Конан-варвар (ЛП)

Вслед за конницей через ворота хлынула толпа пеших солдат. Воздух загудел, наполненный колючими снарядами. Уже скоро множество защитников монастыря лежало, скорчившись, цепляясь за вонзившиеся глубоко в животы стрелы. В побоище, размахивая овальными щитами и острыми копьями, вступил отряд кушитов во главе с чернокожим гигантом. Несколько монахов схватилось с захватчиками врукопашную. Однако, несмотря на то, что обитатели монастыря веками изучали боевые искусства, чтобы стать быстрыми и смертоносными, мускулистые копьеносцы дрались с рвением вне понимания Тамары. Кушиты жаждали убийства.

Потрясенная, девушка заколебалась, и это спасло ей жизнь. Уродливый человек на коне указал в ее сторону мечом:

— Взять девчонку, — мужчина остался на месте, тогда как двое воинов в кольчугах метнулись выполнять приказ.

На мгновение Тамара обмякла, отдавшись в их руки. Но когда враги усилили захват, она встрепенулась. Один кулак обрушился вниз в жестоком ударе по паху, в то время как другой раздробил наглецу нос. Пока противник падал на колени, девушка приложила его товарища сначала лицом о стену, а затем отшвырнула прочь вглубь двора.

— Где мастер Фассир? — вопрос Тамары прозвучал с десяток раз, так и не найдя ответа.

Взбежав по лестнице и достигнув веранды, где они с настоятелем разговаривали накануне, Тамара оглянулась назад. Двор заполонило вражеское войско, повсюду лежали тела убитых монахов. Этим утром привычный мир рухнул. Рухнул навсегда.

Резня подходила к финалу, и, возможно, она умерла бы вместе с остальными, если б не одно событие. Конница создавала грохот, но более низкий, более методичный шум исходил от транспортного средства, существование которого трудно было себе представить. Сначала появился мощный деревянный таран, пробивший зубчатую стену выше ворот монастыря. То, что посыпавшиеся камни раздавили кроме монахов также их противников, казалось, ничуть не обеспокоило экипаж колоссального сухопутного корабля, особенно человека, стоящего на носу.

Мужчина с поднятыми руками в черных кожаных доспехах, которые поглощали свет раннего утра, походил скорее на бога, чем на простого смертного. С высоты он взирал на бойню. Стрелы и копья облетали его стороной, пока кто-то из монахов не выстрелил прицельно. Снаряд попал в поясной ремень, но хозяин судна оставил подобный пустяк без внимания, а спустя мгновение дюжина стрел с черным оперением пронзила сердце незадачливого стрелка.

Наконец, когда упал последний камень и корпус чудовищного судна втиснулся во двор, бой прекратился. Тамара затаила дыхание. Ее дом, место ее убежища было разрушено явившимся неведомо откуда полубогом. Нет, он не мог быть воином из видения Фассира. Девушка боялась, что за ней пришел тот самый «безумец».

Рука, неожиданно вцепившаяся в плечо, отдернула Тамару назад. Она резко обернулась, метя открытой ладонью в лицо хватавшего.

— Скорее иди за мной, — шепнул Фассир, без труда блокируя выпад ученицы.

— Кто этот человек?

— Лучше бы тебе не знать. Если ты, узнав его имя, будешь думать о нем, он сможет тебя поймать.

— Как же он меня здесь разыскал? — удивлено мигнула Тамара.

— Имя врага ничего тебе не скажет, — Фассир тянул ее в глубь монастыря по направлению к западным воротам. — Мы хорошо тебя спрятали, однако не могли предусмотреть, что он отправится на поиски моей персоны. Почему я не отправил тебя в Гирканию еще раньше…

— Я никуда не поеду, — девушка остановилась. — Гибнут наши люди…

— Именно ради всех людей ты должна ехать к гирканцам, — в голосе настоятеля зазвучал металл. — Без колебаний и тени сомнения. Прямо сейчас.

Между тем, на дальнем конце прохода показалась компания из двух десятков копьеносцев.

— Нужно торопиться, — Фассир подтолкнул Тамару к фургону, ожидающему у западных ворот. Тут стояли шесть охранников, готовых сопровождать девушку в поездке. Один монах сидел на козлах. — Видишь, девочка, я позаботился обо всем.

— Я не могу бросить тебя, учитель.

— Ты хочешь меня разочаровать?

— Но, мастер!

— Ты мне веришь?

— Всем сердцем, — закивала она. — Я…

— Тогда не задавай больше вопросов и делай, что велят.

Строгий взгляд настоятеля остудил Тамару. Она отошла от него как во сне. Уезжать не хотелось, однако учитель не предоставил ей никакого выбора. «Ради всех людей…».

— Вы знаете, что делать, — сказал Фассир, войдя в полукруг воинов. — Моих приказов больше не будет.

Хотя Тамаре следовало бежать к фургону и крики других монахов призывали ее к этому, девушка колебалась, находясь под воздействием воли мастера. Фассир всегда был требовательным, но не жестоким наставником. На тренировках он почти доводил учеников до грани, где те могли получить серьезные увечья, чтобы тут же ослабить захват и спокойно объяснить их ошибки.

С подоспевшими же копьеносцами мастер не проявлял никакой сдержанности, все ошибки обернулись против них болью. Первый из нападавших с ухмылкой ринулся вперед, намереваясь пронзить копьем грудь старика. Фассир чуть отклонился, позволяя наконечнику пройти подмышкой, после чего ударил врага локтем в челюсть на встречном движении и завладел его оружием. Вернув телу прежнюю позицию, настоятель стал крутить в руках копье с легкостью и непринужденностью играющегося с палкой подростка.

Затем он вовсе отбросил его далеко в сторону. Древко запрыгало по булыжникам, вымостившим двор.

Как только Тамара забралась в крытую повозку, старик поманил к себе остальных врагов, призывая атаковать. Под цоканье копыт и свист кнута, девушка покинула монастырь, сохранив робкую надежду на то, что мастер выйдет победителем этой схватки и не все еще потеряно.

Глава 19

Дочь Халар Зима с немалым трудом поборола искушение остаться в центре монастырского двора монастыря, чтобы вдоволь насладиться лучами черной славы своего отца. В конце концов, впереди ждала важная миссия, и роль Марики в этой победе только начиналась. Колдунья надеялась, что быстрый результат ее трудов затмит даже разгром упорно сопротивлявшихся монахов.

Нарочито медленным шагом, с высоко поднятой головой она поднялась по ступенькам к главному храму. Каждый палец ее вытянутой правой руки был увенчан серебряным когтем стигийской работы. Слишком тонкие для разрывания вражеской плоти в битве, они подразумевали несколько другое предназначение. Кроме солнечных бликов от них исходили невидимые магические нити, которые стремились проникнуть в самые дальние закоулки монастыря и вскоре открыть Марике все тайны монахов.

Кушиты военачальника Укафы копьями согнали к входу в храм молодых монахинь. На некоторых женщинах виднелись следы крови, но ни одна не получила сильных повреждений в соответствии с инструкциями Халар Зима. Такое жесткое условие, безусловно, стоило многим воинам жизни, тем не менее, наконечникам копий и остриям мечей удалось сгрудить женское население обители в одном месте.

Марика сейчас чувствовала себя единовременно охотящейся львицей и победоносной королевой. Из толпы монахинь, жавшихся друг к другу, три были слишком молодыми, а две слишком старыми, чтобы оказаться предметом ее поисков. Колдунья не стала отделять их, поскольку они нервничали больше остальных. «Зачем, ведь страх заразителен. Нервозное состояние может передаться другим и удержит их от глупых выходок, чем существенно облегчит ее задачу.

Выбрав кандидатуру одной монахини, Марика приблизилась к ней. Молодая женщина съежилась и попыталась пасть на колени, но дочь Халар Зима поймала несчастную за подбородок левой рукой. Она подняла девушку, затем откинула голову назад. Легким касанием коготь правой руки провел линию по щеке жертвы, оставив на бледной коже всего одну капельку крови.

Марика подцепила красную каплю и осторожно слизала языком. О том, что первый опыт не удался, она поняла мгновенно, однако вкус ей понравился. Девчонка действительно была целомудренной и обладала некоторой силой, только не желаемого типа и в недостаточном количестве. А уж качество… Слишком сладко, слишком прозрачно — травяной отвар для охотника за крепким вином.