беглецов. Старбак, сжимая в руке дымящийся револьвер, увидел, как по земле, словно ядро, катится человеческая голова. Он вытаращился на эту картину, не понимания, действительно ли его глаза видят то, что сообщает мозг.

- Нет, нет, нет, нет, пожалуйста! - на Старбака с ужасом смотрел северянин, руки его были задраны вверх. Он трясся от страха, думая, что сейчас этот высокий офицер-южанин с жестким взглядом и дымящимся пистолетом казнит его.

- Ты в безопасности, - сказал ему Старбак и отвернулся. Он увидел, что ни люди Медликотта, ни рота Мокси не присоединились к атаке Легиона. Вместо этого, собравшись в отвальной яме, они старательно делали вид, что страшно заняты сбором пленных. Оставались еще кое-какие незаконченные дела, и с ними надо разобраться быстро, иначе от Легиона скоро ничего не останется.

- Майор Медликотт? - закричал Старбак.

- Да? - осторожно ответил майор.

- Соберите боеприпасы Легиона, а потом раздайте. И обыщите мертвецов, - Старбак посмотрел на небо. Скоро стемнеет. - На ваших людях - первая дозорная вахта. И пусть смотрят повнимательней.

- Они всегда внимательны, - дерзко ответил Медликотт. Он ждал взбучки за то, что не подчинился приказу атаковать железную дорогу; теперь же в его тоне сквозило презрение к Старбаку, который не посмел его приструнить.

Старбак не обратил на это внимания. У него еще было много дел - подсчитать погибших, помочь раненым, найти боеприпасы. Всё для того, чтобы он смог сражаться снова. Завтра.

- Хорошо поработали сегодня, господа, просто прекрасно поработали, - крайне довольный достижениями своей армии Джон Поуп бодро шагал к ферме, служившей ему полевым штабом. Внутри собралось с десяток людей, и радость генерала была столь заразительна, что его появление на пороге было встречено аплодисментами. В основном, собрались генералы, но присутствовали также конгрессмен из Вашингтона и преподобный Элиял Старбак из Бостона, естественно, притащивший с собой свернутое знамя мятежников. Это был его ценнейший трофей и сувенир. Преподобный весь день проторчал на поле боя и теперь выглядел таким же уставшим, грязным и покрытым пылью, как и все солдаты. Поуп, выглядевший, напротив, свежим и бодрым, поднял крышку с судка и оценивающе втянул в себя аромат содержимого: