Страница 29 из 31
Я отпугнул Люпина своими необдуманными речами. Идиот. Ведь понятно было, как он отреагирует! Шанс перетянуть его на свою сторону стал почти призрачным. Но хуже того стало то, что он почти перестал говорить со мной.
Через неделю мне хотелось на стену лезть от беспросветности своего положения. Закончив свое "лечение" Люпин молча уходил, Блэк будто забыл про мое существование. Четыре стены и потолок, который я до последней трещинки в штукатурке изучил. Будучи узником в Азкабане я, по крайней мере, мог хотя бы ходить по своей камере, переругиваться через стенку с Белл, а здесь...
А впрочем, хорошо, что здесь нет дементоров, нет Белл, Лорда...
Ах, да... здесь тепло и я изредка вижу мельком Гермиону - это явный плюс.
Терпимо, очень даже терпимо... просто скучно.
В один из вечеров Ремус не пришел. Зато пришла она - Гермиона.
- Ремус сказал, что вам нужно после ужина выпить эти зелья, - сказала она ровно, ставя на тумбочку у кровати поднос с едой. Пюре, курятина, молоко... хорошая диета, ничего не скажешь. А на десерт эти два флакончика редкостной дряни. Лечебной, но дряни. В который раз убеждаюсь, что жизнь замечательная штука...
Неудобное это дело - есть лежа. Она старается не смотреть в мои глаза, но спешит помочь, как только я пытаюсь подтянуть неуклюжее тело вверх. Левая сторона вполне чувствительна и управлять ей можно, так что мне не составляет труда подтянуться самому и сесть в кровати. Но приятно, дракл меня раздери, чувствовать ее тонкие, нежные пальчики на своем плече. Она склоняется так близко, что прядь ее волос падает мне на грудь и аромат корицы с медом обволакивает меня. И одновременно тянет чихнуть - смешно возможно, - но ноздри щекочут ее волосы...
И улыбка, упрямо, изгибает губы...
Она поправляет подушку за моей спиной, чтобы мне было удобнее. Меня охватывает острое разочарование, когда спустя миг она отстраняется, чтобы взять поднос. Но в следующий миг на ее лице растерянность - что делать? Водрузить его ко мне на колени? А могу ли я есть сам? Или мне нужна помощь?
Коварное желание овладело мной.
- Боюсь, я сам не справлюсь... - тяну насмешливо и яркие пятна краски на ее щечках. Что-то внутри меня пустилось в пляс.
В следующую секунду она решительно чуть вздергивает носик и берет вилку в руку. Я торжествую. Немножко пюре, после кусочек мяса, затем вновь пюре. Я счастлив. Доволен, как сытый дементор (если эти твари способны быть сытыми). Впервые я могу рассмотреть ее как хотелось. Жадно оглядываю каждую черточку ее лица - ямочку на подбородке, розовые губки, чуть вздернутый носик, румяные от смущения щечки, аккуратные бровки...
- Это неприлично, так рассматривать человека - чуть дрогнувшим голосом замечает она.
- Так поступите неприлично в ответ, - живо откликаюсь в ответ. - Вот он я, перед вами. Всецело, полностью, мое ТЕЛО в вашей власти... исследуйте его...
Мерлин мой, как она невинна! Ее смущение, ее румянец... и это принадлежа Блэку! Как это возможно?! Но какая же она прелесть...
- Вы... да вы... вы издеваетесь надо мной! - несчастно говорит она, чуть не плача.
Ну нет, я совершенно не хочу видеть твои слезы, милая моя!
- Нисколько. Право, поверьте! Я смутил вас? Простите... но смотреть на вас приятней, чем на кого либо в этом доме.
И по давней привычке свожу все в самом конце к шутке:
- И вы уж всяко лучше потолка. На нем, должен сообщить, ровно дюжина прескучных трещин...
- Нет, вы все же издеваетесь! - укоризненно-обиженно и твердо говорит она. - Ремус прав. Вы совершенно невыносимы!
- Я могу быть и "выносимым", если позволите, - весело замечаю я.
Она сердито протыкает оставшийся кусочек курицы вилкой и довольно резко-грубо тыкает мне в губы. Я усмехаюсь и... одними зубами снимаю этот кусочек с вилки медленно, не отводя глаз от ее глаз. Ее щеки горят еще сильнее.
А после (левая рука меня все же не так отвратно слушается, как кажется) я стремительно хватаю ее за ручку. Вилка летит на покрывало, а я целую свою добычу - жарко, пылко, со всей нежностью...
А после я с сожалением отпускаю ее и шоколадный вихрь срывается с места. Молоко и поднос летят на пол, а она исчезает за дверью.
Никогда мне не было так хорошо. Никогда и не с кем. Безумие, но неужто нельзя потешить себя мечтами-грезами? Представить нас вдвоем...
Блэк неправ. Я не бревно. И хорошо... что левая рука работает.
Глава 16
Быть женой, матерью, хозяйкой дома, чьи интересы лишь дети и муж, дом, наряды, да балы... для многих этого довольно, чтобы быть счастливой.
Но ей... Хотелось большего. Силы. Власти. Уважения в глазах мужчин. Ведь все женщины созданы по их мнению для трех вещей... дети, дом, постель, а на большего у женщины разума не хватит. Ей же хотелось доказать - она не хуже их, мужчин.
И Лорд дал ей шанс. И за этот шанс она ухватилась с благодарностью.
- На что ты готова?
- На все! Убить... кого угодно - все, что угодно! Только позвольте... позвольте сражаться! За нас! За магов!
- Твой отец против. Не женское это дело... Твой удел кружева... платья... да младенцы.
- Нет! Я умоляю вас!
- Что же... я позволю тебе доказать. Показать всем, на что ты способна. Перед тобой будут склонять головы, признавая твое превосходство... но ты должна порвать со своей семьей. Семья - ценность и слабость обычной женщины. Ты готова уйти из Рода?
Белла замирает.
- Предать семью?
- Предатели мне ни к чему... я желаю их уничтожить. Они подобно гнили, что должно выжигать огнем. Нет, Белла... мне не нужно твое предательство. Я хочу подарить тебе независимость от своей семьи. Они меня разочаровали, признаюсь... Пока ты Блэк, тебе не позволят жить, как ты желаешь.
- Я бы желала лишь одного!
- Не сомневаюсь. Из вас выйдет прекрасный боец. Блэк лишатся своей власти над вами, стоит вам войти в другой род. О нет, это не будет брак... в полном смысле этого слова. Ваш "муж" не посмеет приказывать вам. Вы будете свободны. Вы будете принадлежать только нашему делу...
Руди...
Он так и не стал ей мужем, хоть и пытался. Да и сейчас...
Беллатрикс равнодушно посмотрела на стоящего у камина, задумчивого мужчину.
- Не стоило тебе с Люци... павлин, он и есть павлин.
- Он задел тебя, - отстраненно заметил Рудольфус, явно больше будучи в своих думах, нежели с ней. - Приличия...
- К демонам приличия! - фыркнула Белла раздраженно. - Когда ты только прекратишь?! Делать вид примерного муженька... хватит! Слышишь, Руди? Хватит! Смешно же, право слово!
- Вся жизнь не более чем фарс... гротескный и уродливый в своей основе... - Лестрейндж меланхолично пожал плечами. Помолчал, и вдруг сказал: - Раби не откликается.
Белла неопределенно хмыкнула.
- Но он жив?
- Верно.
- И он не у светлых... иначе трезвона было... неужто у зверьков клыки прорезались?
- Дело не в них, - Рудольфус сел в кресло рядом. - На тот притон вервольфов была облава. Раби успел уйти оттуда. Вместе с одним из... "зверьков". Группа авроров перехватила их в маггловском районе Лондона. Завязался бой. Рабастан убил одного и смертельно проклял другого. Сам он, судя по всему, тоже пострадал, но смог ускользнуть. Это все что я смог узнать...
- И ты не можешь найти его? Даже с помощью крови?
- Она говорит, что он все еще жив. Это все.
- Тоже, что и с Реджи...
- Причем здесь твой кузен?! Мне нет до него дела!
Белла презрительно фыркнув, встала и направилась к дверям.
- Да, дорогой Руди... - сказала она, перед тем как выйти из комнаты. - В этом все и дело, верно? Твой брат и мой кузен... две разные вещи. Живы, но не досягаемы... какое совпадение, а?! Прям душу греет!
Дверь зло захлопнулась за ней, и Рудольфус яростно выругался.
Горечь удушливым комом в горле. Беллу трясет от злости. Казалось бы, что случилось? Просто слова... в которых и обиды-то разве что капля, но... взять себя в руки не получается. Совершенно. Плохо. Это плохо. Она уже видит в ЕГО глазах презрение.