Страница 6 из 11
Выплюнув песок, он вскинул ружье и выстрелил прямо в потное, гладко выбритое лицо бандита, затем отбросил бесполезный уже карабин и откатился в сторону. «Главное в рукопашном бою - чтобы не кончились патроны», - как насмешка, пронеслись у него в мозгу слова ротного.
Под рукой блеснуло лезвие охотничьего ножа. То самое лезвие, которым пять минут назад один из боевиков перерезал горло молодому парню-вэвэшнику. Он схватил нож и снова откатился в сторону. Фонтан песка, выбитый из земли автоматной очередью, обжег ему щеку. Глаза забились песком, но он успел увидеть черную тень, взметнувшуюся над ним, и ударил в эту тень ножом.
Тень превратилась в огромную голову чудовища, и эта голова склонилась над ним и оглушительно рыкнула. Он отшатнулся от огнедышащей, зловонной пасти - и проснулся.
Открыв глаза, отец Андрей тут же опять зажмурил их от яркого света, бившего в окно. Несколько секунд он не мог понять, где находится. Лишь сообразив, что эта комната - спальня в его собственной квартире, он позволил телу расслабиться.
Часы показывали восемь часов утра. Погода за окном не радовала и не настраивала на жизнелюбивый лад. Бледно-серое небо, черные абрисы деревьев на фоне многоэтажек, похожих на торчащие из земли огромные скелеты доисторических чудовищ.
Поднявшись с постели, Андрей Берсенев подошел к DVD-проигрывателю. Легкое нажатие указательного пальца - и в комнате, освещенной серым утренним светом, зазвучали первые ноты композиции «Magic Women» Карлоса Сантаны.
I got a black magic woman
got me so blind I can’t see…
Дьякон принялся разминать суставы и мышцы, стараясь не думать о кошмарном сне.
I got a black magic woman
she try’in to make a devil out of me.
Тридцать подтягиваний на перекладине, триста отжиманий от пола, сто быстрых приседаний с грифом штанги на плечах - такая разница взбодрит кого угодно.
Покончив с зарядкой, дьякон выволок на середину комнаты боксерский мешок, висевший на специальном тросе под потолком, и принялся осыпать его ударами. Он бил и бил, не остервенело, но методично и жестоко, словно черный мешок был сосредоточием мирового зла, и процедура изгнания этого зла из мира требовала не гнева и не страсти, а одного только усердия. Через десять минут дьякон остановился, привел в порядок дыхание и убрал мешок за шкаф.
Приняв ледяной душ, Берсенев растер тело махровым полотенцем. Когда он выходил из душа, на его пути возникла Женя. Она, как и вчера, была одета в махровый халат. Заспанное и припухшее от сна лицо девушки делало ее еще моложе.
- Доброе утро, - сказала Женя и зевнула. Заметив шрамы на плече и спине дьякона, она вскинула брови и спросила: - Что это?
- А, уже встали. - Отец Андрей улыбнулся. - Доброе утро, товарищ младший лейтенант!
- Доброе. Так что это - у вас на плече?
- Мое прошлое, - ответил дьякон. - Идите умываться, а я пока приготовлю нам завтрак и сварю кофе.
Женя несколько секунд с любопытством разглядывала его тело, затем, словно опомнившись, поспешно отвела взгляд.
- Я не пью кофе, - сказала она.
- Ах, да, - вспомнил отец Андрей. - Ни кофе, ни алкоголя, ни сигарет. В таком случае я заварю вам зеленый чай с лимоном. Против этого вы не станете возражать?
- Нет.
- Вот и отлично.
Через пять минут, выходя из ванной, Женя услышала доносящийся из кухни свист кофеварки. Она улыбнулась, представив себе, как дьякон хлопочет возле плиты. Кухонные хлопоты как-то не сочетались с его интеллигентным лицом и романтическим обликом. «Впрочем, иногда и богам приходится обжигать горшки», - усмехаясь, решила Женя.
Спустя минуту отец Андрей вошел в гостиную, неся одной рукой поднос с чашками, а другую, мокрую, вытирая о старые джинсы. Женя уже сидела в кресле.
Примостившись в кресле напротив и поставив поднос на столик, дьякон смущенно сказал:
- У нас мало времени. Через двадцать минут я должен выйти из квартиры, а через час - беседовать с начальником отдела, в котором работаю. Так что бутерброды придется дожевывать на ходу.
- Мне тоже пора, - сказала Евгения. - С отчетом к капитану Соловьеву. Я обязана сообщить ему о новом свидетеле. И о цифрах, которые были начерчены на земле.
- Может, не стоит о цифрах? - сказал дьякон, поднося к губам чашку.
- Я обязана это сделать, - сказала Женя спокойно. - Кроме того, я должна найти Петра Каменкова и заставить его повторить свои показания. Они должны быть запротоколированы. - Женя отхлебнула чаю и прищурила на дьякона близорукие глаза. - Вы ведь не станете мешать следствию? - с едва заметной усмешкой спросила она.
- Что вы, конечно нет.
Женя кивнула. Только сейчас, за чаем, она получила возможность хорошенько разглядеть лицо Андрея Берсенева, и лицо это - худощавое, смуглое, чуть скуластое, с тонким носом и резким изломом черных бровей - показалось ей похожим на лицо средневекового пирата. Картину довершали длинные и чрезвычайно густые каштановые волосы, зачесанные назад. Не хватало только банданы на голове и двух пистолетов за поясом.
- Вы не против, если мы посмотрим криминальные новости? - спросил отец Андрей.
- Я только за, - ответила Женя, хотя терпеть не могла криминальных новостей. Она никогда не считала себя чувствительной натурой, и ее абсолютно не коробили фотографии, сделанные на местах преступлений. Кадры оперативной съемки Женя смотрела без всякого душевного содрогания. Но на экране телевизора эти кадры приобретали иной - отвратительный, пугающий и тошнотворный - оттенок. Телеэкран не просто показывал, он словно выворачивал распотрошенные тела жертв наизнанку и вываливал их прямо в комнату.
- Если хотите, я не буду включать, - сказал отец Андрей, заметив тень, пробежавшую по лицу девушки.
- Глупости, - небрежно сказала Женя. - С чего бы мне не хотеть? Я профессионал.
- Да, но на экране телевизора это выглядит пугающе откровенно.
«Он что, мысли мои читает?» - с некоторой досадой подумала Женя.
- Включайте, - сказала она вслух.
Отец Андрей нажал на кнопку пульта, и говорящая голова на экране телевизора забубнила:
«…Два дня назад известный ученый-генетик Виктор Павлович Абрикосов был найден мертвым у себя в лаборатории. Сегодня стало известно, что причин для возбуждения уголовного дела у следственных органов нет. Экспертиза показала, что причиной смерти ученого стала внезапная остановка сердца. Похороны состоятся сегодня в шестнадцать часов. А теперь к другим новостям…»
Женя схватила пульт и выключила звук. Затем повернулась к дьякону и взволнованно проговорила:
- Кишлевский до принятия сана тоже был генетиком!
- И неплохим генетиком, - кивнул отец Андрей. - Сегодня же наведу справки об этом Абрикосове. Поговорю с его родственниками.
- Хорошая идея, - кивнула Женя и смущенно добавила: - Но у меня не будет времени, чтобы вас сопровождать. Вы справитесь сами?
Отец Андрей кивнул, взял чашку и залпом допил свой кофе.
9
Профессор Абрикосов оказался старым холостяком. У него осталась всего одна родственница - его младшая сестра. Сорокатрехлетняя старая дева, проживающая (вернее, проживавшая) в одной квартире с профессором и зарабатывающая себе на жизнь шитьем платьев на дому.
Отец Андрей не без волнения набрал ее телефонный номер. Вера Павловна Абрикосова сняла трубку почти сразу. У нее был хриплый, низкий голос. На просьбу дьякона она ответила просто:
- Приезжайте.
Ответ был таким быстрым, что дьякону сделалось неловко.
- Мне бы не хотелось вам мешать…
- Никаких проблем, - так же просто ответила женщина. - Я не занимаюсь организацией похорон. Всю эту печальную суету я переложила на плечи похоронного агентства. Когда вас ждать?