Страница 12 из 27
ГЕРМАНСКОЕ ИЗДАНИЕ БОЛЬШЕВИКОВ
Против войны и собственного правительства был только «Союз Спартака» (Р. Люксембург, К. Либкнехт, Ф. Меринг, К. Цеткин, В. Пик).
При новом голосовании в рейхстаге в декабре 1914-го К. Либкнехт выступил против новых военных кредитов. В конце мая 1915-го левые социал-демократы организовали антивоенную демонстрацию трудящихся женщин перед зданием Рейхстага.
«Спартаковцы» организовывали дезертирство, бунты в воинских частях, демонстрации и забастовки против войны»[11]. С января 1916 года они издавали пропагандистские «Письма Спартака».
1 мая 1916 года на Потсдамской площади в Берлине состоялся антивоенный митинг, на котором К. Либкнехт провозгласил: «Долой войну! Долой правительство!»
В Российской империи ничего подобного во время войны не было. В Германии военную пропаганду вели откровеннее и активнее.
В апреле 1917-го спартаковцы организовали отдельную от С.-д. партии Германии Независимую социал-демократическую партию Германии (НСДПГ) и заняли социал-пацифистские позиции: против войны.
7 октября 1918-го «группа Спартак» и бременские левые радикалы провели общегерманскую конференцию, где выдвинули программу немедленного прекращения войны, революционного завоевания демократических прав и свобод, свержения германского империализма и перехода к социалистической революции. Они призвали «пролетариат Германии» «свергнуть власть империализма и милитаризма и установить демократическую республику».
ПАХНЕТ УТОПИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИЕЙ
Никого бы не интересовали «спартаковцы», если бы положение Центральных держав в 17-м году не стало катастрофическим: для армии уже не было резервов, разрастались масштабы голода, транспортной разрухи и топливного кризиса. Страны Антанты могли победить, даже не прибегая к наступательным операциям. Держа фронт, они просто уморили бы своих врагов голодом и холодом.
Разочаровываясь во всех традициях довоенной Европы, все больше людей готовы были разрушать «старый мир». Под влиянием все большего количества военных бедствий они все сильнее выходили из повиновения властям.
Стачки в Германии 28 января — 3 февраля 1918 года. — места забастовок. Флажки — места демонстраций, + — места столкновений с полицией
В январе 1918 года в Берлине начали создаваться Советы рабочих депутатов сразу на целом ряде столичных заводов. Политические стачки прошли в Кёльне, Мюнхене, Гамбурге, Эссене.
С 28 января по 3 февраля 1918 г. в Берлине бастовали военные заводы. Забастовки организовывали Советы рабочих депутатов. Полиция пытается разогнать бастующих, и на улицах возникли баррикады. Появляются раненые. Забастовка продолжается до запрета Вильгельма II 2 февраля: пока рабочие еще слушаются кайзера. Но Советы… Советы вполне официально существуют до 20 апреля: в этот день кайзер официально запретил существование Советов. Но фактически Советы существовали и дальше… Нелегально.
Из Москвы же строительству Советов всячески помогали. 24 апреля 1918 года в РКП (б) образовали даже особую Немецкую группу — для организации революции еще и в этой, уже полыхающей, стране.
НА ФРОНТЕ
0 своей работе по разложению русской армии немцы отзывались довольно откровенно — по крайней мере после поражения (терять было уже нечего).
Командующий Восточным фронтом генерал Людендорф высказывался даже благородно: «Отправлением в Россию Ленина наше правительство возложило на себя особую ответственность. С военной точки зрения его проезд через Германию имел свое оправдание. Россия должна была пасть»[12].
20 декабря 1920 г. в русской эмигрантской газете «Руль» опубликовали интервью с генералом Гофманом, бывшим начальником штаба Восточного фронта. Он говорил еще откровеннее: «Во время войны Генеральный штаб, конечно, пользовался всевозможными средствами, чтобы прорвать русский фронт. Одной из мер, назовем это удушливыми газами или иначе, и был Ленин. Императорское германское правительство пропустило Ленина в пломбированном вагоне с определенной целью. С нашего согласия Ленин и его друзья разложили русскую армию. Статс-секретарь Кульман, граф Черни и я заключили с ними Брестский мир главным образом для того, чтобы можно было перебросить наши армии на Западный фронт.
Договариваясь в Бресте с этими господами, все мы были убеждены, что они не продержатся у власти более 2–3 недель. Верьте моему слову, слову генерала германской службы, что невзирая на то, что Ленин и Троцкий в свое время оказали нам неоценимую услугу, буде мы знали бы и предвидели последствия, которые принесет человечеству наше содействие по отправке их в Россию, мы никогда ни под каким видом не вошли бы с ними ни в какие соглашения, но тогда мы не учли последствий. Как их теперь не учитывает Антанта. Разве союзники, особенно Ллойд-Джордж, отдают себе отчет в той страшной опасности, которую представляют большевики?»
Наверное, многого немецкое командование и правда не просчитывало. Как не просчитывал Ллойд-Джордж, Гофман прав. Но ведь все начиналось не внезапно. Если русские солдаты братались и отказывались воевать с немецкими солдатами — ведь и немецкие солдаты братались и отказывались воевать с солдатами противника.
Пропаганда действовала и на немцев. 7 февраля 1918 года из Петрограда получено радиообращение СНК «К германским солдатам» с призывом к восстанию, «убийству императора и генералов», братанию с Советами.
Явно под влиянием этого призыва 13 февраля Совещание Вильгельма II с представителями имперского правительства и верховного командования по плану военной кампании 1918-го. Принято решение о нанесении первого удара по Советской России.
После заключения Брестского мира 21 марта 1918 г. началось наступление немецких войск на Западном фронте.
В Германии все невероятно похоже на происходившее у нас. Вплоть до сожалений высокопоставленных немцев о том, что вовремя не заключили с Россией сепаратного мира. И вплоть до обвинений «своей» интеллигенции в «низкопоклонничестве перед Западом». Альфред фон Тирпитц полагал, что если в 1916 году не был заключен мир с Российской империей, то «в этом несчастье повинно и увлечение нашей интеллигенции западной культурой…Я не знаю, найдется ли в мировой истории пример большего ослепления, чем взаимное истребление русских и немцев к вящей славе англосаксов».
А на другом полюсе нашей «похожести» весь 1918 год нарастали восстания и бунты в войсках. В том числе в тех, что стояли в России.
1 мая 1918 г. в Ревеле (тогда это было Балтийское герцогство) прошла первомайская демонстрация немецких матросов под красными знаменами. Военная полиция арестовала до 50 человек.
Отдельное событие? Да. Но с августа 1918 года такого рода события сливаются в сплошной поток. Не зря же 7 сентября 1918 года глава Генштаба Людендорф доносит военному министру о резком падении дисциплины в войсках, особенно переброшенных на Запад с Восточного фронта.
5 августа в Севастополе совместно митингуют германские и русские матросы. По приговору германского полевого суда 80 участников митинга расстреляны.
Тогда 14 августа немецкие солдаты-«спартаковцы» под руководством В. Краузе восстали и заявили о присоединении к Советской России. Верные присяге войска подавили восстание, но только при поддержке бронеавтомобилей. Убитых и раненых — десятки.
Механизм многих восстаний точно такой же, как в России, в Петрограде: солдаты не хотят воевать, попытка отправить их из тыловых частей на фронт тут же провоцирует восстание. Восточный фронт — тихое место, и на Западный никто не собирается.
12 сентября в Ровно, на Украине, вспыхнуло восстание немецких солдат в эшелоне, отправляемом на Западный фронт. Повстанцы убили четырех германских офицеров и частично разбежались. Часть их прибилась к украинским коммунистам и анархистам.
11
Норден А. Уроки германской истории. М., 1948. С. 51.
12
Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. Т. 2. М., 1924.С. 89.