Ватажники атамана Галани

Мы возле Среднего острова рыбачили, когда их лодки увидели. Они в Сухую Самарку зашли и там станом стали. Нас слава богу не заметили, иначе бы непременно прикончили.

— А татарка с ним? — спросила Ульяшка.

— Да.

Атаманша невольно поднесла руку к щеке, изуродованной безобразным шрамом.

У неё были давние счёты с Галаней и его пассией. До того, как заделаться зипунницами, близняшки каждое лето ездили из родного села Ермакова на Макарьевскую ярмарку продавали молодые тела заезжим купцам и всем остальным, кто готов был платить за них серебром.

Семья их за счёт этого жила богато, на зависть соседям. Но три года назад Ульяшка вернулась домой с пустым кошельком и порезанной рожей. На расспросы ответила, что сделала это из ревности татарка, полюбовница одного из воровских атаманов.

С изуродованным лицом Ульяшка не могла больше зарабатывать на ярмарке, а Парашка была во всём заодно с сестрой. Подумав хорошенько, они порешили, что хватит им ублажать мужиков. Набрав из молодых парней удалую ватагу, сёстры принялись разбойничать в окрестностях Ермакова.

Заветной мечтой Ульяшки и Парашки было посчитаться с Галаней и Гольшат за причинённое увечье. И вот, наконец, случай представился.

Как только зашло солнце Ульяшка и Парашка вывели будары на реку и устроили засаду за Винновским островом. Но лодки Галани в ту ночь не появились. Утром атаманши направили свои суда к Сухой самарке, и нашли там пустые кострища. Галаня по запутанному лабиринту проток ушёл от них.

Уже вечером, в сгущавшихся сумерках, Ульяшка и Парашка вернулись в свой стан. Будары причалили к берегу. Ватажники принялись выскакивать их на песок. И вдруг из темноты возникли черти. Страшные чёрные фигуры с горящими глазами бросились на них, сжимая в руках сабли и топоры. Суеверные разбойники завопили от ужаса и кинулись врассыпную, побросав оружие. Разве ж одолеешь нечистую силу пистолем.

А черти догоняли их, вязали по рукам и ногам и тащили к шалашам, где до последнего времени обитала ватага сестёр-близняшек. Атаманши попали в руки приспешников дьявола одними из первых. Посреди захваченного стана запылал огромный костёр. Черти принялись смывать с себя сажу и стало ясно никакая это ни нечисть, а воровские казаки атамана Галани.

Накануне односельчанам Ульяшки и Парашки всё же не удалось спрятаться от зорких глаз воровских казаков. Их схватили и собирались без лишних разговоров отправить на корм рыбам, но Гольшат остановила расправу.

— Откуда вы родом, мужики? — спросила она.

— Из Ермакова, — ответили те.

— А доведись вам убежать, вы бы отправились в стан Ульяшки и Парашки и рассказали, что видели нас?

Рыбаки, уже простившиеся с жизнью, согласно кивнули.

С дядькой Пантелеем был его десятилетний сын. Татарка подошла к мальчику, погладила его по голове и сказала:

— Мы не убьём вас. Но за это вы скажите Ульяшке и Парашке, что видели на Сухой Самарке Галаню, но его казаки вас не заметили и вам благополучно удалось унести ноги. Если сделаете всё, как я сказала, отпустим и вас и мальца. Если же начнёте дурить, — татарка приставила к горлу сына дядьки Пантелея кривой кинжал. — Я сама его на ремни порежу. Обмана не бойтесь. Если Галаня что пообещает, слова своего не нарушит.

— Мы знаем, — кивнули в ответ ермаковцы.

Когда рыбаки уплыли, Гольшат разъяснила ватажникам свой замысел.

— Ульяшка и Парашка спят и видят, как посчитаться за порезанную рожу, — Галаня покраснел как рак, вспомнив свой пьяный загулял с одной из сестёр. — Они выведут свои суда на реку, а мы тем временем пройдём по протокам в их стан. Когда, не найдя нас, они вернуться назад, мы захватим их врасплох, приберём к рукам суда, оружие и награбленное добро. Чтобы быстро одержать победу, надо перепугать сестричек и их молодцов до смерти. Вымажемся в саже, чтобы стать похожими на чертей, явившихся из преисподней.

План Гольшат был принят казаками с восторгом и полностью удался. Ватага Ульяшки и Парашки до единого человека попала в плен.

Разбойниц подтащили к огню. Галаня наклонился над ними, схватил пальцами подбородок Парашки и сказал, глядя ей прямо в глаза:

— Мы тут всё обыскали и не нашли и десятка медяков. У твоих братков, конечно, деньги надолго в карманах не оседают, а вот вы с сестрой дело другое. Говори, где свою долю ховаете?

Парашка плюнула ему в лицо. Галаня, нисколько не оскорбившись, утёрся и быстрым ударом сломал девице нос. Та взвыла, захлёбываясь кровью. Галаня снова заговорил:

— Послушайте доброго совета, девочки. Вам всё равно не жить, так что денежки вам больше не понадобятся. Но если покажете, где спрятали награбленное добро, умрёте быстро и без мучений, а будете артачиться, я отдам вас моим ребятам позабавиться, а затем вами займётся Вакула. Он заставляет говорить кого угодно, даже немых.

Ульяшка послала Галаню в такие края, что стоявшие рядом казаки весело присвистнули. Даже они, мастера по матерной ругани, и то не знали подобных выражений. Атаман ударил девицу сапогом по лицу, повыбивав половину зубов.

— Ну а ты что скажешь, красавица? — поинтересовался Галаня у Парашки.

— Хорошо, я покажу, — обречённо ответила разбойница.

Ульяшка забилась в приступе ярости. Её изуродованное лицо перекосилось.

— Не смей, коза! — завопила она. — Пускай ничего не получат!

Парашка виновато посмотрела на неё, но ничего не ответила.

Как только рассвело, мы двинулись в путь по густому лесу. Первым шёл Вакула, тащивший на верёвке Парашку. За ним следовал Галаня. За Галаней шёл я, уже почти полностью оправившийся от ран, а за мной ещё десять ватажников.

Вскоре мы оказались возле едва заметного лаза, ведшего в тёмную пещеру.

— Здесь, — сказала Парашка.

— Васька, а ну слазь, узнай что там, — сказал мне Галаня.

Я зажёг факел и осторожно протиснулся внутрь. Пещера была маленькая с низким сводом. Я едва смог выпрямиться в полный рост. Посреди неё стоял бочонок, почти доверху наполненный серебряными и медными монетами, как русскими, так и персидскими, бухарскими, индийскими.

Я позвал на помощь ещё двух человек. Совместными усилиями мы вытащили бочонок наружу.

— Кажись, мы снова богаты, — молвил один из казаков, окидывая жадным взглядом извлечённый на свет божий клад.

И тут, воспользовавшись тем, что внимание конвоиров было на мгновение ослаблено, Парашка сделала отчаянную попытку бегства. Она ударила Вакулу промеж ног и бросилась в заросли. Казаки с угрожающими воплями устремились за ней. Они гнали ее, окружая со всех сторон, пока разбойница не оказалась у края глубокого обрыва. Её окружили, отрезав все пути к спасению. Парашка тоскливо и отчаянно поглядела мне прямо в глаза, зажмурилась и кинулась с обрыва головой вниз.

Вернувшись в стан, Галаня рассказал Ульяшке, как умерла её сестра. Затем опрокинул голову атаманши на пенёк и быстрым ударом огромного топора отсёк её.

К пленённым разбойникам Галаня обратился с цветастой речью, призвав присоединиться к нему. Видя судьбу своих атаманш, отказаться никто не посмел, и людей у нас сразу стало вдвое больше.

Добавив к своей флотилии трофейные будары, мы продолжили путь. К Казани подошли ненастной ночью, когда ливень хлестал из закрывших звёзды туч. Не было видно ни зги на расстоянии вытянутой руки. Только два раза блеснувшая молния выхватила из тьмы стены кремля и верхушку башни Сююмбике.

Этой ночью мы высадили на берег Дуньку Казанскую. Она тут же растаяла в бушевавшей стихии. Затем три дня подряд солнце было скрыто свинцовыми грозовыми тучами. Берега Волги возвышались теперь сплошной стеной гор и обрывов, покрытых, насколько хватало глаз, густыми лесами. На утро третьего дня мы увидели Шайтан-гору.

Будары и лодки вошли в узкую протоку. Протока эта изобиловала песчаными мелями и корягами, поэтому суда то и дело приходилось тащить чуть ли не на руках.

И вот, наконец, лес расступился, и перед нами заблестели мрачные воды большого озера. На его противоположном берегу возвышалась гора с почти отвесными склонами. На вершине горы чернели мощные каменные валы. То ли пожар, уничтоживший твердыню Чёрного мурзы, был настолько сильный, то ли на этих местах действительно лежало проклятье, но с тех пор на вершине Шайтан-горы не росло ничего, даже сорняков и лишайников.