Страница 27 из 27
Разница в том, что в России интернациональные коммунисты победили. В Германии — с треском проиграли. Почему?
Во-первых, потому, что кайзеровское правительство было все же разумнее царского. Оно сдерживало рост альтернативных политических сил, но не так сильно. В Германии уже к началу XX века выросла могучая социал-демократия — созревший плод мечты Лассаля[39].
Социал-демократы в Германии были сильны и популярны. Они вошли в первое же коалиционное правительство в 1918 году, в момент распада Германской империи.
12 ноября, на третий день победы революции, правительство Ф. Эберта приняло «Обращение к народу» с программой социалистических преобразований. Оно сразу провело реформы, после которых уже не надо было подниматься на революцию.
Социальная революция в Германии закончилась в 1918 году. Все дальнейшее — это только национальная и утопическая революции. Но в ходе утопической революции коммунистам противостояли вместе монархисты, либералы и социал-демократы.
Во-вторых, в Германии социал-демократы были активны и уверены в себе. Они быстро решили вопрос о власти.
В России Временное правительство несколько раз переносило сроки выборов в Учредительное собрание. А в Германии 19 ноября 1918-го правительство определило дату выборов в Национальную Ассамблею — 19 января 1919-го.
Этот срок был выдержан, на выборах в Национальное собрание социал-демократы получили 45,5 % от общего числа мест. В тот же день Центральный Совет рабочих и солдатских депутатов передал всю полноту власти в стране, «полученную от Всегерманского съезда Советов», Национальному Собранию.
В России Советы готовы были стать своего рода нижней палатой парламента, но вопрос о власти вечно тянулся и никак не решался. А в Германии его решили быстро.
11 февраля 1919 года Национальное Собрание избрало Ф. Эберта президентом Германской республики. 13 февраля сформировано правительство Ф. Шейдемана из представителей СДПГ, Демократической и Католической партий.
Все. Через 3 месяца после падения правительства Макса Баденского в стране есть новое правительство. 3 месяца — это как если бы в России Учредительное собрание прошло в начале апреля, а новое правительство было сформировано к началу мая 1917 года.
В-третьих, в Германии у интеллигенции была воля к власти. В отличие от Временного правительства в России социал-демократические и коалиционные правительства Германии ни на секунду не задумались перед тем, как опереться на верные войска и бросить их на коммунистов.
В России Керенский начал переговоры с генералом Корниловым, но больше всего боялся поделиться с ним властью. И заигрался, предал Корнилова, после чего политически погиб сам.
В Германии с 1918-го Ф. Эберт ведет переговоры с фельдмаршалом П. Гинденбургом о действиях против социалистической революции и о восстановлении контроля Генштаба над войсками.
В 1924 году журналисты предъявили президенту Эберту обвинение, что он был одним из зачинщиков революции. Он подал на них в суд, где он и генерал Гренер рассказали, что с
10 ноября 1918 года они с Гинденбургом каждый вечер согласовывали свои действия. «Мы объединились в борьбе против большевизма»[40].
В-четвертых, в Германии была другая буржуазия…
Если русские дельцы и воевали, то лично, как братья Меркуловы на Дальнем Востоке. Но не воевали их деньги… То есть капиталист выступал как частное лицо, как порядочный человек и гражданин, но не как управляющий капиталом.
В России добровольческие армии нуждались в самом необходимом. В конце ноября 1917 года Добровольческая армия собрала… 400 (четыреста) рублей. Четыре сотни. Не хватало денег, оружия, шинелей, даже сапог.
И позже было точно так же. В Курске в 1919 году добровольцы попросили дать 2 тысячи подков. Горожане пожертвовали… десять. Осенью 1919-го армия просила дать, кто сколько может, теплых вещей. Пожертвовали… одну шубу.
Доходило до того, что извозчики сбегали с вокзалов при прибытии санитарных поездов: не хотели везти в госпитали раненых добровольцев. Знали, что им нечем заплатить. Деньги у белых были — но обесцененные «колокольчики» с изображением «царь-колокола».
«Коммерсанты наживались в условиях свободы торговли, но не спешили делиться с армией, которая им эту свободу дала»[41].
В результате армия волей-неволей начинала «снабжать» себя сама. Начальники проводили реквизиции — тех же самых сапог или верхней одежды. Рядовые «реквизировали», что могли, порой всовывая «колокольчики» в карманы ограбленным. Официально командование карало за самоуправство. Был случай под Харьковом — Кутепов утвердил смертный приговор солдату, отнявшему обувь и пальто у горожанина.
Офицера нашли по особой примете: калека Мировой войны, он ходил, оставляя характерные круглые следы от своего деревянного протеза.
Расстрельная команда дружно выпалила в воздух. Калека ушел с места своего расстрела, припадая на деревяшку.
В Германии богачи стали РЕАЛЬНО поддерживать добровольцев. Коммунисты уверяли, что Добровольческие армии воют «за буржуазию». Но русская буржуазия ничего не давала своим армиям.
А в Германии 15 января 1919-го (по другим данным, 10 января) в Эссене, в гостинице «Кайзергоф», прошла конференция крупнейших германских промышленников. Киргдорф, Круп, Стиннес, фон Симменс, фон Борзиг, Феглер создали «Антибольшевицкий фонд экономики», в который внесли 500 миллионов марок в качестве «социальной страховой премии». На эти деньги была создана «Антибольшевицкая Лига», чья программа действий была сформулирована в следующих тезисах:
1. Освобождение России от большевицко-террористиче-ской анархии.
2. Спасение Германии от большевицкой анархии.
3. Защита и спасение стран Антанты от революционноанархического разложения как следствия мировой войны.
Первый тезис — действие глубоко порядочных людей, стремившихся исправить зло, причиненное России немецким Генеральным штабом, который доставил в Россию и финансировал большевиков. И несомненное признание в дружбе с Россией.
Последний тезис был своего рода протянутой для рукопожатия рукой к Антанте. Готовность дружить и вместе исправлять последствия Великой войны. Антанта этого намека не захотела услышать, но это уже второй вопрос.
В-пятых, в Германии сохранили свою армию. Большевики и пришли к власти на разложении Русской императорской армии. Армия в Германии сохранялась как реальная сила, ее можно было использовать и для подавления революции, и для решения национальных задач.
В конце 1920 г. в распоряжении берлинского правительства находились части рейхсвера численностью более 100 000 штыков и сабель, полиция (около 150 000 человек), части «гражданского ополчения» и самообороны (около 200 000 человек) и сходных с ними частей «Технической аварийной помощи» (более 100 000 человек). В районах восточнее Эльбы и в Баварии имелись еще и особые отряды крестьянского ополчения («бауэрнвер»).
Руководство частями гражданского ополчения осуществлялось Имперским центром гражданского ополчения, который первоначально подчинялся министерству рейхсвера, а с июля 1919 г. — имперскому Министерству внутренних дел.
«Техническая аварийная помощь» являлась дополнением к системе вышеперечисленных полувоенных организаций. Она произошла от «технических отделов» добровольческих корпусов, руководителями которых были бывшие военноморские инженеры.
30 сентября 1919 г. Густав Носке учредил единую «Организацию технической аварийной помощи», подчиненную «Техническому центру» в составе Министерства рейхсвера. Что-то вроде современного российского МЧС. У нас МЧС создали, потому что у Ельцина не было «своих» вооруженных сил. Вот он и создал «министерство по чрезвычайным ситуациям».
Правительство Германии не имело права создавать вооруженные силы. Вот оно и создало «Организацию технической аварийной помощи».
39
О Лассале смотри: Буровский А.М. Конец старого мира. М., 2010.
40
Норден А. Уроки германской истории. М., 1948. С. 54.
41
Пушкарев Б.С. Гражданская война (рукопись). С. 65.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.