Любовь под соснами

Кристина накинула куртку и вышла на балкон. Достала из пачки дрожащими пальцами сигарету и закурила. Дело было вовсе не в агентстве, можно пойти в любое другое, вопрос в том, как избавиться от невезучести? Она вдруг подумала о том, что последнее время была так занята, что почти не думала о Витьке и ее вдруг вместо привычной нежности охватила злость. И нечего о нем думать. Хотел бы узнать, как у нее дела, позвонил бы еще. Но ему дело только до себя и своей карьеры. А с ней только секс, а по телефону сексом не займешься.

Она выбросила окурок в пепельницу и вгляделась вдаль. Сегодня даже сосны не радовали, а уж укрытое снегом озеро и вовсе навевало тоску. Хоть уже и наступил март, за городом по-прежнему распоряжалась зима. Когда еще все зазеленеет, выглянет солнце и можно будет купаться? И вообще, где она будет тогда? В том подмосковном поселке, куда ссылают должников? Кристина вздохнула. Как она будет жить без этого места? Подходил срок по новой выплате, и еще совсем недавно ей казалось, что она сможет погасить этот платеж. Чертова тетка, которая решила сдавать квартиру. Опять зря потраченное время.

Кристина вернулась в теплую комнату и только взяла в руки телефон, как он зазвонил сам.

— Привет! — голос у Олега был веселый. — Как в новом агентстве?

— Похоже, ты был прав насчет периода невезучести, — она вкратце рассказала о том, как ее только что уволили. Поинтересовалась, как у него дела.

Олег с гордостью рассказал про свою почти слепленную сделку. Слушая знакомые риэлторские словечки, Кристина сильнее ощутила свою неполноценность. Уж Олег-то никогда не был хорошим риэтором и то делает сделки, а уж она-то звезда… Ну да, закатившаяся звезда.

— Слушай, а у меня предложение к тебе. Я как раз сегодня без машины. Может, встретимся, выпьем? Я угощаю.

— Слушай, а я не пью с женатыми мужчинами, — в тон ему ответила Кристина. — Выпей дома с женой.

Олег сразу сник.

— Ну, я хотел тебя увидеть. К тому же у меня есть предложение из другого агентства. Мы можем пойти туда вместе. Там неплохой процент и много работы.

— А как жена отнесется, что когда ты поздно вернешься домой и от тебя будет пахнуть спиртным?

— Жена в больнице на сохранении.

— Класс! А ночевать пойдем к тебе или ко мне?

Олег затих. Кристине стало стыдно. У нее уже нет друзей, и ей ужасно коротать вечера дома. И в кафе хотелось посидеть. Одеться красиво. Можно было бы надеть ботфорты и короткое коричневое платье. В Москву съездить. Книжку в электричке почитать. На людей посмотреть. Вдруг это ее встряхнет?!

— Извини меня, ладно?! — уже вполне миролюбиво ответила Кристина, прикидывая, успеет ли она накрасить ногти. Маникюр делался сто лет назад. А как без него бокал держать? — У меня зуб на женатых мужиков. Может, если ты меня основательно напоишь, я расскажу почему.

— Понятно, — в голосе Олега послышалось облегчение. — Я всего лишь хотел поднять тебе настроение. Давай через два часа на Пушке?

— Через три, а то я не успею.

Повесив трубку, Кристина вихрем понеслась собираться. Так, сначала накраситься, потом уложить волосы, потом… Да она про душ забыла и голова грязная. Вот что значит дома сидеть. Может, у нее в конце концов, получится подружиться с мужчиной? Она вроде никогда не чувствовала, чтобы Олег как-то показывал, что она ему нравится.

И вечер удался на славу. Восседая за столиком напротив Олега, в любимом коричневом платье с бокалом в руке со свежим алым маникюром, Кристина чувствовала, что жизнь понемногу возвращается к ней, а вместе с жизнью уверенность и надежда, что совсем скоро все обязательно сложится так, как надо.

— За тебя, Кристина!

Они чокнулись. Выпили. И ей показалось, что очень скоро, а может быть даже завтра, подвернется какой-нибудь сладкий вариант, и она сможет расплатиться с банком. Тогда любимые Двенадцать сосен останутся при ней. Олег что-то рассказывал, она видела движения его губ. Что-то не очень интересное про жену, и как они долго выбирали имя будущему ребенку, но ее это не раздражало. Белое вино оставляло восхитительное послевкусие и дарило радость. Кристина наклонила голову, успевая заметить, как смотрит на нее мужчина средних лет в сером костюме. Она улыбнулась ему. Конечно, она справится, она же звезда. Чудесный вкус у вина. Двенадцать сосен останутся с ней, а призрак убитой сестрички испарится без следа.

— Ну что, мы осилим еще бутылку и закажем суши?

— Вне всякого сомнения, — поддержала Кристина и заметила взгляд еще одного симпатичного мужчины, который разговаривал по телефону. Как она соскучилась по вниманию. Витька совсем ей голову заморочил. — Давай выпьем за тебя, Олег. Ты мой спаситель. То за руль не дал сесть, то от тоски загнуться. Какое вино замечательное. Она сделала несколько глотков. — Мне кажется, что это вино еще вкуснее.

А из-за Витьки не надо грустить. Он вернется к ней. И будет любить ее одну. И она даже согласна родить ему маленького мальчика с такими же кудрявыми волосами.

Мир казался прекрасным до того момента, когда ей на следующий день позвонили из банка и сказали, что вынуждены из-за ее неплатежеспособности выставить дом на продажу.

— Когда вам удобно, чтобы подъехал риэлтор?

Кристина задохнулась, услышав знакомое до зубной боли слово.

— Риэлтор? Да я сама риэлтор. Лучше других.

— Если бы это было так, вы бы проценты вовремя платили. Никита вам перезвонит, согласуете время, когда он сможет подъехать и сделать фотографии.

Глава 40

Никита Одинцов оказался рыжим и кудрявым, плотно сбитым, с голубыми глазами и россыпью веснушек. У него была искренняя улыбка и какое-то слишком открытое для риэлтора лицо. Кристина даже не смогла ему нагрубить, настолько он казался безопасным. Тютя какой-то, подумала она, расслабляясь и подставляя лицо ласковому весеннему солнышку. Стоя на тропинке, она с некоторым злорадством наблюдала, как, пытаясь сделать хороший снимок, Никита несколько раз наступил в грязь начищенными ботинками. Сама она стояла в расстегнутом зеленом пуховичке и цветных резиновых сапожках с распущенными волосами, спокойно дымя сигареткой, словно кого-то другого, а вовсе не ее собирались выселить из дома.

Сделав несколько кадров и окончательно испачкав ботинки в грязи, Никита подошел к ней.

— Снаружи я все снял, можно переходить в дом, — он бросил взгляд на засохшую сосну. — Вам бы лучше ее убрать, портит вид.

Кристина повернулась спиной и направилась в дом. Убрать Иуду? Да что понимает этот рыжий?! Ее любимая сосна. Родная. Не справившаяся, как она. Кристина слышала шаги Никиты за спиной. У двери повернулась:

— Внутри необязательно фотографировать, там неприбрано.

— Это не имеет особого значения. Будущего собственника интересует качество ремонта, а не разбросанные вещи.

Будущего собственника? Да она расцарапает ему лицо, как только он войдет в дверь.

В гостиной Никита удивленно застыл. Неубрано? Даже стулья стояли на своих местах.

— Думаю, вы зря волнуетесь, здесь полный порядок и очень хорошее освещение, — Никита достал фотоаппарат.

— Мне бы не хотелось, чтобы фотографии моего дома попали в интернет.

— А как тогда мы будем продавать? — спросил Никита.

— Не мы, а вы, — подчеркнула Кристина. — Заметьте, я хоть и риэлтор, но помогать вам не собираюсь.

— Вы риэлтор? — Никита удивленно посмотрел на нее. — Как-то не похожи.

— А вы тем более, — ехидно заметила она.

— Послушайте, но если мы коллеги, вы должны понимать, что фотографии привлекают внимание покупателей. А вам нужно продать как можно быстрее, проценты-то растут… А загородная недвижимость сейчас в цене.

Кристина отвернулась. Этот рыжий знать не знает, сколько всего ей пришлось вытерпеть, чтобы получить этот дом. Она даже решилась на убийство. И возможно, если бы Двенадцать сосен можно было бы спасти, она бы могла снова… Кристина провела рукой по лбу, отгоняя страшную мысль. Никого она не будет убивать, но и продавать не даст. Лучше умрет на пороге.