Страница 3 из 69
План они выработали такой. Через некоторое время после возвращения А-мэя на Гавайи Вэнь тайно выберется из дому, доедет до Гонконга, прошмыгнет на какой-нибудь пароход, идущий в Гонолулу, и дело с концом. На всякий случай А-мэй объяснил Вэню, как его найти в Гонолулу.
Старший брат уехал. Для младшего началась тоскливая школьная жизнь. Но он терпел. Про себя решил терпеть до тех пор, пока ему исполнится двенадцать лет. А пока не подавать виду, что твердо решил бежать. Было ему тогда неполных одиннадцать, но уже сказывалась главная черта его характера: упорство, вера в успех задуманного и готовность встретить трудности. Вэнь присматривался к джонкам, проплывавшим мимо их деревни, разговаривал с лодочниками, шаг за шагом уточнял, как можно проехать в Гонконг, выяснял, часто ли отходят суда на Гонолулу. Все запоминал. Уже исполнилось ему двенадцать лет, но план не мог быть выполнен. Только в 1879 году настал долгожданный день. А-мэй написал матери, и та согласилась проводить Вэня в Гонконг. В условленный час они сели в лодку и оказались в Гонконге, где Вэнь сел на пароход, отплывавший в Гонолулу. Перед тем как покинуть джонку, Вэнь перелистал (в последний раз!) учебник и прочитал изречение какого-то древнего мудреца: «Жизнь — это сон, а смерть — пробуждение», усмехнулся про себя и, бросив книжку под лавку, сошел на берег. Он хотел жить!
Мать вернулась домой.
На пристани, с которой отправлялся пароход на Гонолулу, стояли шум и гомон. Кричали люди, плакали дети, сновали взад и вперед пассажиры с поклажей. В суматохе посадки никто не обратил внимания на китайского мальчика, который быстро поднялся по трапу и затерялся в толпе трюмных пассажиров. Единственный его багаж — сверток с едой. В полусне он почувствовал, что под ним задрожала палуба. Пароход отправился в путь. Теперь Вэню не угрожала никакая опасность. Если даже контроль и обнаружит, что у него нет билета, не беда. Когда прибудут в Гонолулу, А-мэй уплатит. Но его никто не потревожил.
От Гонконга до Гонолулу более восьми тысяч километров. Пароход плыл много дней и ночей; к счастью, ветра не было, и Вэнь не страдал от качки. Но он очень устал и был несказанно рад, когда, наконец, показались очертания гористых берегов острова Оаху, на котором расположен город и порт Гонолулу.
Когда Вэнь отдохнул и оправился от долгого и трудного переезда, А-мэй повел его в английскую школу. А-мэй быстро сговорился обо всем. Английский язык он знал отлично, и Вэнь с завистью следил за тем, как легко и свободно старший брат объясняется с иностранными людьми и держит себя с ними с достоинством. Сам он не понял ни одного слова из всего разговора.
Через несколько дней Вэнь уже сидел в классе. Преподавание велось на английском, и для Вэня самым важным стало изучить новый язык.
Хотел ли он учиться? Очень хотел. Дядя учил его в деревенской школе шесть лет. Там древние мудрецы рассуждали о непонятных и неинтересных делах, о добрых и злых духах, о том, как поклоняться государям и молиться за души умерших: В старых книгах говорилось о том, что у, каждого человека три души. А что такое душа? Дядя не мог ему объяснить.
А Вэнь хотел много знать: и какие есть на свете страны, и как велик этот свет, и как живут другие народы. Но раньше всего он понял, что новый язык совсем другой, чем китайский. Ему показали буквы. Некоторые он уже знал — брат научил его написать свое имя: Сунь Вэнь. Буквы совсем не то, что иероглифы. Они просто пишутся и легко запоминаются. Из букв составляются слова и целые фразы. И еще он узнал, что есть такая наука — грамматика, наука о том, как правильно говорить и писать. Грамматика очень понравилась.
Вместе с Вэнем учились дети коренных жителей Гонолулу, столицы гавайского королевства, да еще дети японских и китайских эмигрантов. Ходили в школу только мальчики. С первого дня Вэнь вел себя тихо, спокойно, сдержанно и с достоинством. Брат внушал ему, что лучше молчать, чем говорить без надобности и позволения; лучше, чтобы спросили тебя о чем-нибудь, чем задавать вопросы самому, а главное — уважай старших, не выказывай неповиновения учителям и будь прилежным. Вэнь помнил: «Имей стыд». Он и сам решил про себя, что постарается учиться хорошо, скорее выучить новый язык и побольше узнать. Учебники его заинтересовали. В них можно было прочитать о земном шаре, о звездах, о людях и животных, о растениях — о многих полезных вещах.
Раз в неделю директор школы — священник — собирал всех учеников и учил их петь псалмы. Вэнь тоже пел. Но тут, ему показалось, начинается старая игра, что продолжалась шесть лет в Цуйхэне: он не понимал смысла многих слов. В псалмах говорилось о неземных делах, которые его мало интересовали и наводили лишь скуку. Но он и виду не показывал, что скучает. Ладно, он будет петь эти заунывные гимны, если надо.
Так, в стенах школы в Гонолулу, прошли последние детские годы Вэня. Способный китайский мальчик незаметно становился серьезным юношей с печатью затаенных дум на лице. Одноклассники любили его за спокойный нрав, за всегдашнюю готовность помочь товарищу. И еще они уважали его за приятный, сильный голос.
Школу Вэнь окончил с отличием. Брат устроил его в американскую среднюю школу. Там был школьный хор. Вэнь пел с наслаждением, прилежно изучал ноты и правила пения. Музыка вызывала в нем ощущение гармонии и силы.
Гонолулу в те годы был небольшим городком, скорее полудеревней. Здесь находилась резиденция короля Камеамеа IV. Королевство маленькое и слабое, король тоже маленький, старенький, немного смешной и не злой, как в некоторых сказках. Власти он не имел. На островах всем распоряжались американцы, разводили тут сахарный тростник и ананасы, исподволь подготовляли захват всего архипелага. Жизнь в Гонолулу совсем походила бы на жизнь в сонном царстве, если бы не океан.
Гавайи лежат в самом центре Тихого океана, на скрещении всех главных океанских путей между Азией и Америкой. Удобная гавань Гонолулу на острове Оаху служила промежуточной станцией для пароходов, шедших на восток и на запад. Довольно часто на остров доставляли почту, привозили газеты, продавали книги. У миссионера была библиотека. Выучившись читать, Вэнь стал жадно поглощать книги и газеты. Чтение дало ему больше, чем школа.
Смутно Вэнь уже предчувствовал, что ответ на вопрос, который часто волновал его еще в доме старого Суня, — что будет с ним, что ждет его впереди, в какой-то мере зависит от него самого, от его воли, упорства, выдержки. Что жизнь в открывшемся ему мире сложна и не будет для него легкой — это он тоже начинал понимать. Идти по стопам А-мэя не хотелось. Старший брат жил только своей семьей; участок земли и собственная лавка заключали в себе весь его мир. Хотел стать еще богаче, сделаться настоящим купцом. И шел к этой цели, не давая никому отвлечь от нее.
Вэня не привлекала мысль стать купцом, копить деньги. Его волновали другие думы. Что будет с его родной страной? Семнадцатилетний юноша задумывался над тем, что считалось на его далекой родине делом умудренных опытом старцев. Так что же? Высокие мысли всегда рождаются под воздействием чувств взволнованного молодого сердца, сильнее ощущающего несправедливость и попрание человеческого достоинства. Все герои в истории Китая, о которых Вэнь знал из книг, совершили свои подвиги в цветущем возрасте, а не на закате жизни. Историю своей страны Вэнь знал еще не очень хорошо, книги, рассказавшие ему о прошлом Китая, он смог прочитать только здесь, в Гонолулу. Они раскрыли ему тайну страданий родины: ее отсталость.
Китай оставался для Вэня близким и далеким, понятным и загадочным. Как океан.
Как понять океан? Когда он спокоен, кажется, невозмутимая тишина царит на бескрайних его просторах. Но задуют ветры, пронесется тайфун, и тогда задрожат небеса, померкнет солнце, взмоют в вышину разъяренные волны, высокие, как горы Наньлиня. А ведь Китай — океан. Вот он спокоен и тих. Но как страшен бывал он в бурю! Какие силы могут вызвать ее, какие тайны нужно разгадать, чтобы узнать магическое слово, которое способно привести в движение народ-океан?