Левиафан

Отказавшись от вина, Морев через силу проглотил обед и попросил сидящего рядом заместителя, вяло ковыряющего вилкой шницель, собрать в кают-компании после обеда всех командиров боевых частей и начальников служб.

— Хорошо, — с непроницаемым лицом ответил тот. — С людьми обязательно нужно поговорить. Только что мы им скажем?

— Я найду что, — нахмурился Морев и, встав из-за стола, направился в центральный пост.

Через час в кают-компании собрались все приглашенные. Они расселись по своим местам и в ожидании командира тихо обменивались короткими фразами.

— Товарищи офицеры! — скомандовал при появлении Морева, сопровождаемого заместителем старпом, и все встали.

— Садитесь, — махнул тот рукой и занял свое место.

С минуту Морев неподвижно сидел в кресле, собираясь с мыслями, а затем встал и обвел всех взглядом.

— Я собрал вас для того, — сказал он тихо, но внушительно, — чтобы напомнить, профессию военного каждый из нас избрал сознательно и добровольно. И то, что произошло сегодня, является ее закономерным проявлением. А поэтому прошу и дальше исполнять свой долг, как того требует присяга и отбросить прочь любые сомнения в правомерности наших действий. Я уверен, эту войну начали не мы.

Второе — судьба наших родных и близких. Все вы офицеры-атомщики и отлично представляете то, что происходит на суше. А значит, как бы тяжело ни было, всяческие переживания и эмоции на этот счет отставить. На вас смотрят подчиненные.

Теперь третье и главное — психологическое состояние вашего личного состава. Прошу доложить по боевым частям и службам. Вы первый, Геннадий Алексеевич, — кивнул Морев штурману.

— С моими штурманскими электриками и боцманами все в порядке, — встал со своего места Гальцев. — Настроение конечно не на высоте, но вахту несут исправно.

Аналогично высказались и другие, за исключением командира дивизиона живучести. После ракетного залпа с одним из его подчиненных случилась истерика, и он находился в санчасти.

— Очень уж этот Иевлев впечатлительный, — сокрушенно вздохнул пожилой капитан 3 ранга. — И есть отчего — раньше был журналистом.

— Сергей Васильевич, — нашел Морев глазами начальника медслужбы, — что с парнем?

— Ничего страшного, товарищ командир, — ответил тот, — последствия стресса. Дал ему успокоительное, сейчас спит. Кстати, примерно такое же случилось и с особистом. Тому пришлось сделать инъекцию промедола.

Только сейчас Морев заметил, что Березина нет среди офицеров, что, впрочем, было ему абсолютно безразлично.

— А можете ли вы что-либо предпринять, чтобы исключить такие случаи? — поинтересовался у врача заместитель.

— От стресса, да еще в таких условиях, никто не застрахован, — подумав, ответил Алубин. — Но с сегодняшнего дня я увеличу дозу брома в котловом довольствии личного состава. Он успокаивает. И еще бы я попросил вас, Михаил Иванович, — обратился он к помощнику, обязать всех свободных от вахт, ежесуточно посещать бассейн или сауну. Водные процедуры очень полезны для психики.

— Михаил Иванович, займись этим вплотную, — одобрил предложение доктора Морев. После этого он поинтересовался у начхима состоянием радиационной безопасности на корабле.

— Радиоактивный фон в пределах нормы, пробы воздуха и воды опасений не вызывают, — без колебаний ответил тот. Кроме того, я приказал усилить дозиметрический контроль в отсеках.

— Принимается, — кивнул головой Морев. — С сегодняшнего дня вместе со старпомом организуйте тренировки личного состава по защите от оружия массового поражения, а заодно проведите ревизию всех имеющихся на корабле индивидуальных средств химзащиты. Кстати, Иван Артемович, я уж и не припомню, когда это делалось в последний раз.

— Слушаюсь, — потупился капитан-лейтенант и сел на свое место.

— Надеюсь, все понятно? — обвел Морев взглядом присутствующих. — В таком случае, все свободны. Прошу приступить к своим обязанностям.

Как только он появился в центральном, стоявший на вахте Пыльников встревожено сообщил, что ему пришлось уменьшить глубину хода, вследствие резкого повышения рельефа дна.

— Какое еще изменение? — уставился на него Морев. — По лоции, в этом районе она больше пяти километров.

— Именно так, — согласился Пыльников. — Я специально уточнил у штурманов. Но гидроакустики выдают совсем иное — четыреста метров.

В прошлом Морев сам был штурманом и не раз сталкивался с подобными явлениями. В океане непрерывно происходили глубинные процессы, вызывающие подвижку земной коры и рельеф дна менялся. Но его озадачила слишком уж большая разница. Отклонение в несколько километров было чем-то новым. После этого в центральный незамедлительно были вызваны начальник РТС со штурманом, каждый из которых стал доказывать свою правоту. Выслушав их, Морев принял сторону акустиков — в данном случае он больше полагался на технику.

В полночь, удалившись от места атаки на значительное расстояние, подвсплыли на очередной сеанс связи. Поднявшись в сырой полумрак боевой рубки, Морев с внутренним трепетом поднял перископ, ожидая увидеть что-нибудь вроде начала «ядерной зимы» и ошибся. В темном куполе небе, как всегда, блестели мириады звезд, а до горизонта расстилалась фосфоресцирующая от многочисленного планктона, ультрамариновая синь океана.

Облегченно вздохнув, он стал привычно осматривать горизонт и в это время в рубку поступил доклад об обнаружении станцией РЛС неизвестного объекта. Получив его координаты, Морев довернул перископ вправо и едва не вскрикнул от удивления. На расстоянии нескольких миль, параллельно их курсу шло парусное судно.

— Что за черт, откуда оно здесь? — пробормотал Морев, вплотную прильнув к пористой резине визира. В нем четко просматривался неизвестный корабль, призраком скользящий по волнам. На палубе, под светлой громадой парусов и высоком мостике на корме, виднелись четкие силуэты людей.

— Мираж, или я схожу с ума, — промелькнуло в голове, и он на секунду зажмурил глаза. Снова открыл. Все оставалось по-прежнему.

Вспомнив, что перископ оборудован фотокамерой, Морев лихорадочно нащупал нужную кнопку и сделал несколько снимков. Затем, протянув руку к переборке, нажал тумблер висящего там «каштана» и снова запросил радиометриста наличие цели.

— Слабый сигнал по пеленгу двадцать, дистанция десять — металлически донеслось из динамика. — Пеленг меняется вправо…

— Есть, — буркнул Морев, после чего извлек из камеры кассету и, опустив перископ, шагнул в шахту люка.

— Ну, как там наверху? — тихо поинтересовался старпом, как только он ступил на палубный мат под люком.

— Нормально, — ответил Морев, наблюдая как тот задраивает тяжелую крышку. — На вот, поручи начальнику РТС срочно обработать и принеси мне, — протянул он старпому кассету.

— Есть, — кивнул Круглов и направился к ведущему на нижнюю палубу трапу. Внизу он с кем-то столкнулся, послышалось крепкое словцо, и из люка возникла бритая голова в пилотке.

— Прошу разрешения в центральный, — бормотнул, переступая комингс, взмыленный шифровальщик и, подойдя к Мореву, сбивчиво доложил, что сеанс связи не состоялся.

— Скверно, — нахмурился командир, — что-нибудь с комплексом?

— Нет, система в порядке, — сглотнул слюну мичман. — Не было сигнала со спутника. Он не появился в зоне приема.

— Этого нам только не хватало, — процедил Морев. Сейчас ему как никогда требовалась связь с берегом и информация о том, что произошло. Отсутствие спутникового сигнала в нужное время не было чем-то из ряда вон выходящим. Такое порой случалось из-за погодных условий. А может спутника уже нет? — шевельнулось в мозгу, и он тут же отогнал от себя эту мысль. Все выяснится через несколько часов, при повторном сеансе.

— Хорошо, идите и будьте наготове, — бросил он шифровальщику.

— Есть, — бросил тот руку к пилотке и скользнул в люк.

А Морев, сцепив за спиной руки, стал неспешно прохаживаться по центральному, анализируя все то, что произошло в последние часы.