Полукороль

– У меня есть щит. – Джод скинул его со спины и постучал по нему кулаком. Это был большой круглый щит из грубого дерева с железной шишкой в центре. – Думал, пригодится в качестве лодки.

– А мне великодушный охранник дал взаймы свой лук. – Ральф подергал тетиву, словно это была арфа. – Но без стрел музыки на нем не сыграешь. У кого-нибудь есть палатка? Дополнительная одежда? Одеяла? Санки? – В ответ была тишина, если не считать завывания холодного ветра снаружи их освещенного костром укрытия. – Тогда удачи вам, господин Анкран! Было удовольствием грести рядом с вами, но боюсь, наши пути должны разойтись. Остальные пойдут на восток.

– Что за болван поставил тебя во главе?

Они все обернулись на хриплый голос из темноты. Это был Ничто. Он был весь измазан сажей и своей обычной грязью. Лохмотья, волосы и борода почернели. На нем были сапоги и куртка Тригга, на одном плече застыла кровь. На другом он тащил большой тюк парусины. В одной руке он, будто укрывая ребенка от морозной ночи, баюкал меч, которым при Ярви убил шестерых.

Он уселся перед костром, скрестив ноги, словно эта встреча была давно запланирована, и удовлетворенно вздохнул, протягивая руки к огню.

– На запад, в Гетланд – звучит хорошо. Туда и пойдем.

– Тригг? – спросила Сумаэль.

– Не нужно больше думать о нашем надсмотрщике. Мой долг ему выплачен. Но между мной и Шадикширрам счет еще открыт. – Ничто полизал палец и потер пятно на клинке своего меча. – Нам надо оторваться от нее как можно дальше.

– Нам? – бросила Сумаэль, и Ярви отметил, что топорик за ее спиной был наготове. – Ты приглашаешь нас идти за собой?

Свет от костра плясал на диких глазах Ничто.

– Если только никто не хочет пригласить меня.

Ярви выставил между ними руки, чтобы сгладить путь Отцу Миру.

– Нам нужна любая помощь. Как хоть тебя зовут?

Ничто долго смотрел в ночное небо, словно ответ был написан среди звезд.

– У меня было три имени… может, четыре… но ни одно не принесло удачи. Я не хотел бы, чтобы они принесли неудачу вам. Если захотите поговорить, «Ничто» подойдет, я не любитель поболтать. Шадикширрам пойдет за нами, и она будет ждать, что мы отправимся на восток.

– Потому что идти на запад безумие! – Ральф обернулся к Сумаэль. – Скажи им!

Она сжала покрытые шрамами губы и прищурила глаза, глядя на огонь.

– Восток быстрее. Восток легче.

– Вот! – рявкнул Ральф, хлопая себя по бедру.

– Я иду на запад, – сказала Сумаэль.

– Э?

– На востоке будут люди. Любой, кто убежал с корабля. В прошлый раз тот торговый пост кишел работорговцами.

– А Ванстерланд не кишел? – спросил Ральф. – Поскольку мы там на инглингах неплохо наваривались.

– Восток опасен, – сказала Сумаэль.

– А на западе ничего, кроме двух недель по пустыне!

– Там есть лес. Лес означает горючее. Может быть еду. На востоке торговый пост, но что потом? Болота и пустыня на сотни миль. Запад это Ванстерланд. Запад это цивилизация. Запад это… может быть корабли, что идут дальше. Домой.

– Домой. – Джод глядел на огонь, словно видел там свою деревню и тот самый колодец с самой вкусной водой в мире.

– Направимся вглубь земли, – сказала Сумаэль, – подальше от поля зрения любых кораблей. Потом на запад.

Ральф вскинул руки.

– Как ты найдешь дорогу в снегах? Закончите тем, что будете ходить кругами!

Сумаэль вытащила из куртки кожаный сверток и развернула, чтобы показать подзорную трубу и инструменты.

– Я отыщу дорогу, старик, не волнуйся на этот счет. Не могу сказать, что с нетерпением предвкушаю прогуляться по любому из этих маршрутов. Особенно в этой компании. Но на западе шансов может быть больше.

– Может быть?

– Иногда «может быть» – это лучшее, на что стоит надеяться.

– Трое за запад. – Анкран впервые улыбнулся с тех пор, как Шадикширрам выбила ему два передних зуба. – Что насчет тебя, здоровяк?

– Хмм. – Джод задумчиво подпер подбородок кулаком и оглядел круг. – Хм. – он тщательно осмотрел каждого из них и закончил на инструментах Сумаэль. – Хех. – Он пожал большими плечами и глубоко вздохнул. – Ральф, в бою я предпочел бы тебя любому. Но когда дело доходит до того, чтобы попасть из одного места в другое… я доверяю Сумаэль. Я иду на запад. Если вы меня возьмете.

– Можешь подержать надо мной свой щит, когда пойдет снег, – сказала Сумаэль.

– Да вы все нахрен спятили! – Ральф хлопнул тяжелой рукой по плечу Ярви. – Похоже, Йорв, остались только мы с тобой.

– Я весьма польщен предложением… – Ярви выскользнул из-под руки Ральфа, скинул его шкуру и надел свою рубашку, которая еще не совсем высохла, но уже почти. – Но в первую очередь нам надо держаться вместе. Держаться вместе или умереть поодиночке. – А еще в Гетланде его ждали стул, клятва и месть. И чем дольше они ждут, тем шансов меньше. – Мы все пойдем на запад. – Ярви ухмыльнулся Ральфу и хлопнул его по плечу здоровой рукой. – Я молился о помощи помоложе, но возьму то, что смогу.

– Боги! – Ральф прижал ладони к вискам. – Мы все об этом пожалеем.

– Присоединю эти сожаления к остальным. – Ничто смотрел в темноту, словно увидел за огнем призрачного гостя. – У меня их достаточно.

20. Свобода

Сумаэль вела в яростном темпе, и они шли за ней, задавая так же мало вопросов, как если бы они гребли. Они с трудом проходили по изломанной земле черных скал и белого снега, где все чахлые деревца, согнутые ветром в три погибели, угрюмо кланялись в сторону моря.

– Сколько еще шагать до Ванстерланда? – крикнул Ральф.

Сумаэль проверила инструменты, ее губы беззвучно пошевелились, потом она посмотрела на пятно Матери Солнца в железном небе и, ничего не ответив, пошла дальше.

В цитадели Торлби мало кто посчитал бы сокровищем тюк заплесневелой парусины, который принес Ничто, но он оказался их самым ценным предметом. С тщательностью пиратов, которые делят награбленную добычу, они порвали одну половину на всех и засунули под одежду, намотали на замерзшие головы и руки, напихали в сапоги. Вторую половину нес Джод, так что они собирались под ней, когда наступала ночь. Несомненно, под ней было не намного теплее, чем в полной темноте снаружи, но они были благодарны и за эту малость.

Потому что эта малость была разницей между жизнью и смертью.

Они по очереди шли впереди. Джод пробирался, не жалуясь. Ральф осыпал снег проклятиями, словно тот был его старым врагом. Анкран пробивался, обхватив себя руками. Ничто шел с поднятой головой и плотно сжимал в руке меч, будто воображал, что и сам он сделан из стали, и никакая погода не сможет его остудить или разогреть, даже когда снег, несмотря на молитвы Ярви, начал ложиться на плечи его украденной куртки.

– Охренительно, – пробормотал Ральф в небеса.

– Снег работает на нас, – сказал Анкран. – Скрывает наши следы, прячет нас. Если повезет, наша старая хозяйка решит, что мы тут замерзли.

– Если не повезет, так оно и будет, – пробормотал Ярви.

– Да какая разница, – сказал Ральф. – Нет таких безумцев, чтобы преследовать нас здесь.

– Ха! – гаркнул Ничто. – Шадикширрам слишком безумна, чтобы заниматься чем-то другим. – Он забросил за плечо конец своей тяжелой цепи, словно шарф, и прикончил это обсуждение так же, как он прикончил охранников «Южного Ветра».

Ярви хмуро посмотрел назад, туда, откуда они пришли. Их следы змеились в серую даль. Он думал о том, когда Шадикширрам узнает о крушении своего корабля. Потом подумал, что она сделает, когда узнает. Затем сглотнул и с трудом побрел вслед за остальными так быстро, как только мог.

В полдень Мать Солнце в своем немощном зените была не выше плеча Джода, по белизне за ними следовали длинные тени, и они остановились в ложбине, чтобы поговорить.

– Еда, – сказала Сумаэль, озвучивая то, о чем все думали.

Никто не поспешил вызваться. Все знали, что еда здесь дороже золота. Всех удивил Анкран, когда первый достал из-под своих мехов связку соленой рыбы.