Страница 135 из 147
Но Серебринка от своей работы получала удовольствие, даже от бумажной её части, и предпочитала корпеть над документами без чьей-либо помощи. Она заядлый трудологик, и кроме своей работы в её жизни ничего другого не существовало. Даже бедняга Зольтер, который иногда пытался заявить Сильв о своей привязанности, ничего кроме «Не майся дурью, давай работать», от неё не слышал. Я даже помню, что он жаловался на это Прохору Мылченко, и просил её меньше загружать, на что Прохор Платонович вполне серьезно отвечал, что нагрузку Сильв сама себе такую выбрала, что начальник того же самого отдела Магических Изобретений вообще на работе спит. Серебринка, конечно, чувствовала к Зольтеру что-то, но на пути в личную жизнь возникала работа.
Наконец, Сильв закончила отчет, и, довольная собой, повела нас вниз, к выходу на улицу.
***
Дворец династии Фротгерт величественно возвышался посреди сочной зеленой лужайки. Задремавший в сторожке охранник даже не открыл глаз, чтобы глянуть из крошечного окошка, кто проник за ворота. Устал, наверное, бедняга.
- Как хорошо, что я дома! – воскликнула Карси, втянув в себя воздух и вздымая руки к небу, желая покружиться на месте, словно девочка-снежинка с детского утренника.
Я улыбнулся ей и мягко потрепал по щеке, как будто Карсилина - маленький полосатый котенок, требующий тепла, ласки и заботы. Принцесса одарила меня удивленным взглядом, не понимая накатившего приступа сентиментальности.
- Представляю, как остальные обрадуются, - я, не прекращая улыбаться, указал в сторону крыльца.
- Поскорее бы их увидеть, - мечтательно протянула девушка.
Мы шли следом за Серебринкой по мощеной булыжником дорожке, ведущей к крыльцу, Сильв даже не оборачивалась, чтобы нас поторопить, желая поскорее отделаться от обязанностей сопровождающей и вернуться в штаб ДС.
Конечно, она была рада возвращению Карси, но этот факт не избавит Серебринку от работы и обязанностей, которые на неё накладываются. Порадоваться можно и позже, после того, как дела закончатся. А пока – самое лучшее в такой ситуации – приглушить эмоции. С этим Сильв хорошо справлялась.
- Наконец-то! – опередив Серебринку, Карси вприпрыжку вбежала по ступеням крыльца.
Затем, подождав, пока мы с Сильв поднимемся, дернула за ручку массивных дверей, представляя, каким триумфальным может быть её возвращение. Мы вошли в холл, в котором, словно исполины, стояли гордо и спокойно статуи древнедвеческих богов, которые словно охраняли лестницу с фигурчатыми перилами, ведущую на верхние этажи. Солнце проникало сквозь окна и ползло по бордовому ковру.
- Такое ощущение, что я вернулась с учебы, после длительных пар. Даже чувства те же, – Прокомментировала Карсилина, осматриваясь, и не обнаружив ничего нового. Все так же, как было до её смерти.
Серебринка, хлопнув дверью, привлекла к себе внимание. При этом её лицо не выражало абсолютно ничего.
- Ну, надеюсь, до комнаты Карсилина сможет дойти без моей помощи, не забыла, где…
- Я всё помню, - отмахнулась Карси, заинтересованно проведя рукой по висевшему на синей стене натюрморту. Раньше она не замечала в себе желания потрогать эти картины, висящие в коридоре, ведущем в столовую, кухню и тронный зал. Даже не замечала, насколько качественно нарисованы тамошние фрукты, насколько реалистично выглядят.
- Вот и отлично! – Серебринка натянула на своё лицо подобие улыбки, но было понятно, что на работе она зашивается со всей этой бумажной волокитой, которую сама же себе на плечи и взвалила. – Мне надо идти.
И глава отдела безопасности ДС удалилась, оставив нас вдвоем. Казалось, что дворец вымер. Обычно, по коридорам ходило много служанок, вечно что-то подметающих, а в холле должен был дежурить дворецкий, который на самом деле служащий ДС под прикрытием. Да и несколько охранников, кланяющихся каждый раз, когда тебя видят, тоже куда-то делись.
- Наверное, Альфред с Мартиной еще в школе, - заметил я, хотя, думал не об этом. Мне хотелось подойти к Карси, крепко-крепко прижать к себе, поцеловать, провести рукой по её мягким, рыжим волосам.
Но я стоял себе в стороне, чувствуя откуда-то наползшее смущение, и ждал, пока Карси закончит любоваться натюрмортом. Может, я просто сентиментальный дурак, и Карсилине Фротгерт сейчас ни к чему такие нежности? Её вон искусство больше заботит.
- Интересно, кто художник, - бормотала принцесса, разглядывая нарисованный сочный лимон, соседствующий с ярким арбузом и крошечным персиком.
- Не представляю, - ответил я, почесывая локоть. Сентиментальное желание никуда не пропало. Если я сейчас не выплесну свой прилив нежности, то точно расчешу себе руку. Мне неловко, а когда себя так чувствую, начинаю чесаться.
Карси обернулась и с любопытством на меня взглянула:
- Семён? – может, она каким-то образом умудрялась чувствовать мое внутреннее состояние.
- А?
- Все в порядке?
- Лучше не бывает! – я сверкнул улыбкой и принялся начесывать щёку.
Она медленными шагами сократила между нами расстояние, взяв меня за руку, прекращая почесывание щеки, на которой остались красноватые следы от ногтей:
- А ты никогда не думал весить в коридоре свои картины? – поинтересовалась Карси, не выпуская моей руки.
- Эту мазню? Я хотел их сжечь. Да и вообще забыл, что умел рисовать когда-то, - хмыкнул я, начав чесать свободной рукой затылок. После того, что с Карсилиной тогда случилось, у меня пропало желание корчить из себя художника. Конечно, изредка я что-то калякал, в основном, её портреты, но без боли в сердце смотреть на них не мог. Это походило на своеобразное самоистязание.
- У тебя талант, его нельзя зарывать, - покачала головой Карси, отлавливая мою вторую руку. – Только не говори, что ты больше ничего не рисуешь…
- Талант нужно подпитывать, а для того, чтобы что-то создавать, необходимо желание. У меня его не было.