Хроника Третьего Кризиса

— Не разжигайте костры плазмотроном? — привел я одну из известных вэкаэсовских поговорок. — То есть ты хочешь сказать, что мы можем погибнуть?

— И не только мы. Сложно предсказать, как поведет себя Молот после уничтожения части силовых установок. Может последовать цепная реакция остальных генераторов и черт знает что еще. Если тут рванет, мы от ближайших систем камня на камне не оставим.

— Эксперимент со спутником Израиля не показал побочных эффектов.

— Но ты ведь собираешься стрелять в СЕБЯ! И вообще неизвестно, нет ли тут блокировки, исключающей самонаведение… Весь твой план шит белыми нитками.

— Зато это хоть какой-нибудь план.

Место действия: Молот Магистров.

Вне исследованного космоса

Время действия: десятый день Кризиса

Вне времени

Спустя примерно полчаса субъективного времени подготовка супербабахалки Магистров и уточнение всех деталей плана были закончены.

Механизм нацеливания застыл на двухкилометровой отметке от основания Молота — расстоянии, которое мы посчитали достаточно безопасным. Селекторная связь работала. Снова засланный в коридор, на этот раз в сопровождении Кобры и Альвареса, так как времени до появления Магистра оставалось все меньше, Стоун отметил «линию огня» оставленными на полу саблями.

Все было рассчитано таким образом, чтобы после уничтожения большей части артефакта сами мы остались по другую сторону двери, отделяющей нас от «последнего» отсека, и не унеслись в вакуум сразу после выстрела. Черт побери, если бы раньше знать, можно было бы захватить с собой шлемы!

В любом случае план заметно повышал наши шансы на выживание. Скажем, до десяти процентов из ста. Только самый отчаянный игрок будет делать ставки при таком раскладе, но ни отчаяния, ни азарта нам было не занимать.

Путей к отступлению тоже не наблюдалось.

Похоже, мы не совсем точно рассчитали время прибытия Магистра и провели на Молоте уже больше субъективного часа, прекрасно понимая, что по возвращении придется заплатить за это высокую цену.

Наверное, каждый из нас пытался остаться наедине со своими мыслями, подумать о вечном, добром и светлом, о великой цели, которую мы ставим, защищая человечество от угрозы уничтожения.

Если честно, меня не цепляло.

Кобра задумчиво созерцал до зеркального блеска отполированную сталь своего клинка.

Морган разглядывал карту Галактики, очевидно, прикидывая, кого еще он мог бы отсюда уничтожить, представься ему такая возможность. Его младший коллега Рэндольф выглядел погруженным в медитацию. Даже рядовой Стоун прочувствовал всю серьезность момента и заткнулся.

Самым невозмутимым, из команды оставался Альварес, основные проблемы которого сводились к невозможности курить любимые сигары.

Ваш покорный слуга пытался думать на нейтральные и отвлеченные темы, например, что делает сейчас молодая и очень талантливая журналистка с Новой Москвы и скоро ли вылезет на поверхность внутренний заговор. Темы, откровенно говоря, представляющие лишь академический интерес в случае нашего сегодняшнего провала.

Дверь беззвучно распахнулась.

Подлетающего корабля мы не видели, не слышали выхлопа дюз и реактивной тормозной тяги. Ни колебания артефакта от стыковки, ни мощного толчка от таранного удара мы не почувствовали. Создавалось впечатление, что нас собрался навестить бесплотный дух давно умерших создателей космической крепости…

Но реакцию мы продемонстрировали отменную. Согласно договору, Джек сразу же кинулся к пульту, производя начальную подготовку для выстрела, остальные рассыпались по залу полукругом, расхватывая из кучи свое оружие и заключая цель в кольцо.

Я откатился метра на три в сторону, отжимая предохранитель винтовки, замер, лежа на животе и приложив оружие к плечу. Сначала поймал противника в прицел, а только потом разглядел, кто почтил нас своим присутствием.

Весело улыбаясь и небрежно держа винтовку на сгибе левой руки, в дверном проеме стоял непобедимый сержант Торренс.

— Тройка за реакцию, — сказал он, пока мы смущенно поднимались с пола. — За аналитическое мышление — единица. Наш общий друг, которого все мы с нетерпением ждем, появился бы с гораздо большим шумом. Как только он вышел из гипера и начал торможение, я убедился, что он следует сюда, и воспользовался телепортом, чтобы присоединиться к комитету по торжественной встрече, а наш приятель явится через пару минут. Можете пока опустить оружие.

Вот вам Рейден. Невозмутимый, спокойный, чуть ли не доведший нас до инфаркта. А теперь он еще и хохмить пытается.

Команда спасителей мира в полном составе уже подняла с пола свои бренные тела и теперь мучительно пыталась подобрать язвительные и соответствующие моменту реплики.

Я не дал им шанса. Мне крайне важно было поговорить с Рейденом до начала танцев, тем более что по окончании вечеринки оба мы можем оказаться не в том состоянии, чтобы задавать вопросы или на них отвечать.

— Извините нас, парни, — сказал я. — Но мы на минуточку выйдем. Нам с Рейденом надо поговорить. Мы будем прямо за дверью, так что не балуйтесь с селектором и не подслушивайте.

Когда мы оказались с Рейденом один на один, глава Группы Ликвидации выглядел несколько изумленным.

— Что на тебя нашло, Макс? — спросил он, едва двери сомкнулись за нашими спинами.

— Простое любопытство бывшего аналитика, дурная привычка, еще не изжитая до конца, — сказал я. — Люблю знать, с кем имею дело.

— Что ты имеешь в виду?

— Сам знаешь, — сказал я.

— И все-таки я попросил бы тебя уточнить, — сказал он.

— Ну… — Я взял паузу, собираясь с мыслями. — Например, на чьей ты стороне?

— На вашей, разумеется.

— Забавные штучки выделывает с нами наше собственное подсознание, — заметил я. — Как ты сказал? «На вашей», а не на нашей? Означает ли это, что сам ты себя к «нам» не причисляешь?

— Не цепляйся к словам. Я просто оговорился.

— Если верить Фрейду, а старик Зигмунд был далеко не дурак, случайных оговорок в природе не бывает. Я повторяю свой вопрос: кто ты?

— Просто человек.

— Ради Полковника и всех его капитанов, не пудри мне мозги, — взмолился я. — Просто людей вообще нет, простыми могут быть только лопаты. Тем более не бывает простых людей, умудряющихся проживать по пятьсот лет без малейших изменения в организме.

— Следствие мутации.

— Чертовски сомнительно, — сказал я. — Я прочитал твое досье от корки до корки и могу процитировать любую его часть на память, я поднимал остатки архивных документов, уцелевших после набегов Красного Братства, я изучил все данные по планете, на которой ты якобы родился. Эта планета земного типа с тропическим климатом, умеренной радиацией и без чужеродных микроорганизмов в атмосфере, на ней просто нет подходящего фона для мутации. Это подтверждается еще теми фактами, что больше никаких мутаций, кроме твоей, зарегистрировано не было, да и твоя собственная весьма сомнительна. Может, ты и бывал на той планете, но я поставлю свое жалованье за десять лет против фальшивой кредитки Тайрелла, что ты на ней не рождался.

— Что ты хочешь сказать?

— Твое досье ведь составлялось с твоих же собственных слов, верно?

— Да. Архивов того времени просто не сохранилось.

— И это очень удачно. Ты знаешь, что я думаю на самом деле, Рейден? Твое досье, все, от первого до последнего слова — ложь. В твоем прошлом много тайн. Ты слишком много знаешь о Магистре такого, чего мы не знаем, ты владеешь приемами, которыми не должен был бы владеть. А знаешь, что подозрительнее всего? Наш провал на Библе. Я много думал о нем, поднял все факты, изучил все имеющиеся данные. Любопытно, но на клинках тех птавров, что были с тобой в ударной группе, нет ни одной зазубрины, а они просто должны были остаться, побывай оружие в бою. Они не дрались с тобой, хотя должны были. Мне кажется, что ты убил их ДО того, как Магистр вернул себе контроль! Иначе ты не смог бы появиться рядом с Магистром так быстро!