Конан-варвар (ЛП)

— Приходи один… Значит, у нее появился защитника. Не монах, а новое действующее лицо. Ремо, должно быть, сказал ему о ее ценности, хотя в письме нет ни слова о выкупе. Кто он? Какой-нибудь гирканский собрат по вере поспешил бы спрятать девчонку подальше и оставил бы в назидание привязанный к дереву труп Ремо. Если же это были убийцы Маливы, тогда они сначала убили бы ее, напав затем на нас в попытке разбить маску…

— Распорядись остановить корабль, — обратился воитель к Укафе. — Я хочу осмотреть место, откуда сбросили камень.

— Как пожелает господин, — склонил голову в поклоне кушит.

— А ты, дочь, готовься. То, что мы найдем, будет интересно.

— Отец?

— Некий очень глупый человек ввязался в игру, достойную богов, — глаза Халар Зима сузились. — Смелый шаг, но далеко не безболезненный и, главное, последний в жизни.

Искоса поглядывая на варвара, Тамара решилась в последний раз переубедить его.

— Я уже высказала тебе, Конан, насчет твоего блестящего плана. По моему разумению, нужно направить Халар Зима в Шайпур, а самим ехать в Гирканию. У нас прекрасные лошади и до следующего полнолуния мы будем на месте. Монахи не богаты, но они щедро отблагодарят тебя.

— Я не так прост, как тебе кажется. Если б мне хотелось золота, то можно было бы заключить выгодную сделку с Халар Зимом и избавить себя от долгой поездки в компании болтливого попутчика.

— Только придет ли он на заставу в одиночку, предугадать ты не можешь, — процедила Тамара. — Если вообще в состоянии…

Киммериец молча одарил ее горячим взглядом.

— Э… прошу прощения… Однако, даже убив главного врага, ты не рассеешь его банду. Видел бы ты войско, идущее с ним.

— Прихвостни меня не заботят, — мотнул головой Конан, — хотя за двумя из них числится старый должок. Они трусы, которые становятся храбрецами в тени хозяина. Их мужество улетучится со смертью повелителя. Мой долг остановить его.

— Ты способен это сделать, убив меня, — девушка прижала ладонь к груди.

Конан натянул узду и ответил резко:

— Цивилизованный человек, возможно, рассмотрел бы подобный вариант. Мне без разницы, являешься ты или нет последним человеком из рода ахеронских владык. Пусть это волнует Халар Зима. Когда я раскрою ему череп и вырежу сердце, когда я уничтожу проклятую маску… тогда все закончится.

— Значит, я всего лишь приманка?

Варвар засмеялся и снова поехал вперед.

— Халар Зим видит, наверное, тебя в качестве приманки. Но ты умеешь бороться, женщина. Твой мастер неплохо поработал над тобой.

— А какой ты видишь меня, Конан?

— Чем-то большим, — киммериец ухмыльнулся в манере, которая раздражала ее. — Я имею план и у тебя в нем отведена роль моего тихого союзника.

На выступе, откуда открывался вид на Шайпур сидел Халар Зим и чертил пальцем воображаемую линию. Один из его воинов сорвался вниз по нелепой случайности, косвенно подтвердив, что выступ являлся отправной точкой тела Ремо. Неловкость солдата избавила от необходимости скинуть человека вниз для проверки, что, однако, не смутило бы отца Марики.

Халар Зим изучал окрестности с тщательностью охотника, вышедшего на звериную тропу. Взгляд воителя пробегал много раз туда и обратно, почти не задерживаясь на площадке десятью футами ниже, на которой ждала дочь с остальными. Невидимые глазу следы плутали в беспорядке вдоль склона к небольшой долине, где ими уже были обнаружены признаки недавней стоянки, и это не нравилось колдуньи.

— Высокий, грузный мужчина, очень сильный, — встав, Халар Зим кивнул на еле заметную дорожку: — Он поднимался здесь, таща Ремо на плече. Возможно, горбуну сломали шею еще раньше, но в любом случае наш противник хороший скалолаз. Рожденный в горах, без сомнения.

Марика вздрогнула. «Ведь в Киммерии полно гор». Она согнулась, пытаясь найти более четкую подсказку, как вдруг цепочка зыбких следов исчезла. Колдунья прислушалась, но вместо призрачных голосов уловила лишь шелест ветра.

Между тем, Халар Зим развел руки и поднял лицо к солнцу.

— Я хочу привести сюда твою мать, Марика, после воскрешения. С этой вершины мы будем взирать на принадлежащий нам мир, и видеть плоды нашей победы.

— Да, отец…

— Ты почувствовала присутствие женщины? — он посмотрел вниз на нее.

— Она провела ночь там, — Марика указала на брошенный лагерь. — И Ремо также. Следы их ауры и сейчас остаются на месте ночлега.

— Что известно про ее защитнике?

— Ты узнал о нем больше, отец, чем удалось мне. Запах крови девчонки до сих пор имеет силу. Мысли Ремо взывали к колдовству, способному вылечить его от всех бед. А от того человека не сохранилось ничего. Может быть, кроме отголосков проклятий и упоминания холодного, безразличного бога.

Халар Зим спрыгнул к дочери — поступок рискованный и опасный, но воитель верил в свою счастливую звезду.

— Что бы сказала твоя мать?

«Ха! Она пропустила бы даже явный отпечаток в пыли» — подумала колдунья, а в слух произнесла:

— Очевидно гораздо больше, чем я. По крайней мере, выразила бы опасение.

— Малива не усомнилась бы в моих способностях… в отличие от некоторых, — поджал губы Халар Зим.

— Нет, отец, нет, — Марика рухнула на колени и начала целовать его сапоги. — Я люблю тебя не меньше. Всего лишь предостережение, дабы ты не растратил свою драгоценную энергию впустую ради захвата девчонки. Позволь доказать мою любовь. Разреши мне самой привести ее.

— Я уверен в тебе, дочь, и тоже люблю тебя. Только, — Халар Зим усмехнулся, — вызывают-то меня. Конечно, идти в одиночку не слишком умно, но я пойду. Я обязан увидеть собственными глазами человека, осмелившегося диктовать мне условия. Правда, чтобы не играть на твоих чувствах, я возьму тебя с собой.

Глава 23

Конан прохаживался по засыпанному песком двору Шайпура мягкими кошачьими шагами. Форпост основали много веков тому назад на вершине утеса, нависающего над морской лагуной. Владыки Аргоса устроили здесь таможню, чтобы чиновники препятствовали деятельности контрабандистов, но мзда последних зачастую превышала королевское жалованье. Со временем земля вокруг истощилась, и застава уже не могла поддерживать достойное существование. Народ постепенно разбежался, унося все более-менее ценное, а пиратские набеги окончательно поставили жирную точку на данном предприятии.

Когда Конан запихивал в рот Ремо написанную кровью записку, он был уверен в двух вещах. Во-первых, падающая глыба не убьет Халара Зима. Цивилизованный человек, наверное, помолился бы госпоже Удаче в надежде, что камень раздавит врага. Киммериец же не верил в милость богов. Хотя некоторые небожители порой снисходили до дел смертных, но Кром к таковым не относился. Ему скорее доставило бы удовольствие наблюдать, как убивает Конан или как убивают Конана. Варвар полагался больше на себя, чтобы потом не разочароваться, в отличие от тех, кто надеялся на высшие силы, и кого везение подводило в самый неподходящий момент.

Во-вторых, киммериец знал почти наверняка, что Халар Зим не придет один. От лишенного чести человека можно ждать любого подвоха. Однако Тамара имела другое мнение. Девушка запомнила его в черной броне, выглядевшего неким богом преступного мира. Такой человек едва ли считает бросившего ему вызов — простаком, но обязательно захочет лично покарать наглеца. Дорожа репутацией, Халар Зим обязательно встретится с противником в открытом бою, чем, возможно, подарит Конану шанс на победу.

Варвар сделал необходимые приготовления к предстоящей встрече. Напротив входа, на балюстраде стояла Тамара. Веревка петлей обхватывала талию девушки и уходила за спину к растрескавшемуся столбу, причем создавалась иллюзия связанных позади рук. С обеих сторон горели факелы, придавая ей вид жертвы, предназначенной какому-то древнему и страшному божеству. В сгибах ее одежды скрывался острый кинжал. Если Халар Зим победит киммерийца, то она, не задумываясь, пришпилит язык безумца к небу.