Прикончить чародея

Карин лежала в соседней келье, находясь под воздействием магически наведенного сна. Анестезия и лечебные процедуры в одном флаконе.

Я попросил показать мне ее ногу.

Сегерик был прав, положение серьезное. Нога опухла, рана воспалилась, и плоть вокруг нее начала чернеть и покрылась струпьями. Скажу прямо, это было зрелище не для слабонервных.

– Моя вина, – сказал я. – Я не слишком силен в целебной магии.

– Не твоя вина, – сказал Сегерик. – Если бы это была обычная рана, вполне хватило бы проделанных тобой процедур. Насколько я могу судить, ты сделал все грамотно.

В любой другой ситуации мне был бы приятен комплимент сведущего в таких делах мудреца, но…

– В чем же тогда дело?

– Копье, которым ее ранили, было отравлено. Очевидно, это было не охотничье, а боевое копье, предназначенное для сражений с троллями, – сказал Сегерик. – Или с нами. Я знаю этот яд, но прошло слишком много времени.

– У нее нормальный цвет лица, – сказал я.

– Пусть он тебя не обманывает, – сказал Сегерик. – Возможно, нам все-таки придется ампутировать ногу, чтобы спасти ей жизнь.

– С моей стороны было бы черной неблагодарностью угрожать вам, – сказал я. – Но лучше бы вы обошлись без ампутации.

– От твоих угроз все равно ничего не зависит, – сказал Сегерик. – Я не всесилен, но… Теперь, зная о том, кто ты, я могу запросить помощь лучшего целителя нашего народа.

– Ты не мог сделать это раньше?

– Зачем хорошо лечить тех, кого, возможно, потом придется казнить? – спросил прагматичный Сегерик.

– Мне хотелось бы, чтобы сейчас, когда вы знаете, что казнь не состоится, вы приложили максимум усилий, чтобы сохранить ей и ногу, и жизнь, – сказал я.

– Хорошо, – сказал Сегерик. – Мы попробуем, но гарантий нет.

Это жизнь. Какие тут, к черту, гарантии?

Колин и его товарищи принесли нас в небольшое поселение, в котором был размещен пограничный гарнизон гномов.

Форпост находился на самой границе между владениями гномов, и неконтролируемыми подземными территориями, по которым бродили гоблины, тролли и прочие малоприятные личности.

Население поселка не превышала сотни гномов, и целиком состояло из стражников.

У стражников был свой мудрец по имени Фолин, сын Долина, который оказал нам первую медицинскую помощь до прибытия Сегерика. Теперь они призвали на помощь еще одного мудреца из касты ремесленников, типа по имени Федерик. Федерик по праву считался лучшим знатоком целительной магии среди гномов. Даже я умудрился что-то о нем слышать.

Проблема была в том, что на дорогу сюда у него уйдет пара дней. Сегерик сказал, что ему удалось приостановить развитие болезни Карин, и эти ожидание никак не отразится на ее здоровье. Поскольку в высшей целебной магии я не разбирался, мне пришлось поверить Сегерику на слово.

Колин был командиром местного гарнизона, и изъявил желание побеседовать со мной сразу после обеда. Решив совместить приятное с полезным, я предложил ему поговорить не после, а во время обеда. Он согласился.

Трапеза проходила во временной келье Сегерика. Очевидно, меня решили не демонстрировать большому числу гномов и не светить в общей столовой.

У гномов все либо каменное, либо железное. По вполне понятным причинам дерево является дефицитным материалом, закупаемым у прибывающих с поверхности купцов, и изделиями из него могут похвастаться только самые богатые и влиятельные гномы.

Хотя, все в этом мире относительно. По сравнению с крестьянином графа Осмонда богачом является любой гном, даже нищий по меркам собственного народа.

Мебель в келье Сегерика была каменная. Каменный стол, каменные стулья, и даже каменные тарелки. Ножи, ложки и вилки были железные.

Провизия является основным импортным товаром гномов. Когда-то они выходили на поверхность и даже основывали там поселения, чтобы разводить живность и выращивать сельскохозяйственные культуры, но потом решили, что закупать все это будет куда дешевле и менее хлопотно.

На первое мы откушали супа из летучих мышей с овощами. Неплохой вкус, если попытаться забыть, кому принадлежат куски мяса, плавающие в твоей миске.

Зато на второе была обычная свинина с макаронами. Наверное, местный повар для меня так расстарался. Свинина у гномов считается деликатесом, который не стыдно подавать и к королевскому столу.

На десерт нам подали маленькие пирожки с начинкой из фруктового варенья. Далеко не кулинарный шедевр, конечно, но я слишком истосковался по горячей еде, чтобы привередничать.

Сегерик заявил, что вино мне противопоказано, и мы пили чай. Полагаю, сами хозяева воздержались от алкоголя из уважения ко мне.

Потом гномы закурили трубки.

Гномы курят. Не знаю уж, как эта привычка могла получить распространение среди парней, всю жизнь проводящих в замкнутых помещениях. Тем более, что табак тут и них не растет.

Однако, гномы считаются самой курящей нацией Вестланда. Пристрастие к табаку тут питают и мужчины и женщины, по последним подсчетам курит больше восьмидесяти процентов всего подземного народа.

Я попросил трубку и для себя, и Сегерик подарил мне свою запасную. Табак оказался более крепким, чем я привык, и был куда более низкого качества. Но курить мне хотелось уже слишком давно. Может быть, даже сильнее, чем есть.

После первой затяжки у меня даже закружилась голова, но я умудрился не закашляться, чем заработал дополнительное уважение со стороны хозяев.

Уже через пять минут келья наполнилась дымом, неспешно уплывающим в вентиляционное отверстие.

– Я хотел бы услышать подробности о твоей встрече с гоблинами, – сказал Колин. – Последнее время они стали более активны, и сменили тактику. Теперь они сбиваются в более крупные стаи, чем раньше, и досаждают нам на дальних рубежах.

Я рассказал ему историю наших взаимоотношений с гоблинами, начиная с самой первой встречи, опустив только некоторые незначительные подробности. Например, я не стал рассказывать о том, что говорила мне Карин, пока мы были связаны. И не упомянул, что убивал живых существ впервые в своей жизни.

– Значит, это была стая Гмыка, – сказал Колин, дослушав до конца. – За последние полгода он объединил несколько мелких стай. Если гоблины начинают объединиться, это очень плохая тенденция для нас, гномов.

Стая Гмыка не могла бы угрожать гарнизону численностью в сто воинов. А две или три таких стаи – могли. Похоже, в ближайшие годы гномам придется пересмотреть свою военную доктрину и увеличить численность пограничных отрядов.

– Хорошо, что ты прикончил Штуга, – сказал Колин. – Он организовал засады на несколько наших патрулей и стал виновником гибели десятка стражников. Мы в долгу у тебя, Рико.

– Вы тоже нам здорово помогли, Колин, – сказал я. – Приношу вам благодарность за спасение наших жизней.

– Вы спасли себя сами, – буркнул Колин. – Когда на вас наткнулся наш патруль, вы были всего в паре часов ходьбы от нашей заставы.

– Только мы никуда не шли, – сказал я. Надо же, нам все-таки удалось правильно угадать направление.

– Если бы вы направились в другую сторону от стойбища гоблинов, мы бы нашли вас слишком поздно, – сказал Колин. – А может, кто-нибудь нашел бы вас раньше. Тролли, например.

– Тролли тоже вам досаждают?

– Они не пытаются посягнуть на нашу территорию, – сказал Колин. – Но продолжают угрожать нашим патрулям и поисковым отрядам.

– А что вы там ищете? – спросил я. Вряд ли их патрули погулять туда выходят.

– Гоблинов мы ищем, – сказал Колин. – Слишком много их развелось. Может быть, даже хорошо, что они стали объединяться. Гораздо проще прихлопнуть их одной масштабной операцией, чем давить по отдельности.

Профессиональный солдат. Что с такого возьмешь?

На вид Колину было лет сто. По меркам гномов у него совсем недавно закончилась молодость. Еще через сто лет он будет считаться пожилым. А следующие сто пятьдесят– двести лет будет длиться его старость.