Во имя рейтинга

— Что же ты предлагаешь? Заключить мир со старым Приамом? Это слова труса, Диомед.

Вот тут уж Тидид не выдержал.

Он вскочил на ноги, оттолкнув пытающихся остановить его Одиссея и Малого Аякса, и плюнул на землю под ногами ванакта ванактов.

— Я, Диомед, сын Тидея, ванакт Аргоса и второй воевода армии ахейцев, никогда не был трусом, Агамемнон Атрид! И за оскорбление, которое ты нанес мне при множестве свидетелей, я вызываю тебя на поединок!

Шум в шатре стих.

Агамемнон тоже встал:

— Я, Агамемнон, сын Атрея, ванакт Золотых Микен, принимаю твой вызов, аргосец. Победитель в нашем поединке будет командовать войском!

— А проигравший отправится в Аид, — добавил Диомед.

Совет троянцев состоялся часом позже. На нем присутствовало гораздо меньше людей. Только четверо. Гектор, его брат Гелен, Эней и Циклоп.

Они успели переодеться и помыться после битвы, а Эней — даже побаловаться со смазливой служанкой.

— Отец мертв, — сказал Гелен. — Парис тоже. Вне всякого сомнения, Гектор, теперь ты — правитель Илиона.

— Люди видели, как Елена режет горло Парису, — сказал Эней. — Толпа требует ее крови. Мы уже объявили народу, что Париса убила не Елена, а принявшая ее облик нимфа, которую Парис обесчестил во время своих скитаний по лесам. Но, думаю, Елене в ближайшее время лучше не показываться из дворца.

— Мы больше не будем встречать врага в поле, — сказал Гектор. — С воинами, которые у нас остались, мы сможем защитить город. Стены Трои неприступны.

— Тем более что Ахиллес мертв, — сказал Циклоп.

— Менелай тоже мертв, — сказал Гелен. — У ахейцев больше нет формального повода для войны.

— Они все равно не уйдут, — сказал Эней. — Но теперь мы можем снова послать гонцов к соседям. Увидев, что положение наше не безнадежно, они пришлют нам помощь. Может быть.

— Займись этим, — сказал Гектор. — У нас мало воинов, и они устали.

— Пару дней ахейцы не полезут на штурм. Может быть, пока длится перемирие, мы возведем тебя на престол по всем правилам, Гектор?

— Нет. Пусть все останется, как есть. Я буду лавагетом до конца войны, а там посмотрим. В мирные времена Гелен может быть лучшим правителем, чем я.

— Если мы доживем до этих мирных времен, — сказал Гелен.

Гелен не воин. Худощав, немощен, с детства хромает на правую ногу и ходит с тросточкой.

— Я начинаю верить, что доживем, — сказал Гектор. — Жаль, не удалось добраться до старшего Атрида.

Эней ухмылялся с видом человека, который знает больше остальных и не спешит делиться этим знанием.

— Я разговаривал с лазутчиком из лагеря ахейцев, — сказал он.

И когда только успел?

— Атрид обозвал Диомеда трусом, — продолжил Эней, — и бешеный аргосец вызвал его на поединок. Они будут драться завтра утром, победитель станет командующим. Так что Атрид там уже не главный.

— Диомед… — задумчиво сказал Гектор. — Он — честный воин.

— Да, — сказал Эней. — И не хочет быть игрушкой в руках богов. После появления Афродиты он практически вывел свое войско из боя.

— И одолжил мне свое копье.

— Прости, Гектор, — сказал Эней. — Я не успел.

— Не терзайся, Анхисид, — сказал Гектор. — Главное, что Ахиллес мертв. А Диомед… кто знает, может быть, мы сможем с ним договориться?

— С этим бешеным псом, сразившим самого Ареса? Война — единственное занятие для таких людей.

— Ты не прав, Гелен. Диомед в первую очередь политик. А что касается его поединка с Аресом… Я бился сегодня с Афродитой.

— Мы можем выстоять, — подвел итог Гелен. — Если боги не будут против нас.

Тема оказалась щекотливой, и на некоторое время в зале повисло молчание.

— На Олимпе раскол, — сказал наконец Гектор. — Аполлон, покровитель нашего города, и его сестра Артемида с нами, но Отец Богов, похоже, против нас. И Колебатель Тверди сегодня почти разрушил стену, которую сам когда-то строил. Фебу не выстоять против старших богов.

— Как было бы просто, если бы боги пировали на Олимпе и не вмешивались в войны смертных, — сказал Циклоп.

— Увы, понять пути богов нам не дано, — сказал Гелен. — Чем мы прогневали Зевса?

— Тем, что в наших местах Аполлона чтут больше, чем его, не иначе, — сказал Гектор. — Это просто ревность.

— Старшие очень хотели, чтобы Ахилл победил, — сказал Эней. — Почему?

— Этого мы не узнаем, — сказал Гектор. — Кстати, я надеюсь, каменщики уже ремонтируют стену?

— С того самого момента, как бой закончился, — заверил его Гелен.

— Хорошо, что ты подумал об этом раньше меня, брат. Если бы все мои братья были похожи на тебя, войны бы не было.

Гелен хмыкнул:

— Зачем Трое столько царевичей-калек?

Секундантом со стороны Агамемнона был Нестор, сын Нелея, почтенный старец. Секундантом Диомеда, как и следовало ожидать, хитроумный Лаэртид. Они сидели в шатре пилосца и обсуждали условия предстоящей схватки.

— Пусть дерутся в поле, — настаивал Одиссей. — И надо пригласить на бой троянцев. Они заслужили право полюбоваться этим зрелищем.

— Троянцы больше не чтут перемирия.

— Гектор честно предупредил нас о битве.

— На рассвете?

— Он мог не делать этого вообще. И потом, не он давал нам слово о перемирии, а его отец. Но Приам сегодня утром умер, и спросить не с кого. Будь спокоен. Троянцам передышка нужна сейчас даже больше, чем нам.

— Хорошо, мы пригласим их, если Гектор лично даст слово, — согласился Нестор. — Пусть вожди дерутся в поле. Пешими или на колесницах?

— Пешими, — нехотя согласился Одиссей. — На колесницах у Атрида не будет ни единого шанса.

— Агамемнон — доблестный воин.

— Не спорю. Слава его велика. Но когда он в последний раз дрался?

— Удел царя — не биться в первых рядах, но следить за исходом сражения…

— Ладно, ладно, не учи меня. Выбор оружия? Копья, мечи?

— Мечи.

— Диомед настаивает на копьях.

— Дадим каждому по два копья, — сказал Нестор. — А потом, если исход не будет решен, пусть бьются на мечах.

— Согласен.

— Ты же понимаешь, Лаэртид, что мы не должны уходить отсюда.

— Нет. Не понимаю.

Зря Нестор согласился на копья. Сыну Тидея Нечестивца не понадобилось даже запасное копье — он убил Атрида уже со второго удара. Пробив щит и нагрудный доспех, наконечник копья на дюйм вышел из спины ванакта ванактов.

Войну ждали большие перемены.

Дэн

Мы тоже держали нечто вроде военного совета. Мистер Картрайт, Джон Мур, Джефф Пибоди, новый главный режиссер шоу, шеф службы безопасности Хенриксон и ваш покорный слуга.

— Меня тревожат новости, просачивающиеся извне, — сказал мистер Картрайт. — Конечно, я ожидал, что у столь популярного канала, как наш, рано или поздно должны появиться противники, более того, они просто необходимы нам, и, если бы их не было, нам надо было их придумать. Но совсем недавно я узнал об организации, называющей себя «хранителями времени». Это террористическая организация, джентльмены. И мне совсем не нравятся методы борьбы, которые они выбрали. Я готов к публичным дискуссиям в прессе и на телевидении, это только подогреет интерес к нашим программам, но террор — вещь для бизнеса вредная. Мистер Хенриксон?

— Мы потеряли три ретранслятора на прошлой неделе, — сказал Хенриксон. — Выведены из строя взрывами. Каким-то хакерам удалось проникнуть в нашу спутниковую систему и прервать вещание на Юго-Восточную Азию более чем на восемь часов.

— А это значит, что мы терпим убытки, — сказал Мур.

— Кроме того, мне стало известно, что террористы планируют нападение на нашу штаб-квартиру. Вы не ослышались, именно на то здание, в котором мы с вами сейчас сидим. Они хотят уничтожить темпоральную аппаратуру академика, что приведет к свертыванию туннеля времени. Господа, это неприемлемо. — Босс обвел присутствующих тяжелым взглядом. — Я ввожу на территории военное положение. Мистер Хенриксон, я хочу, чтобы вы утроили внешние посты, организовали охрану главной лаборатории и усилили бдительность.