Любовь под соснами

Не успела она сделать и глотка кофе после вымученной, так как тело отказывалось повиноваться, зарядки, раздался звонок из банка. Холодный мужской голос сообщил, что им не поступил первый платеж по кредиту и в связи с этим назначена пеня.

— Когда вы сможете погасить долг?

— Не знаю, — осторожно ответила Кристина. — Возникли непредвиденные обстоятельства. Мне задерживают зарплату.

— Банку ваши личные проблемы не интересны, — заявил служащий. — Для таких случаев, как ваш, предусмотрено повышение кредитной ставки с пятнадцати до… — он замялся, послышался шелест бумаг, — до восемнадцати процентов. В этом случае мы можем сделать небольшую отсрочку платежа.

Кристина чувствовала себя так, словно ее сжали щупальца огромного зверя. Дышать было трудно, сердце колотилось о ребра. Пятнадцать процентов, которые она подписывала, уже считались грабительскими. Что говорить о восемнадцати. Ей никогда не заработать таких денег. Мама не сможет продолжить лечение, а Двенадцать сосен выставят на продажу.

— Вы меня слушаете?

— Да, конечно. Мне… — Кристина разве что не заикалась, слова не шли с языка, словно она только научилась говорить. — Мне нужно подумать. Я перезвоню.

— Хорошо, тогда жду вашего звонка, — голос стал чуть-чуть любезнее.

Кристина медленно опустилась на стул и принялась за кофе. Мысли бегали по одному и тому же кругу: они снова станут беженками. Беженка — это не существительное, это навсегда приклеенный ярлык. И сколько не пытайся его сдернуть, когда жизнь подставит подножку, тебе снова налепят его на лоб.

В голову поползли воспоминания, как она впервые приехала сюда, как ухаживала за Андрюшкой, как таскала его на себе в ванную, как, давясь от отвращения, выносила судно. Зачем? Для того чтобы все потерять? Запах горелого вернул ее к действительности. Черт! Она же забыла про горячие бутерброды с помидорами и огурцом, которые решила съесть на завтрак, вместо положенной овсянки. Кристина подскочила к плите. Так и есть, нижний край хлеба почернел. Она выбросила бутерброды в помойное ведро и снова вернулась к кофе. Аппетит пропал, а сжавшееся горло, казалось, не пропустит и кусочка хлеба.

Неожиданно Кристина вспомнила про бутылку коньяка, спрятанную в баре. Конечно, в десять утра пьют только алкаши, но ей просто необходимо расслабиться. Она залезла в бар и откупорила коньяк. Налила в пузатый бокал и быстро сделала большой глоток. Приятное тепло растеклось по желудку. Запила коньяк горячим кофе. Мозг устало искал выход. Занять не у кого, заработать в ближайшее время не на чем. Откуда взялась ее самоуверенность, что она сможет платить каждый месяц? Надо было не занимать, а накопить. Поздно. Она подперла голову рукой и допила коньяк. Немного легче. Кажется, даже мысли в голове стали не такими тяжелыми. Появился соблазн выпить еще. Кристина потянулась за бутылкой. Может, если она выпьет, процесс общения с потенциальными клиентами пойдет легче? Внутренний голос завопил, что у нее нет потенциальных клиентов и звонить некому. Она просто хочет напиться, чтобы отодвинуть проблему.

Чистая правда. Толстая красная книжечка прозвонена вдоль и поперек. Как такое могло произойти с ней, везунчиком, легко вытягивающей сложнейшие сделки? Как там Олег сказал — перекрытие канала. Но работа, хотя и нельзя сказать, что Кристина ее любила, всегда спорилась. Какого черта ее надо было наказывать? Она и так уже за свою недолгую жизнь получила больше уроков, чем надо.

Кристина нахмурилась и уставилась перед собой. Ахнула. На стуле сидела Марина, перекинув на грудь белые волосы. Она даже явно услышала ее немного хрипловатый голос. «Неужели ты так самонадеянна, раз думаешь, что убийство сойдет тебе с рук?». Кристина вскочила. Стараясь не смотреть в эту сторону, схватила бутылку коньяку, пустой бокал и бросилась в мамину комнату, захлопнув за собой дверь. Здесь пахло лекарствами и любимыми духами Иларии «Шанель номер пять», и Кристине, как маленькой, вдруг почудилось, что мама придет и успокоит ее. Она бросилась на кровать и уткнулась в подушку. Мамочка, помоги мне. Спаси меня от меня самой.

Кристина не помнила, сколько пролежала, уткнувшись в подушку, она даже вроде бы задремала, а когда проснулась, ей стало намного легче. Некоторое время она сидела, глядя по сторонам на столь знакомые мамины вещи. Книжный шкаф с аккуратно выстроенными корешками книг, старенькая стереосистема «Пионер», которую мама не давала заменить на более современную. Вышитая подушка с гроздьями сирени, клетчатый плед. Кружевной тюль на окнах, сквозь который проглядывали темные стволы сосен. Кристина провела рукой по лбу, словно пыталась стереть ненужные мысли. Раскисать нельзя. Надо собраться. Позвонить в банк, сказать, что она принимает их предложение. Найти работу. Ее примут в любое агентство недвижимости, и ей придется наравне с другими искать варианты для продажи, а не ждать милостей. Она должна справиться. В свободное время будет писать свою книгу. Она заставила себя подняться с кровати и выйти из маминой комнаты. Выплеснула недопитый коньяк в раковину, спрятала бутылку в шкаф. Взяла в руки телефон, бодрым голосом объявила менеджеру банка, что она согласна выплачивать восемнадцать процентов.

Глава 39

Слова Олега повисли над Кристиной, словно предсказания астролога. Иногда ей хотелось позвонить и попросить, чтобы он взял их назад. Получив отсрочку у банка, Кристина устроилась в одно из лучших агентств недвижимости в Москве. Она приходила в офис самой первой и уходила последней, когда язык уже не ворочался от бесконечных предложений помочь продать или обменять квартиру. Но кукольник продолжал свои издевательства. В то время как ее напарница снимала с рекламного телефона вполне реальных клиентов, Кристине доставались лишь бестолковые консультации тех, кто просто хотел узнать, сколько стоит их квартира и тех, чьи проблемы решить невозможно.

Новый менеджер — грузный мужчина около пятидесяти — только удивлялся.

— Кристина, я не понимаю в чем дело, я слушал, как ты общаешься с клиентами, я вижу, как ты хочешь работать, но тебя словно заколдовали. Может, ты… — он посмотрел на нее добрыми глазами, — в церковь сходишь, что ли?

— Я справлюсь. Дайте мне еще месяц сроку, — Кристина прятала глаза, не желая окунаться в его жалость, ощущая легкое презрение. В церковь ходят лишь те, кто не могут сами справиться. Это не для нее.

— Да, я конечно готов тебя поддержать, но ты сама-то как?

— Я в порядке.

Она вышла на улицу, остановилась в нерешительности у небольшой группки дымящих сигаретками агентов. Потом решительно подошла, скользнула по лицам, никого особенно не выбирая.

— Кто-нибудь сигареткой угостит?

Ей протянули сразу две пачки. Мужской белый Кент и женский лиловый Вог, она выбрала Вог. По дороге домой остановилась у киоска и купила себе первую в жизни пачку.

Она чувствовала себя автоматом, который заставляет себя ходить на работу и уговаривать, уговаривать, уговаривать. Первая победа пришла в виде заключенного договора на однокомнатную ликвидную квартиру на Домодедовской. Подписывая контракт, начальник улыбался:

— Неужели твое невезение закончилось? Откуда взяла вариант?

— Вызвонила по базе, — Кристина улыбнулась. — Еще полгода назад она смеялась над такими агентами, которые реагировали на каждое новое объявление. В ту счастливую пору не было отбоя от заказов.

Отъездив неделю на просмотры, Кристина уже договаривалась с контрагентом о получении аванса, когда хозяйка заявила, что решила сделать ремонт и сдать квартиру в аренду. В тот день Кристина ушла с работы до обеда. Для борьбы сил не осталось. Два дня просидела дома за компьютером, отстукивая главы из своей жизни. На третий день из агентства позвонила секретарша и сказала, что в график дежурств ее не поставили, но ждут с заключенными договорами. Кристина фыркнула. Если бы у нее были клиенты, она бы сделала их частным образом под сто процентов, а уж никак не отнесла бы в агентство оставшиеся семьдесят. И все равно от звонка на душе заскребли кошки, а по спине прокрался холодок.