Китайский агент

Джерри достал из кармана фунтовую купюру.

— Целый фунт, Себби, если вспомнишь…

Старик хитро прищурился.

— Во вчерашнем грузе было что-то такое, что вас интересует, сэр?

Джерри решил разыграть следующую карту.

— Да, было, Себби. Одёжки, которые ты подобрал на перекрёстке Портобелло-стрит и бульвара Колвилл после того, как сбил там беднягу китайца.

О'Рейли ненадолго задумался, а затем протянул руку к деньгам.

— Кажись, это Билли Тиллет… Благодарю вас, — торопливо пробормотал он, пряча банкноту. — Думаю, сэр, вы не станете болтать лишнего насчёт этого дела…

Джерри покачал головой.

— Конечно, нет, старина, если только ты не ошибся насчёт Билла… Билли Тиллет с Латимеро-стрит, верно?

— Да, сэр, он самый, — подтвердил О'Рейли.

В этом районе покупали и продавали всё подряд, причём сделки заключались так быстро, что в течение дня одна и та же вещь могла раз десять перейти из рук в руки, так что проследить её путь было практически невозможно.

Джерри надеялся, что Тиллет привёз добычу к себе во двор и там оставил её на ночь. У него тоже было своё хозяйство, хотя существовать ему, как и другим соседским дворам, осталось недолго — здесь будет строиться новая автострада. Билл ночевал в хибаре рядом со своими сокровищами.

Латимеро-стрит выглядела так, словно никогда не знавала лучших времён. По ней тянулись старые угрюмые дома, бесконечные серые унылые заборы, огороженные листами ржавой жести дворы старьёвщиков.

Джерри втиснул свою машину между двумя разбитыми «фордами», вышел и позвонил. Открыл ему сам Билли Тиллет. Это был довольно опрятно одетый и чисто выбритый человечек. Его сухонькая физиономия напоминала любопытного какаду. Увидев визитёра, Билли уставился на него.

— Чем могу служить, сэр? — спросил он. — Если вы насчёт спасения души и прочего в том же роде, так я вам скажу наперёд, что проповедей терпеть не могу.

— Я по делу, — объяснил Джерри. — Извините, что беспокою вас в воскресенье. Вчера вы купили партию старья у Себастьяна О'Рейли, не так ли? Я хотел бы взглянуть на этот товар…

Билл заколебался.

— Ну-у… — задумчиво протянул он, глядя куда-то в сторону. — Вам так неймётся? Нынче, знаете ли, выходной, и мы с супругой собрались немного погулять. Может, до понедельника обождёте?

— Нет, мистер Тиллет. Это дело лучше решить не откладывая, — возразил Джерри.

— Себби подсунул мне что-нибудь не то? — подозрительно покосился на него Билл. — Или сам чужое перехватил?

— Что-то вроде того, — подтвердил Джерри. — Кстати, если я найду то, что меня интересует, вы получите неплохие деньги.

— Вот это уже дело, — обрадовался Билли. — Сейчас я схожу за ключами, а вы подождите.

Через несколько минут он вернулся и проводил Корнелла во двор за хибарой, объясняя по дороге:

— Я уж не упомню, что там от Себби, а что от других… Он хотел два фунта. Там были такие вещички, которые стоили таких денег, ну я и заплатил… Вот, все лежит в одной куче, надо ещё разбирать…

Они остановились перед горой старых тюфяков, ломаной мебели, домашней утвари и прочего разнообразнейшего хлама.

Джерри с убитым видом уставился на все это добро, а Билл развёл руками.

— Ищите, сэр… У вас есть полчаса времени, а потом мы с женой уходим, и я запру своё хозяйство.

Джерри вздохнул, снял пиджак, закатал рукава и принялся разбирать вчерашнюю добычу Билли Тиллета.

Спустя полчаса Билл снова заглянул во двор. Джерри разогнул ноющую спину и тыльной стороной ладони смахнул пот со лба. На нем осталась широкая чёрная полоса. Корнеллу не удалось обнаружить ничего, даже отдалённо напоминающего одежду Ходкисса, если не считать галстука, очень похожего на тот, который носил злосчастный американец.

Как только Тиллет появился во дворе, Джерри протянул ему свою находку.

— Этот галстук кажется мне знакомым, — сказал он, — но кроме него я ничего больше не нашёл.

Билл насторожился.

— Так вы, значит, одежду ищете, сэр? — удивился он.

— Угу, — кивнул Джерри.

Билл расхохотался.

— Костюмчик был что надо, уж я в этом разбираюсь! Почти новенький и фасон модный, хотя я бы на себя такой не натянул. Да только у меня его уже нет, сэр! Я его сбыл одному парню.

Джерри сник окончательно.

— Вы его продали? — растерянно переспросил он.

— Да, сэр. А чья это была одежда? — полюбопытствовал Билли.

Джерри, казалось, даже не услышал этого вопроса.

— А ваш покупатель, случайно, не был китайцем? — встревожился он.

— Нет, сэр, на китайца он вовсе не похож, — успокоил его Билли. — Такой же старьёвщик, как и я. Увидел костюмчик и пристал… Как же его зовут-то? Совсем из головы вылетело…

Тиллет несколько минут усиленно морщил лоб, наконец щёлкнул пальцами и обрадованно воскликнул:

— Кажись, вспомнил!

— Кто он? — сгорая от нетерпения, перебил его Джерри.

— Десять шиллингов мне предложил… Костюмчик, конечно, стоил побольше, но как-то ему удалось меня охмурить…

— Кто?

— Да вы все равно не знаете, сэр… Несёт такое, что как у него только язык не отсохнет… Жуткий тип! — Тиллет задумчиво вытер руки о свой пиджак. — Много мне удалось повидать, но такого распутника, пожалуй, и не видел…

— Как его зовут? — умоляюще произнёс Джерри.

Билл неопределённо усмехнулся.

— А кто знает, сэр? Все его называют Оборванец Эдди.

Джерри почувствовал, как сердце у него оборвалось и полетело куда-то вниз. Оборванца Эдди он знал. И можно сказать, даже слишком хорошо. Это был его дядюшка Эдмонд Корнелл.

— Он со мной вчера не расплатился, — между тем продолжал Билли. — Пообещал, что принесёт деньги нынче утром, да вот все не идёт. Как вы думаете, появится он?

— Боюсь, что нет, — пробормотал Джерри, надевая пиджак, а покидая двор Билли Тиллета, про себя добавил: «Никогда!»

ГЛАВА 18

ДЯДЮШКА ЭДМОНД

Своим внешним видом дядюшка Эдмонд выделялся даже среди многочисленного семейства Корнеллов. Он был едва ли не самым оборванным старьёвщиком в этом районе, хотя оборванцев здесь водилась уйма. Да и сам район Ноттингемская долина был под стать своим обитателям. Запущенный и многолюдный, он располагался к западу от Ноттингемских ворот. Здесь и в помине не было лихорадочной суеты торговых рядов Портобелло-стрит.

Похоже, все Корнеллы предпочитали жить в подвалах, даже если их жилища мало чем отличались от обыкновенной норы в земле. Наверно, эти люди осознавали своё положение на социальной лестнице и смирились с ним. Подобно крысам, они селились там, где сыро, грязно и темно.

Дядюшка Эдмонд жил один. Он настолько опустился, что даже остальные Корнеллы предпочитали держаться от него подальше.

Джерри постучал в дверь, но ему никто не ответил. Тогда он наклонился к щели почтового ящика и громко проговорил:

— Дядюшка Эдмонд, это я, Джерри… Спёртый воздух тугой волной ударил в нос, комом застрял в горле. Согнувшись пополам, Джерри зашёлся в изнурительном кашле.

Вдруг за дверью послышался какой-то звук — не то отдалённые шаркающие шаги, не то испуганный шорох разбегающихся крыс. Затем Джерри уловил частый и неприятный горловой звук.

Дядюшка Эдмонд оказался дома. Его кашель трудно было с чем-нибудь спутать.

Шаркающие шаги приближались. С той стороны залязгали замки, засовы, какие-то цепи. Дверь приоткрылась, и в щель выглянуло измождённое, серое от грязи и старости лицо. На Джерри уставился вопросительный взгляд слезящихся глаз. Дряхлое старческое тело тряслось. В горле что-то забулькало, заскрипело, и дядюшка Эд опять закашлялся.

Джерри с трудом подавил приступ тошноноты и попытался что-то сказать, но у него получилось лишь неопределённое:

— Э… кхе… кхе…

Но дядюшка Эд, похоже, и так все понял и нисколько не удивился. Он давно привык, что все его посетители начинают разговор именно так. Узнав в госте родного племянника, дядюшка Эд насторожился. В его взгляде мелькнула подозрительность, глаза сузились. Он вынул изо рта тощую самокрутку и пробубнил: