Город мечты

— Оставайтесь на месте, милорд император! — крикнул он, пробегая мимо Эльрика. — Вы слишком явно устали для битвы.

Эльрик призвал остатки своих сил и с трудом пошел за ним, чтобы помочь защитить корабль.

Варвары дрались не за свою жизнь, зная, что они все равно безнадежно проиграли — они дрались за свою гордость. Они хотели, чтобы вместе с ними погиб хотя бы один мельнибонийский корабль. Трудно было с презрением относиться к этим людям. Они знали, что если даже им удастся захватить флагманский корабль, скоро подоспеют остальные баржи золотого флота и уничтожат их. Но они были еще слишком далеко. И много жизней будет уничтожено, прежде чем они доберутся до флагмана.

На самой нижней палубе Эльрик оказался лицом к лицу сразу с двумя высокими варварами, каждый из которых был вооружен кривой саблей и небольшим продолговатым щитом. Он бросился вперед, но доспехи его навалились на тело невыносимым грузом, а щит и шпага были настолько тяжелы, что он с трудом мог поднять их. Две сабли ударили по его шлему практически одновременно. Он чуть отпрыгнул назад, проткнув одному из нападающих руку, ударив второго щитом. Кривая сабля ударила по его нагрудной пластине, и он потерял равновесие. Повсюду висел удушающий дым, было нестерпимо жарко, со всех сторон раздавались звуки битвы. Он отчаянно взмахнул шпагой и почувствовал, как она пронзила чью-то плоть. Один из его противников, хрипя, упал и подкатился Эльрику под ноги. Кровь фонтаном била из его горла. Споткнувшись о труп убитого им человека, Эльрик упал, успев вытянуть вперед свою шпагу. И когда второй торжествующий варвар ринулся вперед, чтобы прикончить поверженного альбиноса, Эльрик поднял свою широкую шпагу, пронзив своего противника насквозь. Труп упал прямо на Эльрика, который даже не почувствовал этого, потому что потерял сознание от последних усилий, которые ему пришлось сделать. Не в первый раз его ненадежная кровь, не обогащенная снадобьями, подводила его.

Он почувствовал на губах привкус соли и решил было вначале, что это кровь, но это была всего-навсего морская вода. Волна перехлестнула через палубу и мгновенно привела его в чувство. Он сделал слабую попытку выбраться из-под мертвого тела, навалившегося на него, а затем услышал голос, который сразу узнал. Он чуть повернул голову и поднял глаза.

Над ним стоял принц Ииркан. Он ухмылялся. Он весь сиял от радости, видя положение, в котором находился Эльрик. Черный, все застилающий дым все еще мешал видеть, но звуки битвы утихли.

— Мы… Мы победили, брат? — с трудом проговорил Эльрик.

— Да, все варвары мертвы. Мы поворачиваем к Имрриру.

Эльрик почувствовал облегчение. Если ему не удастся вовремя добраться до снадобий, он скоро умрет. Облегчение его было более чем очевидным, потому что Ииркан рассмеялся.

— Как хорошо, что битва не продлилась дольше, милорд, или мы бы остались бы без предводителя.

— Помоги мне, брат, — Эльрик ненавидел себя за то, что ему приходится просить помощи у принца Ииркана, но у него не было другого выхода. Он вытянул вперед руку. — Я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы проверить состояние корабля.

Ииркан сделал шаг вперед, как бы намереваясь взять протянутую руку, но затем заколебался, все еще ухмыляясь.

— Но, милорд, я не могу с этим согласиться. Вы ведь умрете еще до того, как корабль повернет домой, к востоку.

— Чушь. Даже без своих лекарств я могу прожить достаточно долгое время, хотя движение доставляет мне определенную трудность. Помоги мне, Ииркан, я приказываю тебе.

— Ты ничего не можешь мне приказать, Эльрик. Здесь я император, понятно?

— Будь осторожен, брат. Я еще могу не обратить внимания на такие предательские речи, но другие этого не потерпят. Мне тогда придется…

Ииркан просто перешагнул через Эльрика и подошел к перилам. В том месте, где при необходимости спускался трап, перила были закреплены болтами. Ииркан медленно вывернул болты и скинул целую секцию перил в воду.

Попытки Эльрика освободиться стали еще более сильными. Но он практически не мог двигаться.

С другой стороны, Ииркан, казалось, обрел в себе какие-то неведомые силы. Он наклонился и с легкостью поднял труп, лежащий на Эльрике, отбросив его далеко в сторону.

— Ииркан, это очень неумно с твоей стороны.

— Ты сам знаешь, брат, что я никогда не отличался большой осторожностью.

Ииркан подоткнул свой сапог под ребра Эльрика и принялся толкать его. Эльрик соскользнул к отверстию в перилах. Он видел, как внизу под ним колышется черное море.

— Прощай, Эльрик. Сейчас на Рубиновом Троне будет сидеть настоящий мельнибониец. И кто знает, может быть, он тоже сделает Каймориль своей королевой. Такие вещи в нашей стране тоже случались…

И Эльрик почувствовал, что он катится, перекатывается с боку на бок, падает, бьется о воду, почувствовал, как тяжелые доспехи тянут его ко дну. И последние слова Ииркана звенели в его ушах, так же, как и всплески волн в борта золотой баржи.

КНИГА ВТОРАЯ

"Меньше, чем когда-либо уверенный в себе и в своей судьбе, король-альбинос вынужден применить свои волшебные силы, понимая, что этим он приводит в действие другие силы, куда более могущественные, которые должны помешать ему прожить жизнь так, как ему этого хотелось бы. И надо было покончить со старым образом жизни, старыми привычками. Он должен начать править. Он должен стать жестоким. Но даже и здесь он будет другим… "

1

Эльрик быстро шел ко дну, отчаянно пытаясь задержать дыхание как можно дольше. У него не было сил плыть, а тяжесть доспехов не давала ему всплыть на поверхность, чтобы его, может быть, заметил Магум Колим или один из оставшихся ему верных людей.

Рев в его ушах постепенно перешел в слабый шепот, так что казалось, что с ним разговаривают тихие голоса — голоса духов воды, с которыми в молодости он даже завязал нечто вроде дружбы. И боль в его легких исчезла, глаза перестал застилать кровавый туман, и ему показалось, что он увидел лицо своего отца Садрика, потом Каймориль и мимолетно Ииркана. Глупый Ииркан: он, так гордившийся тем, что был истинным мельнибонийцем, не понимал, что у него нет одной из главных черт расы — хитрости. Он был так же безжалостен и прямолинеен, как многие варвары Молодых Королевств, которых он так презирал. И сейчас Эльрик почувствовал почти признательность к своему двоюродному брату. Жизнь его кончилась. Конфликты, раздирающие его ум, не будут больше беспокоить его. Его страхи и муки, его любовь и ненависть — все это осталось позади, а впереди его ждало только забвение. Когда последний пузырек воздуха вышел из его легких, он целиком отдал себя морю, Страаше, Повелителю Духов, когда-то другу мельнибонийского народа. И когда он сделал это, он вспомнил старое заклинание, которое произносили его предки, чтобы призвать Страашу. Невольно слова пришли ему на ум, возникли в умирающем мозгу.

Эти слова имели либо старое, чисто символическое значение, либо относились к какому-то периоду мельнибонийской истории, о котором Эльрик когда-то читал. Они мало что значили для него, но почему-то все время продолжали повторяться в его мозгу, в то время как тело его все глубже и глубже уходило в зеленые воды. Даже когда полная темнота окутала его, а легкие наполнились водой, слова эти продолжали шепотом произноситься по коридорам его мозга. Даже странно было, что он, уже мертвый, продолжал слышать их непрерывный ритм… Казалось, прошло очень много времени, когда глаза его открылись, и повсюду вокруг себя он увидел колеблющуюся воду, а сквозь нее — большие нечеткие фигуры, плывущие к нему, и умирая, он видел сны. У фигуры, скользящей впереди, была бирюзовая борода и волосы, бледно-зеленая кожа, и, казалось, он был сделан из самого моря, а голос его, когда он заговорил, напоминал шум морского прибоя. Он улыбнулся Эльрику.